Эрл Гарднер - Дело о стройной тени
– Да.
– Вы сможете?
– Мистер Мейсон, я боюсь… боюсь, что не смогу.
– Я тоже этого боюсь, – мрачно произнес Мейсон. – Ну, хорошо, Дженис, у вас еще есть пятнадцать минут, чтобы подумать и успокоиться. До сих пор парадом командовал я. Теперь ваша очередь. Соберитесь с мыслями.
Мейсон отошел к Полу Дрейку и Делле Стрит.
– Да, Перри, дела, бывало, шли и лучше, – сказал Дрейк. – Действительно, настоящая бомба.
– Она сказала, что покупала газеты для мистера Тейлмана, – отозвался Мейсон.
– Это очень удобно, он же не может ей возразить, – сухо ответил Дрейк. – Я думаю, что твоя клиентка лжет.
– Знаешь, Пол, за время своей адвокатской практики я усвоил одну истину раз и навсегда: защитник может скептически относиться к словам подзащитного только до тех пор, пока не начался суд. После этого – никаких сомнений. Он должен встать перед присяжными и показать, что верит каждому слову своего подзащитного.
– Я знаю, – сочувственно согласился Дрейк, – но это была настоящая бомба.
– Давай проанализируем, – перебил его Перри. – Что может за всем этим стоять?
– Это вполне может означать, – ответил Дрейк, – что твоя клиентка спустилась вниз, купила газеты, вернулась и наклеила послание А.Б.Видала на бумагу. Потом еще раз вышла на улицу, купила еще две газеты и смастерила второе послание, которое отправила Тейлману на домашний адрес.
– Пусть так, но почему она это сделала?
– Чтобы быть уверенной, что он его получит.
– Тейлман был в конторе. Ей надо было всего-навсего положить письмо со всей остальной почтой.
– Может, она хотела, чтобы об этом узнала его жена?
– С другой стороны, – размышлял Мейсон, – предположим, что Тейлман намеревался исчезнуть и хотел прихватить с собой как можно больше наличных. Он хотел оставить письмо с угрозами, чтобы о нем обязательно узнали. Он надеялся, что Дженис Вайнрайт заглянет в корзину для мусора и найдет письмо, но не был в этом уверен. Поэтому он кладет еще одно письмо во внутренний карман пиджака, приходит домой и переодевается, зная, что жена имеет привычку рыться у него в карманах.
– Знаешь, Перри, – сказал Дрейк, – твоя клиентка – прелестная девушка. Если она сумеет хорошо подать свою версию, а ты убедишь присяжных, голоса могут разделиться.
Мейсон неожиданно весь напрягся. Делла Стрит, хорошо знавшая каждое его настроение, внимательно посмотрела на него:
– Что случилось, шеф?
– Все очень просто, а я чуть не проглядел! – щелкнул пальцами Мейсон. – Если письмо было склеено из газетных вырезок, его смастерил либо Тейлман, либо Дженис Вайнрайт. В любом случае оно не могло прийти по почте, а значит, письмо от А.Б.Видала – я имею в виду конверт с адресом – просто уловка.
– Но Дженис сказала, что конверт пришел по почте… Оно должно было быть в конверте, – возразила Делла.
– Оно не могло там быть, – сказал Мейсон.
– Боюсь, это как раз один из моментов, к которым прицепится обвинение, – заметил Дрейк. – Ты же видишь, что они делают. Гамильтон Бергер специально явился, чтобы самолично допросить твою клиентку и свести на нет ее версию.
Мейсон пересек зал заседаний и остановился у окна, глядя на проходящий внизу транспорт невидящим взглядом. В зале снова появилась публика. Вошел бейлиф. Звонок возвестил о появлении присяжных. В зале царила атмосфера напряженного ожидания, как перед решающим сражением.
– Прошу всех встать, – объявил бейлиф.
Судья Сеймур вошел и занял свое место. Бейлиф ударил молоточком. Все сели.
– Присяжные собрались, обвиняемая находится здесь, – сказал судья Сеймур. – Мистер Мейсон, можете продолжать.
– Высокий суд, – начал Мейсон, – во время перерыва мне пришла в голову очень важная мысль. Я хотел бы вызвать одного из свидетелей обвинения для повторного допроса.
– Кого именно? – спросил судья Сеймур.
– Миссис Карлотту Тейлман.
Тут поднялся Гамильтон Бергер.
– Ваша честь, – с достоинством начал он, – я полагаю, вы впервые ведете дело, в котором мистер Мейсон представляет интересы обвиняемого. Я же участвовал во многих. Это типичная процедура. Защитник ждет удобного момента, потом ходатайствует о повторном вызове свидетеля, подчеркивая таким образом важность вопросов, которые намерен задать, и нередко получает желанную отсрочку. В данном случае совершенно ясно, что защите необходима отсрочка, чтобы решить, будет ли обвиняемая давать показания. Я сочувствую мистеру Мейсону, но у нас тоже есть работа, как и у суда, а кроме того, мы должны принимать во внимание интересы налогоплательщиков. Я заявляю, что цель ходатайства о повторном вызове свидетеля – протянуть время до обеденного перерыва.
– Считаю, что защита должна проводить допрос свидетелей обвинения сразу, а не по частям, – сказал судья Сеймур. – Конечно, суд вправе разрешить повторный допрос даже после того, как обвинение закончило свое выступление, но для этого должны иметься очень веские основания, которых в данном случае я не вижу, и, следовательно, не намерен давать подобное разрешение.
– Могу я сказать, ваша честь? – спросил Мейсон.
– Конечно, господин адвокат. Я готов предоставить вам все возможности для защиты.
– Высокий суд, – начал Мейсон, – все это дело построено на косвенных уликах. И одной из улик, на которую очень полагается обвинение, является двадцатидолларовая купюра, номер… дайте мне взглянуть на нее.
– Нечего тянуть время, читая номера купюр, – вмешался Гамильтон Бергер. – Суду представлена одна-единственная купюра, и нам не нужны все эти разговоры с единственной целью протянуть время.
– Суд склонен согласиться с обвинением, – сказал судья Сеймур. – Что там с этой двадцатидолларовой купюрой?
– Я хотел бы допросить миссис Тейлман и узнать у нее, не платила ли она водителю такси, когда он вез ее в казино, двадцатидолларовой купюрой.
– Ну и что? – сказал Гамильтон Бергер. – Это ничего не значит.
– Это очень много значит, – возразил Мейсон. – Эти двадцать долларов, как уже установлено, были в том самом чемодане, который хранился в ячейке «FO восемьдесят два» вокзальной камеры хранения. Если эта двадцатидолларовая купюра принадлежала обвиняемой, то, по мнению обвинения, именно она занималась шантажом и сфабриковала письма, именно она получила чемодан, а когда обо всем узнал мистер Тейлман, ей не оставалось ничего другого, как убить его. Таким образом, эта купюра становится очень важным моментом обвинения. Самой важной уликой. Если же я смогу доказать, что свидетель Дадли Робертс, водитель такси, получил или мог получить эту купюру от миссис Карлотты Тейлман, позиция обвинения значительно ослабнет, более того, обвинение может просто рухнуть.
