Эллери Квин - Кот со многими хвостами
— С удовольствием, — отозвался водитель.
Но второй детектив возразил:
— Лучше отправляйся к своей старухе, Фрэнк. А мне ехать далеко — в Роквилл-Сентр, мистер Квин. Но все равно спасибо.
Наверху Эллери обнаружил записку отца с указанием времени — 19.00.
«Эл! Звонил тебе, начиная с пяти. Забежал домой, чтобы оставить записку. Немедленно отправляйся к Казалису — я буду у него. На 19.30 назначено большое совещание».
Было без двадцати пяти семь, и Эллери выбежал из квартиры.
* * *Когда горничная в фартуке проводила его в гостиную Казалиса, первым человеком, которого увидел там Эллери, был мэр Нью-Йорка. Измученный слуга народа откинулся в шезлонге, сжимая в руке бокал и уставясь на бюст Зигмунда Фрейда[70] над головой Эллери.
Полицейский комиссар, сидя рядом с мэром, сосредоточенно изучал дым своей сигары.
Доктор Казалис сидел на турецком диване, опираясь на шелковые подушки. Жена держала его за руку.
У окна стоял инспектор Квин, погруженный в молчание.
Атмосфера была ледяной.
— Только не говорите, что вас постигла неудача! — взмолился Эллери.
Никто не ответил. Миссис Казалис встала и приготовила виски с содовой, за что Эллери был искренне благодарен.
— Эл, где ты сегодня был? — Инспектору не удалось притвориться, что его это в самом деле интересует.
— Ездил с полицейскими по вызовам. Не заблуждайтесь, мистер мэр, — предупредил Эллери. — Это единственный раз с тех пор, как я взялся за дело. В дальнейшем я буду проводить специальное расследование, сидя в кресле — если только будет «дальнейшее».
Взгляд мэра скользнул по нему почти с отвращением.
— Садитесь, мистер Квин.
— Никто не ответил на мой вопрос.
— Это был не вопрос, а заявление, — отозвался с дивана доктор Казалис, — которое в точности соответствует действительности.
— Садитесь, Квин, — снова проворчал мэр.
— Благодарю вас, мистер мэр. Я составлю компанию отцу. — Эллери удивила внешность доктора Казалиса. Его светлые глаза лихорадочно блестели, а сморщенная кожа напоминала разъеденную водой почву — ледник начал таять. Он вспомнил замечание Казалиса насчет бессонницы. — Вы выглядите утомленным, доктор.
— Пришлось много работать.
— Он совсем измучен, — вмешалась миссис Казалис. — Просто заездил себя. У него не больше разума, чем у ребенка. Дни и ночи напролет...
Муж стиснул ее руку.
— Наша психиатрическая атака ни к чему не привела, мистер Квин.
— Эту неделю я работал непосредственно с доктором Казалисом, Эллери, — заговорил инспектор. — Мы закончили только сегодня. Вариантов было много, мы использовали все.
— И все втихомолку, — с горечью добавил мэр. — Ни слова в газетах.
— Конечно, виноват я, — сказал доктор Казалис. — Но тогда это казалось неплохой идеей.
— Тогда, Эдуард? А теперь? — Миссис Казалис озадаченно смотрела на мужа.
— Разбитое яйцо не соберешь заново, дорогая.
— Не понимаю.
— А насколько я понимаю, Квин, — вмешался мэр, — вы, выражаясь терминами бейсбола, не добежали даже до первой базы?
— Я даже ни разу не взмахнул битой, мистер мэр.
— Ясно.
«Специальный следователь уходит со сцены», — подумал Эллери.
— Каково ваше мнение, инспектор Квин?
— Дело архисложное, мистер мэр. При обычном расследовании убийства круг подозреваемых ограничен. Муж, друг, враг, соперник и так далее. Начинают вырисовываться мотивы и версии, поле деятельности сужается. Мы работаем с человеческим материалом и даже в самом запутанном деле рано или поздно добираемся до истины. Но в этом случае... Как тут можно сузить поле деятельности? С чего начать? Между жертвами нет никакой связи. Нет подозреваемых. Нет улик. Каждое убийство приводит в тупик. Кот может быть любым жителем Нью-Йорка.
— И спустя столько недель, инспектор, вы все еще это заявляете?— воскликнул мэр.
Инспектор поджал губы.
— Я готов прямо сейчас вручить вам мой значок.
— Нет-нет, инспектор. Я просто размышлял вслух. — Мэр посмотрел на комиссара. — Ну, Барни, что нам делать теперь?
Комиссар тщательно стряхнул пепел:
— Откровенно говоря, делать нечего. Мы предпринимали и предпринимаем все, что находится в пределах человеческих возможностей. Я мог бы предложить тебе нового комиссара полиции, Джек, но сомневаюсь, что это удовлетворит кого-нибудь, кроме «Экстры» и ей подобных, а тем более что это поможет поймать Кота.
Мэр раздраженно махнул рукой:
— Вопрос в том, действительно ли мы делаем все возможное. Мне кажется, мы можем ошибаться, считая Кота жителем Нью-Йорка. Предположим, он приезжает из Байонны, Стэмфорда или Йонкерса...
— Из Калифорнии, Иллинойса или с Гавайских островов, — добавил Эллери.
— Не думаю, Квин, что подобные шутки нас к чему-то приведут, — сердито сказал мэр. — Речь идет о том, Барни, предпринимали ли мы что-нибудь за пределами города.
— Все, что могли.
— Мы предупредили каждый населенный пункт в радиусе пятидесяти миль от города по меньшей мере шесть недель назад, — сказал инспектор. — Велели им присматривать за психами. Но до сих пор...
— Никто не может упрекнуть нас в том, что мы концентрируем внимание на Манхэттене, Джек, пока у нас не будет конкретных оснований действовать иначе.
— Моим личным мнением, — добавил инспектор, — было и остается то, что Кот — обитатель Манхэттена. Мне он кажется местным зверем.
— Кроме того, Джек, — сухо промолвил комиссар, — наша юрисдикция ограничена городом. За его пределами мы можем только брать в руки оловянную кружку и просить милостыню.
Мэр со стуком поставил свой стакан и отошел к камину. Эллери рассеянно принюхивался к своему виски, комиссар снова занялся сигарой, доктор Казалис и инспектор Квин смотрели друг на друга через комнату, моргая, чтобы не заснуть, а миссис Казалис сидела прямо, точно гренадер.
Мэр внезапно повернулся:
— Доктор Казалис, каковы шансы на расширение зоны вашего исследования?
— Мы сосредоточились на Манхэттене.
— Но ведь психиатры имеются и за его пределами?
— Естественно.
— Что, если привлечь их?
— Ну, это заняло бы несколько месяцев, и вам все равно бы не удалось проверить всех. Даже здесь, в самом центре, где я имею значительное профессиональное влияние, я смог добиться сотрудничества только шестидесяти пяти–семидесяти процентов врачей. Если в поле деятельности включить Уэстчестер, Лонг-Айленд, Коннектикут, Нью-Джерси... — Доктор Казалис покачал головой. — Что касается меня лично, мистер мэр, то мое участие отпадает. У меня нет ни сил, ни времени браться за подобный проект.
