Рекс Стаут - Слишком много клиентов
Он был уже на ногах.
– Что за чертовщина творится. Арчи? Чего же мне ждать?
– Триста монет. Не советую задавать мне вопросы, а то ведь могу и ответить. Ступай домой и скажи жене, что крепко поработал двое суток подряд и должен хорошо отдохнуть.
– Я одно хочу знать – меня отследят?
– Погадай на монетке. Надеюсь, что нет. Может и повезти.
– Не лучше будет тут все затереть? Мне десяти минут хватит.
– Не стоит. Если уж они доберутся до комнаты, то отпечатки не понадобятся. Отправляйся домой и сиди тихо. Может, я позвоню тебе около полудня. Смотри не прихвати какую-нибудь картинку.
Я вошел в лифт.
12
Когда Вульф в одиннадцать спустился из оранжереи, я за своим столом просматривал так называемый дневной выпуск «Газетт». На первой странице была фотография мертвой Марии Перес. На самом-то деле она не тянула на первую страницу – не было в ней ничего интересного, кроме молодости и красоты, но поскольку в ту ночь не убили, не ограбили и не арестовали ни одной знаменитости, честь выпала ей.
Ее убийство оставалось загадкой. Если отбросить красоты слога, единственные факты, которыми располагала полиция, были: 1) тело нашел в 12:35 сторож, совершавший обход Северного речного пирса в районе Сороковых улиц; 2) убийство произошло не раньше чем за три часа до этого, а скорее, позже; 3) ее убили выстрелом в затылок из пистолета 32-го калибра; 4) последними ее видели живой две подружки, с которыми она отправилась в кино и которые показали, что она встала, вышла из зала незадолго до девяти и уже не вернулась; им она ничего не сказала: они подумали, что она пошла в туалет; 5) ее отец и мать отказались разговаривать с репортерами. В газете не было и малейшего намека на то, что ее смерть может иметь хоть какое-то отношение к гибели Томаса Дж.Йигера, чье тело нашли тремя днями раньше в яме на улице, где она проживала.
Еще утром, после того как Вульф позавтракал у себя в комнате, я коротко рассказал ему о самом главном. Теперь, когда он уселся за свой стол, я вручил ему «Газетт». Он посмотрел на фотографию, прочитал сообщение, отложил газету и откинулся на спинку кресла.
– Дословно, – приказал он.
Я все пересказал, включая, конечно, и разговор с Фредом. Окончив, я вручил ему вещественные доказательства, извлеченные из ящика в комнате Марии.
– Этикетки от четырех бутылок шампанского, – заметил я, – могут ввести вас в заблуждение. Я не верю и никогда не поверю, что Мария пила шампанское. Она отклеила этикетки с пустых бутылок, которые отец и мать приносили сверху, чтобы потом сдать.
– Кто сказал?
– Я говорю.
Он хмыкнул и принялся изучать мой улов. Тут он никогда не спешит. Каждую бумагу он осмотрел с обеих сторон, даже объявления, пятидолларовые билеты и выдранные страницы «Таймс». Покончив с ними, а также с фотографиями и этикетками, он взялся за рисунки. Проглядев все – на один ему хватило пяти секунд, на другие потребовалось с минуту, – он поднялся и стал раскладывать их на столе рядами. Они заняли чуть ли не всю столешницу. Я стоял и смотрел, как он разбивает их на кучки, отбирая, по всей видимости, в каждую разные наброски с одной и той же женщины. Я пару раз возразил, и мы с ним поспорили. В конце концов у нас получились три кучки по четыре рисунка в каждой, пять – по три, одна – с двумя и два отдельных наброска. Одиннадцать различных посетительниц за два года, причем Мария едва ли зарисовала всех приходивших. До чего гостеприимным, однако, был этот Йигер.
Я показал на одну из кучек с четырьмя набросками.
– Эту я назову, – сказал я. – Ставлю десять против одного, что не ошибусь. Мне довелось с ней танцевать. Муж – хозяин сети ресторанов и раза в два ее старше.
Вульф неодобрительно на меня посмотрел:
– Ты ведешь себя легкомысленно.
– Нет, сэр. Фамилия – Деланси.
– Фу. Назови-ка мне вот эту, – он показал на кучку из двух рисунков. – Один помечен пятнадцатым апреля, другой – восьмым мая. Прошлым воскресеньем.
– Я оставил это для вас. Вы и называйте.
– Она была здесь у нас.
– Да, сэр.
– Джулия Маги.
– Да, сэр. Тут не в легкомыслии дело – я хотел посмотреть, опознаете ли вы ее. Если числа означают дни, когда Мария замечала свою «натуру» в прихожей, а не когда она делала наброски, то Джулия Маги была там в воскресенье. Или она сама его убила, или наткнулась на мертвое тело. Будь он жив, когда она заявилась, она бы осталась там до двенадцати – в полночь должны были прибыть закуски; понятно, она ходила туда не писать под диктовку. К тому же будь и он, и она живы, когда явился убийца, она бы тоже свое получила. Значит, если она его не убивала, то застала его уже мертвым. Кстати, чтобы с этим покончить: я записал в книгу поступлений доллар, полученный от миссис Перес в виде предварительного гонорара. Я его взял, потому что подумал – если она нас наймет, больше шансов, что будет молчать; как я понимаю, теперь их можно исключить из числа подозреваемых. Родную дочь они не убивали. Я не каркаю. Мне легче признать ошибку, чем убедиться, что Мария схлопотала за дело, пусть даже она сама напрашивалась.
– Что она сама напрашивалась – это всего лишь предположение.
– Ага. Но мы исходим из того, что ее убило то же лицо, что и Йигера, в противном случае нам не из чего исходить. Если так, то Мария сама должна была на него выйти. Допустим, это Джулия Маги. Она не могла знать, пересекая прихожую, что за ней следят через ту щелку в двери, а если и чувствовала чей-то взгляд, то не могла знать, чей именно. Если б она ощутила или заподозрила, как я, что за ней шпионят, открыла дверь и обнаружила за ней Марию, она не стала бы подниматься наверх и приканчивать Йигера из принесенного с этой целью пистолета. Значит, Мария связалась с этим лицом лишь вчера и вряд ли пошла на это только ради острых ощущений, ради удовольствия заявить: «Я видела, как вы пришли в воскресенье вечером, и знаю, что вы убили мистера Йигера». Она хотела заключить сделку. Что она сама на это напрашивалась, возможно, всего лишь предположение, и если я его выдвигаю, так не потому, что оно мне по душе. Я бы скорее поверил, что душой она была такой же красавицей. Уж во всяком случае, шампанского-то она не пила.
– Ммм, – протянул Вульф.
Я указал на одну из кучек с тремя набросками.
– Это Дина. Миссис Остин Хаф. Мария умела схватить сходство. У нее и миссис Деланси похожа.
– Я не вижу Мег Дункан.
– Правильно. Когда у нее появились фотографии, в рисунках отпала нужда.
Он сел.
– Вызови Фреда. Когда он сможет приехать?
– Через двадцать минут.
– Вызывай.
Я набрал номер по своему телефону, Фред поднял трубку. Я сказал, что если он доберется за девятнадцать минут, его будут ждать две вещи: 315 долларов и указания от Вульфа; он ответил, что и то и другое окажется весьма кстати. Я доложил о разговоре Вульфу, он распорядился:
