Агата Кристи - Том 5
— Позаботьтесь об этом славном старикашке!» Уж извините, если я не так выразилась. Наш доктор и нагрубить может, от него всякое услышишь. Не угодно ли супа или поджаренного хлеба с молоком?
— Приветствую и то и другое, — отозвался каноник Пеннифазер.
Он опустился на подушки. Несчастный случай? Вот значит что! Несчастный случай, а он ничего не помнит!
Через несколько минут добрая самаритянка принесла на подносе дымящуюся миску.
— Покушайте, и вам сразу полегчает. Я вам подложу еще одну подушку под спину. Ладно, миленький?
Каноник Пеннифазер был несколько удивлен, что его назвали «миленьким». Но решил, что это тоже от доброго сердца.
— Где мы? — спросил он. — Где я? Что это за местность?
— Милтон-Сент-Джонс, — пояснила женщина. — Разве вы не знали?
— Понятия не имел. Никогда не слышал такого названия!
— Да это так, просто деревушка.
— Вы очень добры, — сказал каноник. — Разрешите узнать ваше имя?
— Миссис Уилинг. Эмма Уилинг.
— Очень добры, — повторил каноник Пеннифазер. — Но этот несчастный случай… Я просто не вспомню…
— Выбросьте это из головы, голубчик, и вам станет легче, потом все вспомните.
«Милтон-Сент-Джонс! — изумленно шептал каноник Пеннифазер. — Но это название мне ровно ничего не говорит! Все так ужасно странно!»
Глава 17
Сэр Рональд Грейвс рисовал в блокноте кошку. Потом поглядел на мощную фигуру старшего инспектора Дэви, сидевшего напротив, и нарисовал бульдога.
— Ладислав Малиновский? — переспросил он. — Может быть. Какие-нибудь доказательства?
— Нет. Но он подходит.
— Лихой малый. Не знает, что такое нервы. Чемпион мира. Сильно разбился год назад. Скверная репутация в отношении женщин. Сомнительные источники дохода. Швыряет деньгами направо и налево. То и дело ездит на континент. Так вы полагаете, что он стоит за всеми этими грабежами и разбойными нападениями?
— Не думаю, что он там главный. Но думаю, он в шайке.
— Почему?
— Хотя бы потому, что ездит на автомобиле «мерседес-Отто». Гоночная модель. Автомобиль, подходящий под это описание, видели около Бедхэмптона в то утро, когда был ограблен экспресс. Другие номерные знаки, но нам не привыкать. Все та же история: другие, да не очень. FAN—2299 вместо 2266. Не так уж много моделей «Мерседес-Отго» этого типа. Один у леди Седжвик, другой у молодого лорда Мерривейла.
— Значит, вы не считаете, что верховодит всем этим Малиновский?
— Нет, полагаю, наверху есть кто-то поумнее его. Но суть не в этом. Я проглядывал папки с делами. Возьмем, к примеру, ограбления в Мидленде и в западном Лондоне. Три фургона случайно — так-таки случайно — блокируют определенную улицу. И «мерседес», который находился близ места преступления, успевает скрыться.
— Но позже-то его остановили.
— Да. И — отпустили. Очевидно, потому, что люди, которые видели этот автомобиль, неверно сообщили его номер. Нам сказали так: FAM—3366. А номер Малиновского FAN—2266. Все та же история!
— И вы настаиваете, что это связано с отелем «Бертрам»? Для вас раскопали немало сведений о «Бертраме»… Дед похлопал себя по карману:
— Вот они! Все в полном порядке. Расходы, доходы, капитал, директор и так далее, и тому подобное. Это все чушь. Все эти финансовые дела — клубок змей, одна пожирает другую. Компании, холдинги — свихнуться можно.
— Погодите, Дед. Но у них в Сити так только и делается. Ведь налогообложение…
— Нет, мне нужна конфиденциальная информация. Если дадите мне ордер, сэр, я бы навестил одну важную шишку.
— Что же это за шишка? — удивился начальник. Дед назвал фамилию.
— Право, не знаю, — растерялся сэр Рональд. — Не знаю, имеем ли мы право к нему обращаться.
— А как бы это облегчило дело!
Мужчины молча смотрели друг на друга. Взгляд Деда был спокойный и терпеливый, взгляд человека, убежденного в своей правоте. И сэр Рональд сдался.
— Ну и упрямы же вы, Фред, старый дьявол! — вздохнул он. — Ну да будь по-вашему. Идите и прощупайте этого воротилу, что стоит во главе финансов всей Европы!
— Уж он-то знает! — сказал старший инспектор Дэви. — Знает! А если и не знает, то стоит ему нажать кнопку на столе, либо позвонить, и вот они, сведения!
— Вряд ли ему это придется по душе!
— Скорее всего — нет. Зато времени отнимет немного. Однако мне нужны определенные полномочия.
— Вы серьезно подозреваете «Бертрам»? Но какие у вас на то основания? Там полный порядок, респектабельная клиентура — все согласно лицензии!
— Что верно, то верно! Ни пьянства, ни наркотиков, ни азартных игр, ни прибежища для преступников. Все чисто и бело, как первый снег. Ни битников[42], ни воров, ни юных нарушителей закона. Только викторианские старые дамы, семьи из провинции, путешественники из Бостона и других респектабельных мест Соединенных Штатов. И тем не менее добропорядочный священник в три часа утра тайком покидает свой номер…
— Кто это видел?
— Одна старая дама.
— Каким же образом? Почему она не спала в это время?
— Таковы уж старые дамы, сэр.
— Вы имеете в виду этого, как его.., каноника Пеннифазера?
— Именно, сэр. О его исчезновении нам сообщили, и этим занимается Кэмпбелл.
— Забавное совпадение! Его имя только что было упомянуто в связи с нападением на экспресс в Бедхэмптоне.
— В самом деле? Как именно?
— Еще одна старая дама или, вернее, дама средних лет. Когда поезд остановился, кое-кто из пассажиров проснулся и выглянул в коридор. Эта дама, которая живет в Чедминстере и знает в лицо каноника Пеннифазера, утверждает, что видела, как тот поднимался в вагон. Она решила, что он выходил узнать, в чем дело, и снова вернулся. Мы собираемся это проверить, раз он исчез…
— Дайте-ка подумать… Поезд остановили в пять тридцать утра. Каноник Пеннифазер ушел из отеля в три часа. Да, вполне возможно. Если, конечно, его туда отвезли, скажем, на гоночном автомобиле.
— Итак, мы вернулись к Ладиславу Малиновскому! — Сэр Рональд поглядел на свои рисунки в блокноте. — Ну вы и бульдог, Фред!
Полчаса спустя старший инспектор Дэви входил в небольшой, более чем скромного вида кабинет. Крупный мужчина встал из-за стола и протянул вошедшему руку:
— Старший инспектор Дэви? Садитесь. Желаете сигару?
Старший инспектор покачал головой.
— Первым делом разрешите извиниться, — сказал он своим низким приятным голосом, — что отнимаю ваше драгоценное время.
Мистер Робинсон улыбнулся. Безукоризненно сшитый костюм не скрывал его полноты. Желтоватый цвет лица, глаза темные и печальные, рот крупный. Он часто улыбался, показывая свои слишком большие зубы. «Чтобы лучше съесть тебя!» — почему-то подумал Дед. По-английски мистер Робинсон говорил превосходно, но на англичанина походил мало. Деду хотелось бы знать (как и многим другим!), какой национальности мистер Робинсон.
