Джеймс Чейз - Искатель. 1961-1991. Выпуск 1
– Мы ищем индейца, – заговорил Джейкоби без особой надежды в голосе. – Лет примерно двадцать пять, густые черные волосы, высокий, цветастая рубаха и темные джинсы. – Эту фразу он произнес за день уже раз тридцать и не приблизился к цели ни на шаг, но твердо верил: капля камень точит… такая уж, настраивал он себя, у полицейских работа. – У вас такой человек не останавливался?
Берта икнула, прикрыв рот рукой.
– Что такое вы сказали?
Джейкоби повторил описание.
Берта задумалась, дыша в лицо Джейкоби луковыми парами.
– У меня тут жильцов хватает, – сказала она наконец. – Одни приезжают, другие уезжают. Запоминай я каждого, я бы уж целое состояние нажила, как в телевикторине.
– Значит, у вас часто останавливаются индейцы, так? – спросил Джейкоби, понимая, что на этой ожиревшей ведьме где сядешь, там и слезешь.
Берта откусила кусок гамбургера, пожевала, поглядела пустым взглядом куда-то мимо Джейкоби.
– Нет… не сказала бы.
– Дело-то серьезное. – Голос Джейкоби зазвучал тверже. – Мы ищем убийцу. Поэтому спрашиваю еще раз: не останавливался ли у вас молодой индеец?
Мизинцем Берта выковыряла полоску мяса откуда-то из коренного зуба.
– Не слыхала я ничего про ваше убийство. Вы полиция, вот и ищите.
– В третий раз повторяю вопрос: у вас останавливался недавно молодой индеец?
Убийство!
Берту внезапно прошиб пот. И ведь наказала себе: никакой им помощи, этим легавым… Но тут, видно, не до шуток.
– Был такой… останавливался.
Десять минут Джейкоби вытягивал из нее описание, но в конце концов он прямо-таки возликовал: сомнений нет, это он!
– А он зарегистрировался?
– У меня все регистрируются, – с достоинством ответила добродетельная Берта и передала ему захватанную книгу.
– Харри Льюкон? Это он?
– Угу.
– А эти двое: мистер и миссис Джек Аллен?
– Симпатичные воробушки. Они приехали вместе с ним.
– Домики 4 и 5… так?
Берта вздохнула.
– Угу.
– Мне надо позвонить, – заявил Джейкоби.
– Сколько угодно, – с кислой миной разрешила Берта.
Джейкоби позвонил в управление Беглеру. Выслушав его, Беглер обещал немедленно выслать в мотель бригаду из отдела по расследованию убийств.
– А ты, Макс, покрутись там до их приезда… похоже, след верный.
Джейкоби повесил трубку.
– Только этого не хватало, – с отвращением пробурчала Берта. – Теперь тут от вашего брата проходу не будет.
Джейкоби улыбнулся.
– Это еще слабо сказано, миссис Харрис, – утешил ее он.
В это время дня роскошный бар клуба «Пятьдесят» пустовал.
Лепски застал Боку Тохоло одного. Тот спокойно выкладывал на блюда из граненого стекла оливки, соленый миндаль и тому подобное, готовясь к пиковому времени – посетители нахлынут через пару часов.
Бока Тохоло был маленький щуплый человечек с седеющими волосами, глаза – две бусины черного янтаря. Завидев Лепски, вошедшего в тускло освещенный зал, он поставил банку с соленым миндалем на стойку, лицо его ничего особенного не выражало. Полицейский здесь, в этой святая святых – не иначе, как что-то очень серьезное. Но лично у него совесть была чиста, и в глаза Лепски он посмотрел не таясь и без боязни.
– Вы Тохоло? – спросил Лепски.
– Да, сэр… это я, – спокойно ответил старик.
– Я Лепски… из полицейского управления. – Лепски взобрался на табурет. Локти положил на отполированную стойку бара и изучающе, но без враждебности посмотрел на индейца.
– Понятно, сэр.
– Я разговаривал с мистером Хансеном, – сообщил Лепски. – Похоже, его что-то подводит память. Я думал, мне поможете вы.
Старик наполнил миндалем еще одно блюдо.
После паузы Лепски продолжал:
– Я спросил у мистера Хансена, не работал ли здесь молодой индеец, лет двадцати трех, с густыми черными волосами. Мистер Хансен такого не помнит. А вы?
Тохоло поднял голову:
– Может, вы о моем сыне, сэр?
На такой подарок Лепски не рассчитывал.
– Ваш сын? Он здесь работает?
Старик покачал головой.
– Он мог здесь сделать отличную карьеру. Он прирожденный бармен, мне до него далеко. Прямо талант, но мистер Хансен решил, что он слишком молод, и ему пришлось уехать.
Лепски внимательно посмотрел на старика. От него не укрылась ненависть, застарелой раной открывшаяся в глазах индейца.
– Где ваш сын сейчас, Тохоло?
– Не знаю, сэр. Из города он уехал. Уж четыре-пять месяцев от него ни весточки. Надеюсь, устроился в каком-нибудь приличном баре. На это дело у него прямо талант.
– А он долго здесь проработал, прежде чем мистер Хансен посчитал его слишком молодым?
– Долго ли? Месяца два.
– А еще кто-нибудь, кроме мистера Хансена, считал, что он молод для этой работы?
– Нет, сэр. На моего сына никто не жаловался.
Лепски задумался, погрыз ноготь большого пальца.
– Может, мистер Хансен и ваш сын чего-то не поделили? – спросил он наконец.
– Это не мое дело, сэр.
Вот где собака зарыта, подумал Лепски.
– Расскажите о вашем сыне, Тохоло. Почему он не пишет? У вас с ним испортились отношения?
Тохоло посмотрел вниз, на свои темные, тонкие руки.
– Мой сын что-то натворил, сэр?
Лепски заколебался. Потом решил: надо выкладывать карты на стол. Хуже не будет. Конечно, у него перед носом могут захлопнуть дверь… а если повезет?
– Вы про Палача слышали?
Старик поднял голову и посмотрел на Лепски.
– Да, сэр.
– Нам известно, что этот убийца – индеец, – сказал Лепски как можно мягче. – Он убил двух членов вашего клуба и приятельницу третьего. У этого человека повредился рассудок. Мы должны найти его, пока он не убил кого-то еще. Мы знаем, что он – молодой. И стараемся выйти на его след. Поэтому я хочу у вас узнать: что за человек ваш сын?
Лицо старика стало мраморно-серым.
– Вы думаете, сэр, это натворил мой сын?
– Я этого не утверждаю. Мы все должны проверить. Пока мы ищем больного индейца, который хорошо знает личную жизнь членов вашего клуба. Что произошло между Хансеном и вашим сыном?
В растерянности Тохоло поднял стакан и начал его протирать. Лепски увидел: руки его подрагивают.
– Я про это ничего не знаю, сэр. Просто мистер Хансен решил, что для работы здесь мой сын еще молод, вот и все.
– Фотографии сына у вас нет?
Старик замер. Заставил себя поставить стакан на стойку, взять другой.
– Нет, сэр. Мы индейцы, не любители фотографироваться.
