Эллери Куин - Неизвестная рукопись Доктора Уотсона
Я, однако, пришел к убеждению, что настало время, чтобы весь мир узнал правду о деле Потрошителя, которое занимает столь выдающееся место, если можно так выразиться, в истории преступности, а также об усилиях Холмса положить конец кровавому господству чудовища в Уайтчэпеле.
По возвращении Холмса из-за границы я заговорил с ним об этом, выдвигая самые убедительные доводы, какие только мог найти. Но он и слушать не хотел.
— Нет, нет, Уотсон, пусть кости тлеют. Человечество не обогатится от опубликования этой истории.
— Но, Холмс! Весь этот труд…
— Сожалею, Уотсон. Но это — мое последнее слово.
— Тогда, — сказал я с плохо скрытым раздражением, — позвольте мне преподнести вам эту рукопись. Быть может, вы используете сию бумагу для раскуривания своей трубки.
— Я польщен, Уотсон, и растроган, — сказал он самым жизнерадостным тоном. — В качестве ответного дара позвольте передать вам подробности небольшого дельца, которое я только что довел до успешного завершения. Вы можете описать его в свойственной вам мелодраматической манере и немедля отдать вашим издателям. Оно касается американского моряка, которому почти удалось одурачить европейский финансовый синдикат яйцом мифической птицы Рух. Быть может, «Дело перуанского Синдбада» в какой-то мере компенсирует вам пережитое разочарование.
ЭЛЛЕРИ ОБЪЯСНЯЕТ
Эллери вернулся как раз вовремя. Инспектор Куин только что закончил чтение рукописи доктора Уотсона о Потрошителе и смотрел на нее с явным неудовольствием. Он перевел взгляд на Эллери.
— Ну и хорошо, что она не была опубликована. Холмс был прав.
— Я думаю так же. — Эллери подошел к бару. — Черт побери Гранта! Все выпил…
— Как у тебя обошлось?
— Лучше, чем я ожидал.
— Значит, ты лгал, как джентльмен. Молодец!
— Я не лгал. Я говорил только правду.
— Тогда, — сказал инспектор Куин холодно, — ты поступил по-свински. Дебора Осборн любила своего отца и верила в него. Она верит тебе. Ты что, не мог немного подтасовать карты?
— Мне не пришлось ничего «подтасовывать».
— Но почему же? Ведь она так стара…
— Потому, инспектор, — сказал Эллери, опускаясь в свое вращающееся кресло, — что отец Деборы, лорд Карфакс, не был Джеком Потрошителем. Она всегда была права насчет него. Она знала это, и я знал… А раньше нас знал об этом Шерлок Холмс…
Наступила длинная пауза, во время которой отец пытался понять сына, но так и не смог.
— Но ведь здесь все написано черным по белому, Эллери! — возмутился инспектор.
— Да, написано…
— Ричард Осборн, этот лорд Карфакс, был пойман с ножом в руке. Ведь Уотсон описал то, что видел собственными глазами.
Эллери встал, подошел к отцу, взял рукопись и вернулся с ней в свое кресло.
— Уотсон видел только то, что Холмс хотел, чтобы он видел, не больше. Каждое слово Холмса он превращал в фетиш. А весь фокус в том, что в этом деле не так важны слова Холмса, как его молчание.
— Молчание?
— Вот именно. Холмс ни разу не сказал, что Потрошитель — Карфакс.
Эллери полистал старую тетрадь.
— А неужели, отец, ты не заметил непоследовательностей и в истории с шантажом?
— С шантажом? Погоди-ка…
— Давай вспомним, как развивались события. Макс Клейн решил, что брак Майкла Осборна и Анджелы окажется для него прекрасной возможностью шантажа. Учитывая, насколько герцог Шайрский дорожил своим именем, Клейн, со своей точки зрения, рассуждал логично. Но план не сработал. О браке стало широко известно.
— Да, Клейн признался Анджеле, что его план провалился.
— Не совсем. Он сказал ей уже после того, как привез эту чету обратно в Лондон, что нашел новый, более сильный козырь. Клейн утратил всякий интерес к Майклу и Анджеле после того, как открыл новое оружие, очевидно, более действенное, чем позорный брак Майкла.
— И что же?
— Ну, подумай. Какой важный секрет узнал Клейн?
— Кто — Джек Потрошитель, — медленно сказал инспектор. — Узнать это мог именно такой человек, как Клейн, который досконально знал Уайтчэпел и его обитателей…
— Конечно, отец. Так оно и должно было случиться. А зная, кто Потрошитель, Клейн мог разбогатеть, шантажируя…
— Лорда Карфакса…
— Да нет же, отец. Только в тот вечер Карфакс узнал, что Клейн и Анджела живут в «Ангеле и короне»!
— Но Карфакс убил Анджелу, а не Клейна.
— Лишнее доказательство, что сам он не был жертвой шантажа. Он ошибочно считал жену брата той злой силой, которая навлекла несчастье на Осборнов. Вот почему он убил ее. И сам приговорил себя за это преступление к смерти.
— Но этого всего недостаточно, чтобы обосновать…
— Тогда поищем еще кое-что. Проследим за Холмсом и Уотсоном в ту ночь. Ты уже знаешь, что якобы произошло. Попробуем понять, что же было на самом деле.
В ту ночь два человека шли по следу Потрошителя — Шерлок Холмс и лорд Карфакс. Я уверен, что у Карфакса уже были подозрения…
— Какие данные подтверждают, что Карфакс тоже шел по следу Потрошителя?
— Я рад, что ты задал этот вопрос, — сказал Эллери. — Выбежав из заведения мадам Леоны, Холмс начал последний этап своих поисков. Он и Уотсон добрались до комнаты в Пакэне.
— И Холмс сказал: «Если это логово Потрошителя, то он бежал».
— Нет, не Холмс, это сказал Уотсон. Холмс воскликнул: «Кто-то побывал здесь до нас!» Между этими двумя заявлениями — огромная разница. Первое — замечание романтика. Другое — вывод практического человека, привыкшего запечатлевать место действия с фотографической точностью.
— Логично, — признал Куин-старший.
— Это существенный момент. Но есть и другие.
— То, что и Холмс и лорд Карфакс почти одновременно нашли логово Джека Потрошителя?
— А также, что Карфакс видел, как Холмс и Уотсон вошли в Пакэн. Он ждал на улице и последовал за ними, когда они вышли оттуда. Иначе и не могло быть.
— Почему?
— Для того чтобы Карфакс мог поступить так, как он поступил, ему необходимо было знать две вещи: кто Потрошитель (это он уже узнал в Пакэне) и где он может найти Анджелу и Клейна, — это он узнал, последовав за Холмсом.
Инспектор Куин встал, забрал у Эллери рукопись, полистал ее и прочел: «А это подлое чудовище — Джек Потрошитель?» Уотсон задал Холмсу этот вопрос. Холмс ответил: «Лорд Карфакс тоже умер…»
— Погоди, — сказал Эллери. — Не выхватывай из контекста. Прочти всю цитату.
— Цитирую: «Серые глаза Холмса затуманились печалью. Казалось, его мысли где-то далеко. — Лорд Карфакс — вы его имеете в виду? — тоже умер. И, уверен, тоже по собственному желанию, как и его брат».
— Вот это лучше. Теперь скажи мне, опечалила бы Холмса смерть Джека Потрошителя?
