Чарли Роксборо - Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник)
– Коллеги! – произнес Патрик. – Сегодня нам оказана честь принимать у себя человека, которого впредь вы, надеюсь, часто будете видеть на факультете во время обучения.
Он улыбнулся. Уотсон попытался возразить, но Патрик, не дав ему такой возможности, заговорил снова:
– Господа, прошу приветствовать моего кузена и бывшего военно-полевого хирурга, замечательного доктора Джона Уотсона!
Раздались вежливые аплодисменты. Уотсон вышел на середину возвышения и в знак признательности поклонился. Патрик отступил назад и жестом указал на него:
– Наш факультет предложил доктору Уотсону занять пост лектора по военно-полевой хирургии, и мы надеемся, что он станет для нас ценным приобретением. Джон, почему бы вам немного не рассказать о себе?
Уотсон улыбнулся, оглядев множество лиц, взиравших теперь на него, и пытаясь понять, хотел бы он отныне видеть их постоянно.
– Что ж, – начал он, – меня зовут доктор Джон Уотсон. Я доктор медицины, окончил Лондонский университет.
Последние его слова были встречены добродушными смешками, сумевшими растопить лед.
– Да, господа, вы правы, я понимаю, что в Эдинбурге этого не оценят! Закончив обучение, я проходил курс для военных хирургов в Нетли, а оттуда был назначен ассистентом хирурга в Пятый Нортумберлендский стрелковый полк. Я должен был присоединиться к своему полку в Индии, но… – Он запнулся, так как воспоминания прервали ход его мысли. – Простите… но этому не суждено было случиться, так как разразилась Вторая афганская война и меня перенаправили в Кандагар, в самое сердце страны.
Уотсон глянул на Патрика, но тот знаком просил его продолжать. Доктор снова повернулся к слушателям и почувствовал, что они начинают испытывать к стоящему перед ними незнакомцу неподдельный интерес. Тогда он продолжил:
– Там была страшная бойня. Я видел много ужасов и никому не пожелал бы такого. К сожалению, хотя тот конфликт остался в прошлом, у меня нет причин надеяться, что это последняя война, на которую были призваны молодые люди вроде вас. Вражеская артиллерия, поливавшая нас огнем, наносила моим товарищам чудовищные увечья; мы потеряли много хороших бойцов. Правда, должен сказать, что мы в долгу не остались и вывели из строя немало солдат противника. Именно таким способом, господа, и выигрываются войны, и именно он наглядно демонстрирует всю бессмысленность этого занятия. Было роздано множество почестей и орденов, но меня это вовсе не радовало. Если бы мы могли соревноваться с другими государствами лишь на мирном поприще! Но сейчас все обстоит по-другому! – Он остановился, чувствуя, что слишком взволнован, и решил сменить тему: – Вскоре я был переведен в Беркширский полк и принял участие в злосчастной битве при Майванде.
По аудитории пробежал ропот: всем был отлично известен печальный исход этого сражения, вызывавший у военных немалое раздражение. Британские войска, лучше обученные и оснащенные, значительно уступали в численности необузданным и кровожадным афганцам. Битва была долгой и кровавой. Было убито свыше девятисот британских солдат, и хотя противник потерял втрое больше убитыми и многократно более ранеными, англичане потерпели сокрушительное поражение. Одной из немаловажных причин краха стала излишняя убежденность в превосходстве над туземными племенами, с которыми предстояло сразиться британским войскам.
– Не сомневаюсь, все вы знаете историю этой битвы, ведь она явилась заметным событием в современной истории. Достаточно сказать, что и тут мои познания в военно-полевой хирургии были востребованы в полной мере и подверглись суровой проверке действительностью, а я получил новый опыт. Однако скоро этому пришел конец: ружейная пуля угодила мне в плечо и раздробила кость, хотя жизнь моя была вне опасности, так как пуля лишь задела подключичную артерию. Мне грозил плен, если бы не самоотверженный поступок моего ординарца… – Тут Уотсон поднял глаза и, посмотрев на слушателей, попытался развеять овладевшую ими печаль: – Но это совсем другая история, господа. Что ж, на сем позвольте закончить и вернуть вас под крылышко доктора Патрика Уотсона.
Студенты разразились стихийными аплодисментами и в знак уважения встали. Патрик вернулся на кафедру и, взяв кузена за руку, не позволил ему уйти, проговорив:
– Благодарю вас, господа! Уверен, вы согласитесь с тем, что недавний опыт и познания доктора Уотсона могут принести огромную пользу. Но по вашим лицам я вижу, что вы спрашиваете себя: каким образом они смогут пригодиться вам, если впоследствии вы придете на работу в Эдинбургскую лечебницу или займетесь частной практикой? Джон, не могли бы вы ответить на этот вопрос?
Уотсон чувствовал, что печальные воспоминания выбили его из колеи, однако учтиво согласился.
– Первый совет, который я могу вам дать: пока вы здесь – изучайте приемы, снова и снова повторяйте необходимые действия, чтобы быть уверенными, что освоили их в совершенстве. Да, я хорошо знаю военно-полевую хирургию и могу поделиться этими познаниями с вами. Я могу научить вас обходиться тем немногим, что окажется у вас под рукой во время операции. Но все ваши манипуляции окажутся бесполезны, если вы не сможете выполнять их с огромной скоростью. Пока вы будете вспоминать, как наилучшим образом помочь пациенту, может статься, его жизнь повиснет на волоске. Однако врач, который усердно учился и набивал себе руку, не потеряет время и в конечном итоге сумеет спасти куда больше раненых! Отсюда мой второй совет: внимательно следите за тем, чтобы ослабленный пациент не заразился побочной инфекцией. Знаю это по собственному опыту, ибо, не успев оправиться от ранения, я подхватил брюшной тиф и снова оказался в смертельной опасности, которой мог избежать.
Патрик отпустил руку кузена, которую до сих пор осторожно держал в своей, и улыбнулся:
– Спасибо, доктор Уотсон. Вы положили отличное начало своей преподавательской деятельности. Надеюсь, что в дальнейшем наши студенты смогут многое почерпнуть из ваших лекций.
Уотсон вежливо улыбнулся в ответ, кивнул Патрику и вышел в коридор. Если Патрик хотел силой добиться от него немедленного ответа, то он просчитался. Стоя в коридоре и прислушиваясь к приглушенному голосу своего кузена, доносившемуся из-за закрытой двери, Уотсон чувствовал, что его переполняют эмоции. Когда он вышел на кафедру перед слушателями, его охватила эйфория, но затем, живо припомнив свое недавнее военное прошлое, он ощутил привкус горечи и теперь спрашивал себя, готов ли он, хотя бы и мысленно, вернуться в те дни.
Глава 15
Через некоторое время после того, как Шерлок Холмс упустил Энни Шьюри в пивной, он вновь заметил ее. Начинало смеркаться; наконец на улице показалась зябко кутавшаяся в накидку фигурка. Холмс, устроившийся на противоположном тротуаре и наблюдавший за ней с некоторого расстояния, внимательно вглядывался, пытаясь понять, нет ли с девушкой кого еще. К счастью, она была одна. Энни Шьюри юркнула в проулок между домами и моментально исчезла из поля зрения. Холмс пересек улицу и тихонько последовал за ней. Его чуткое ухо уловило, как где-то наверху захлопнулась дверь. Недавно Холмс прибавил к своим сочинениям монографию об акустике зданий, но, прежде чем написать ее, он, как обычно, основательно изучил материал и теперь мог по слуху определить местонахождение источника звука.
