Хью Пентикост - Королевство смерти
— О'кей… если это приказ.
— Да, приказ.
Сассун коснулся руки Мейсона:
— Оставайтесь на месте, Траск. — Повернувшись, он быстро пошел к выходу с пирса.
Уотерс, улыбнувшись Гебхардту с таким видом, словно только что отпустил заключительную остроту, пошел к трапу. Поскольку палубный просигналил крану поднимать сетку с тяжелыми ящиками, Хрипун приостановился. Когда та взмыла высоко в воздух, Уотерс начал подниматься по трапу. Мейсон снял очки и посмотрел на палубу. Если Микки Фланнери и находился на судне, его не было видно.
— Хрипун! — изо всех сил заорал Гебхардт.
Мейсон не успел заметить, как все началось, — но он увидел завершение и отпрянул в сторону, споткнувшись о груду мешков с кофе.
Тали скользнули вниз, обрушив тонны груза на голову молодого следователя комиссии. Трап треснул, и Уотерс, раздавленный ящиком с запчастями от тракторов, оказался зажатым между бортом судна и стенкой пирса.
Мейсон привалился к груде кофейных мешков. Его отчаянно рвало.
Сотни голосов закричали в унисон. На месте катастрофы уже мелькала светловолосая голова Гебхардта. Туда уже спешил мощный маленький погрузчик, который, подсовывая свои стальные вилы под расколовшийся ящик, пытался приподнять груз, раздавивший Уотерса.
Все старания оказались бесполезны. Хрипун был мертв.
2
Привычная рабочая суматоха на пирсе мгновенно усилилась. Он заполнился полицейскими и в штатском, и в форме, прибежавшими с улицы. В силу странной особенности, по которой новости в несколько секунд разносились по всему причалу, известие о судьбе молодого Уотерса достигло слуха Сассуна еще до того, как он кончил разговор с дежурным сержантом, ждавшим приказаний своей команде. Завывая сиреной, на причал влетела полицейская машина с оборудованием для оказания скорой помощи. Но ничто уже не могло вернуть жизнь изуродованному телу молодого Уотерса.
Гебхардт, чья светловолосая голова и серый костюм мелькали повсюду, отдавал указания полицейским и нескольким людям в штатском, которые, по всей видимости, были следователями комиссии, работавшими под прикрытием. Все четыре трапа заблокировали вооруженные полицейские и детективы, получившие приказ без разрешения Гебхардта никого не выпускать с судна.
Сам Гебхардт уже находился на «Кларе», куда поднялся в сопровождении полудюжины копов и трех своих людей — у всех оружие было на изготовку. От капитана судна, попытавшегося возразить против «несанкционированного обыска», отмахнулись, как от надоедливого насекомого.
Через полчаса Гебхардт и его вооруженная команда снова появились на палубе. И лицо, и светлый костюм Дана были вымазаны грязью. Сассуну, стоявшему на пирсе, он гневно махнул рукой. Не повезло.
Четверых человек из рабочей команды заставили спуститься на причал. Они исполняли обязанности палубных; один из них, стоя у трапа, подавал сигналы на кран, а другие управляли лебедками. Их отвели в контору суперинтендента, куда надо было подниматься по лестнице.
Мейсон, как бы впав в транс, бессмысленно двинулся к выходу с пирса. Кто-то, схватив его за руку, резко развернул, и он поймал себя на том, что, моргая, смотрит в худое разъяренное лицо Сассуна.
— Куда, черт возьми, вы направляетесь? — потребовал ответа Джейкоб. — Вам было сказано держаться при мне, пока мы не найдем кого-нибудь, кто позаботится о вас. Микки так и болтается где-то тут, черт бы его побрал.
Контора управляющего причалом находилась на верхнем этаже складского помещения, размерами не уступающего самому причалу, но сама конторка располагалась в углу, отгороженном тремя стеклянными перегородками; окна ее смотрели на ворота причала. Здесь находилось несколько жестких стульев, обшарпанный кленовый стол, металлические стеллажи для папок и забавное в данном месте собрание снимков обнаженных женщин — вырезки из календарей за последние десять лет были пришпилены к стенам. Управляющий оказался толстым пузатым ирландцем по фамилии Каллахэн. Вид у него был такой, словно он любого посетителя может разорвать надвое. Но его желтые от табака зубы стучали от страха.
— Он был хорошим парнем, — продолжал повторять управляющий. — Хорошим парнем. Никто тут не покусился бы на него. Хороший парень.
— Заткни свою грязную ирландскую пасть! — Гебхардт гаркнул на него с такой яростью, что толстяк, испуганно моргая, отпрянул к одной из стеклянных перегородок.
На глазах Гебхардта кипели горячие слезы ярости, и он даже не пытался скрыть их. Теперь Дан стоял лицом к той четверке, которую доставили с палубы «Клары». У одного из них кровоточила ссадина на макушке; просачиваясь сквозь слипшиеся пряди волос, струйка крови стекала по бледной щеке.
— Номер команды? — дрогнувшим голосом спросил Гебхардт.
— Тридцать вторая, — ответил смуглый мужчина, вытиравший нос рукавом рабочей рубашки.
— Ты старший?
— Да, сэр.
— Твое имя?
— Чак Мэхони.
— Постоянно в этой команде?
— Да. С пятьдесят пятого года.
— Остальные постоянно работают с тобой на кране?
— Да, сэр. Сегодня вечером подмен не было.
Человек с окровавленным лицом поднял руку, чтобы обратить на себя внимание.
— Что у тебя с головой? — спросил Гебхардт.
— Кто-то напал на меня, — сказал раненый. — Я подумал, на меня что-то свалилось. Пару минут я был без сознания, а потом услышал крики. Я…
— Твое имя?
— Бак Шоу.
— Что случилось с краном?
— Это не я, мистер Гебхардт. Говорю вам, я не меньше минуты был без сознания. Когда пришел в себя, кто-то кричал…
— Груз не мог свалиться просто так, без твоей помощи, — ты перевел рычаг…
Сзади подал голос один из копов:
— Механизм управления краном расколочен вдребезги — словно кто-то колотил по нему ломом, мистер Гебхардт.
Дан повернулся к тому, кто стоял у трапа:
— Это ты, Мэхони, дал сигнал подавать груз на палубу?
— Конечно. Он был готов к подъему. Никто не давал мне других указаний.
— Ты видел, что Уотерс начал подниматься по трапу?
— Черт возьми, мистер Гебхардт, тали уже натянулись и находились в воздухе. Я уже был готов дать сигнал завести груз на судно и опускать, как он сорвался. Хрипун мог спокойно подниматься. Люди знают, как себя вести, и все время бегают по трапу взад и вперед. Хрипун знал все правила. Он еще, улыбаясь, смотрел на меня, когда эта штука свалилась на него.
Гебхардт зашел с другого бока:
— Кто из вас, ребята, члены Общественного клуба Томаса Макналти?
Мэхони оглянулся.
— Да вроде все мы, — сказал он. — Это хозяйство Рокки Мадженты. Если ты тут работаешь, то и к клубу принадлежишь. Нормальное дело.
— Конечно, — согласился Гебхардт. — И пьете вы у Гаррити — в его салуне. Так?
