Адриан Конан Дойл - Неизвестные приключения Шерлока Холмса
— Это мистер Шерлок Холмс и доктор Уотсон. Вы можете говорить при них все.
— А, мистер Холмс, я слыхал о вас, у вас репутация умного человека, — с сомнением в голосе заметил сержант Бассетт. — Но в нашем деле в общем-то нет особых тайн, так что я надеюсь — полиция справится сама.
— Грегсон может подтвердить, что я участвую в расследовании исключительно из любви к искусству, — сказал мой друг. — Официально я предпочитаю не появляться в этом деле.
— Я уверен, что это вполне справедливо, мистер Холмс. Итак, джентльмены, прошу вас, сюда.
Он поднял шандал, и мы последовали за ним через холл, но нас внезапно остановили.
Надо сказать, я повидал немало женщин в разных концах света, но ни разу мне не приходилось лицезреть более величественную даму, чем та, что появилась на ступенях лестницы. На мгновение она застыла, положив руку на перила, и мягкий свет упал на ее пышные медные волосы и зеленые глаза с тяжелыми веками — глаза прекрасные и нежные, но в данный момент затуманенные страхом из-за того, что леди явно не могла понять, как столь ужасное событие могло случиться в ее доме.
— Я услышала ваше имя, мистер Холмс! — воскликнула она. — Я мало что знаю, но в одном я уверена. Мой муж невиновен! И я прошу вас постоянно помнить об этом!
Мгновение-другое Холмс внимательно всматривался в нее, словно мелодичный голос вдруг пробудил в нем какое-то воспоминание.
— Я не забуду ваших слов, леди Лавингтон. Но неужели и вправду сцена навсегда лишилась…
— Так вы узнали Маргарет Монпенсьер? — На лице женщины вспыхнул слабый румянец. — Да, именно тогда я познакомилась с полковником Дэлси… Но у моего мужа нет причин для ревности!.. — Она замолчала и сосредоточилась на каких-то своих мыслях.
— Вот как, миледи?! — воскликнул Грегсон. — Ревности?!
Два детектива обменялись взглядами.
Леди Лавингтон, в прошлом великая актриса Маргарет Монпенсьер, явно сказала лишнее. Холмс серьезно поклонился ей, и мы вслед за сержантом продолжили наш путь к двери, скрытой в арке.
Хотя комната, в которую мы вошли, была погружена во тьму, я ощутил, что это огромное помещение.
— Здесь нет света, кроме моих свечей, — послышался голос Бассетта. — Пожалуйста, подождите у двери.
Он направился вперед, и огоньки свечей отразились на поверхности длинного блестящего стола, обращенного своей узкой стороной к двери. У дальнего конца свет блеснул на высокой серебряной чаше, по обе стороны которой лежали чьи-то безжизненные ладони. Бассетт вытянул вперед руку с канделябром.
— Взгляните сюда, инспектор Грегсон! — воскликнул он.
Человек, сидевший во главе стола, упал щекой на полированную поверхность, а его мертвые руки раскинулись возле чаши. Светлые волосы окунулись в лужицу крови и вина…
— У него перерезано горло, — резко произнес Бассетт. — А вот здесь, — добавил он, бросая взгляд на стену, — вот здесь висел кинжал, которым кто-то сделал это!
Мы поспешили к нему и тоже взглянули на древние панели, покрывающие стену. Среди множества образцов трофейного оружия красовались два маленьких пустых металлических крючка, указывающих место, где висел исчезнувший кинжал.
— Откуда вы знаете, что это был именно кинжал? — спросил Грегсон.
Бассетт показал на едва заметную царапину на деревянной резьбе. Холмс одобрительно кивнул.
— Неплохо, сержант! — сказал он. — Но есть ли у вас другие доказательства, кроме царапины на стене?
— Да! Спросите дворецкого, Гиллингза! Это старый охотничий кинжал, он тут висел много лет. А теперь взгляните на рану полковника Дэлси.
Несмотря на то, что я давно уже привык видеть картины насильственной смерти, я все же отступил назад. Бассетт, осторожно взявшись за желтоватые волосы, поседевшие на висках, поднял голову убитого. Даже в смерти лицо мертвеца сохраняло орлиное выражение… с крупным красивым носом, с безжалостным изгибом губ… На горле же зияла страшная рана.
— Да, это кинжал, — сказал Холмс. — Но довольно странное направление удара, вы не находите? Похоже, его ударили снизу вверх.
Местный сыщик мрачно улыбнулся:
— Не так уж это и странно, мистер Холмс, если убийца напал на жертву, когда та поднимала тяжелую чашу, чтобы выпить. Полковник Дэлси должен был держать чашу обеими руками. И мы уже знаем, что они с сэром Реджинальдом пили здесь за успех лошади полковника в Леопардстоуне на будущей неделе.
Все мы взглянули на большую винную чашу, добрых двенадцати дюймов в высоту. Это было старинное серебро, богато украшенное чеканкой и драгоценными камнями; по краю шел ряд гранатов. Чаша возвышалась среди темно-красных пятен и царапин, оставленных ногтями умирающего на поверхности стола… Я заметил, что на каждой из двух ручек чаши красовались серебряные фигурки-близнецы — маленькие совы.
— «Удача Лавингтонов», — с коротким смешком пояснил Бассетт. — Вы можете видеть этих же сов на фамильном гербе. Ну, полковнику Дэлси птички удачи не принесли. Кто-то зарезал его, едва он за них взялся.
— Кто-то? — раздался голос за нашими спинами.
Холмс как раз поднял чашу и, осмотрев внимательно ее саму, принялся рассматривать царапины и винные брызги под ней, когда внезапное появление нового лица заставило нас всех обернуться к дальнему концу банкетного зала.
Возле двери стоял человек. В руке он держал тонкую свечу, и мы увидели темные грустно-задумчивые глаза, внимательно глядящие на нас со смуглого, похожего на цыганское лица. Широкие плечи и бычья шея, окруженная старомодным широким галстуком, создавали впечатление грозной силы.
— Что здесь происходит? — требовательно спросил он низким, тяжелым голосом, бесшумно надвигаясь на нас. — Кто вы такие? Что это за штучки, Бассетт, почему вы приволокли кучу посторонних в дом вашего собственного хозяина?
— Я вынужден напомнить вам, сэр Реджинальд, что тут произошло серьезное преступление, — строго заметил местный сыщик. — Это… инспектор Грегсон из Лондона, а эти джентльмены — мистер Шерлок Холмс и доктор Уотсон.
Мне показалось, что тень тревоги промелькнула в глазах темнолицего баронета, когда он посмотрел на Холмса.
— Я слышал о вас, — пробурчал он. Взгляд его переместился на убитого. — Да, щеголь Дэлси мертв и, возможно, проклят. Теперь-то я знаю, кем он был. Вино, лошади, женщины… Ну, среди Лавингтонов такие тоже встречались. Возможно, мистер Холмс, у вас хватит ума обнаружить ошибку, когда другие будут говорить об убийстве.
К моему изумлению, Холмс, похоже, с полной серьезностью отнесся к чудовищному заявлению.
— Если бы не одно обстоятельство, — произнес наконец Холмс, — я бы, возможно, полностью согласился с вами.
