Найо Марш - Смерть после бала
— Вам кто-нибудь встретился по дороге?
— Надо полагать, кто-нибудь попался мне навстречу, но я не обратил внимания.
— В какое время вы пришли домой?
— Я не заметил.
Аллейн мрачно посмотрел на него.
— Пожалуйста, я хотел бы, чтобы вы постарались вспомнить, не встретили ли вы кого-нибудь по дороге, особенно в самом начале, сразу же после того, как вы вышли из Марсдон-Хауса. Я не вижу причин, почему бы мне не указать вам на важность этого момента. Насколько нам известно, ваш дядя вышел из дома через несколько минут после вас. Он тоже некоторое время шел пешком по площади. Наконец он остановил такси, и в последнюю минуту к нему присоединился джентльмен в пальто и цилиндре, который сел в такси вместе с ним. Мы хотим установить личность этого незнакомца.
— Вы не можете думать, что я это сделал! — воскликнул Дональд. — Вы не можете! Вы были нашим другом. Вы не можете так обращаться со мной, словно я… словно я обычный подозреваемый. Вы же хорошо знаете нас! Бога ради…
Аллейн холодным тоном положил конец этим протестам:
— Я офицер полиции, и мне поручено расследовать это дело. Пока я работаю над ним, я должен вести себя так, словно у меня нет никаких друзей. Если вы дадите себе труд подумать хоть немного, вы сами поймете, что по-другому и быть не может. Я рискую показаться напыщенным, но я все-таки пойду дальше и скажу, что если бы моя дружба с вашим дядей, вашей матерью и с вами каким-либо образом влияла на мое суждение, я попросил бы отстранить меня от ведения этого дела. Я и так уже беседовал с вами как друг, а не как офицер полиции, хотя не должен был этого делать. Если вы невиновны, вам ничто не грозит, если только вы не станете уклоняться от истины и пытаться увиливать от прямого ответа, особенно там, где дело касается вашей дружбы с капитаном Уизерсом.
— Вы не можете подозревать Уизерса! С какой стати ему убивать дядю Банчи? Он вообще не имеет к нему никакого отношения!
— В таком случае ему ничто не угрожает.
— Ну уж в этом-то деле ему точно ничто не угрожает. Я хотел сказать… о, черт!
— Где вы находились, когда проиграли ему эти деньги?
— В частном доме.
— Где он расположен?
— Где-то недалеко от Ледерхеда. По-моему, он называется Шэклтон-Хаус.
— Этот дом принадлежит ему?
— Спросите его. Спросите его! Почему вы стараетесь что-то выпытать у меня? Господи, неужели с меня недостаточно этой истории с убийством! Я больше не в состоянии все это выносить. Выпустите меня отсюда.
— Конечно же, вы можете идти. Позже вам придется подписать показания.
Дональд поднялся и направился к двери. Внезапно он повернулся и посмотрел на Аллейна.
— Я не меньше вас хочу, чтобы убийца был пойман, — сказал он. — Разумеется, я хочу этого так же, как и все остальные.
— Очень хорошо, — ответил Аллейн.
Гримаса исказила лицо Дональда, и он сразу стал похож на маленького мальчика, который изо всех сил старается не расплакаться. По какой-то необъяснимой причине это придало ему сильное сходство с дядей. Аллейн почувствовал, как у него сжалось сердце. Он поднялся со своего места, быстрыми шагами пересек комнату и резко схватил его за локоть.
— Послушай! — сказал он. — Если ты невиновен, тебе ничто не грозит. Что касается остальных твоих неприятностей, ты должен сказать правду, и мы постараемся сделать для тебя, что сможем. Передай своей маме, что на время мы освобождаем вас от своего присутствия. А теперь иди!
Он развернул Дональда, вытолкнул за дверь и захлопнул ее.
— Ладно, Фокс, — сказал он. — Запакуйте это все — завещание и записи. Позвоните в Ярд и узнайте, готовы ли результаты вскрытия, попросите поискать все сведения, которые имеются о капитане Уизерсе, и если кто-нибудь из моих людей свободен, пусть сразу же отправляется в Шэклтон-Хаус, Ледерхед. Пусть на всякий случай захватит с собой ордер на обыск, но не использует его, пока не позвонит мне. Если дом закрыт, пусть позвонит мне по телефону. Скажите ему, что нам нужны доказательства того, что в этом доме находится подпольный игорный притон. Сделайте все это, а я пока поговорю с моими людьми снаружи, а потом мы отправимся.
— На встречу с Уизерсом?
— Да. На встречу с капитаном Морисом Уизерсом, который, если я не сильно ошибаюсь, к списку своих остальных незаконных источников наживы прибавил еще игорный притон. Бог мой, Фокс, если кто-то так возжаждал крови в ту ночь, почему он не расширил поле деятельности и не включил в число жертв капитана Мориса Уизерса? Ну ладно, нам пора.
11. Капитан Уизерс у себя дома
Результаты вскрытия были уже готовы. Фокс записал по телефону основные детали и по пути на Слинг-стрит обсудил это с Аллейном.
— Доктор Кертис, — сказал Фокс, — говорит, что, вне всякого сомнения, Банчи был задушен. Они обнаружили, — здесь Фокс проконсультировался со своими записями, — пятна Тардье на легочной плевре и на сердце, застой крови в легких. Сердце с признаками ожирения. Кровь очень темная и жидкая…
— Хватит! — неожиданно вырвалось у Аллейна. — Простите, Фокс. Не обращайте внимания. Продолжайте.
— Они считают, сэр, что из-за болезни сердца все произошло намного быстрее. В некотором смысле можно считать, что это к лучшему.
— Да.
— Итак, доктор Кертис говорит, что, за исключением шрама на виске, на лице больше нет никаких повреждений. На слизистой оболочке передней части неба имеется гематома, задняя часть неба очень бледная. В то же время нет никаких явных следов насилия.
— Я заметил это. Не было никакой борьбы. После удара в висок он потерял сознание, — сказал Аллейн.
— Доктор Кертис тоже так считает.
— В данном случае убийца знал, что делает, — заметил Аллейн. — Обычно те, кто пытаются покончить со своими жертвами посредством удушения, прибегают к совершенно излишнему насилию. Почти всегда вокруг рта остаются четкие следы. Как, по мнению Кертиса, он был задушен?
— Он говорит, что, по всей видимости, в рот был засунут кляп из какого-то мягкого материала, и им же зажали ноздри.
— Да. Но это не был носовой платок Банчи. Он был совсем не смят.
— Возможно, убийца воспользовался своим собственным носовым платком.
— Я так не думаю, Фокс. Я нашел во рту у Банчи крохотную черную шерстяную ворсинку.
— Плащ?
— Похоже на то. Очень может быть. Это также могло оказаться одной из причин, почему от плаща нужно было избавиться. Кстати, Фокс, вы допросили констебля, который дежурил на Белгрейв-сквер прошлой ночью?
— Да. Ничего подозрительного.
Они медленно шли по направлению к Слинг-стрит, попутно пытаясь выработать тактику, которой будут придерживаться во время предстоящих бесчисленных допросов свидетелей. Они сопоставили, рассортировали и обсудили даже самые незначительные факты, относящиеся к делу. Аллейн называл это «восстановить схему преступления». Спустя пять минут они уже были на Слинг-стрит, рядом с огромным домом, в котором располагались довольно претенциозные квартиры с общим обслуживанием и готовым питанием. Они поднялись на лифте и позвонили в дверь.
