Ежи Эдигей - Внезапная смерть игрока
– И вы предлагаете мне?…
– Надеюсь, коллега, вы не сомневаетесь, – голос доктора Ясенчака зазвучал строже, – что я не ошибся в диагнозе, сказав вам, что Лехнович умер от инфаркта. Что ни говори, а за плечами у меня два десятка лет практики и я немного разбираюсь в кардиологии.
На лице молодого человека отразилась растерянность.
– Конечно, доктор, – поспешил согласиться он, – даже первокурсникам известно ваше имя. Вы же главный эксперт в стране по кардиологии, один из лучших врачей Европы.
– Ну, вы, вероятно, несколько преувеличиваете, коллега, – благосклонно согласился Ясенчак, питавший слабость, как, впрочем, и всякий, к похвалам в свой адрес.
Воцарилось краткое молчание.
– Ну что ж, будем считать вопрос решенным, – заключил кардиолог. – Вы забираете умершего, а я при оказии рассказываю об этом случае моему другу доктору Храбонщу.
Молодой человек опустил голову.
– Простите, доктор, но я не могу.
– Как не можете? Я же вам сказал, что это инфаркт!
– Но я действительно не могу. Ведь это нарушение инструкции. Мне непозволительно ее нарушать.
– Вам нечего опасаться. Санитар и шофер ничего не поймут, сочтут, что больной без сознания. А чтобы окончательно их сбить с толку, я в их присутствии сделаю Лехновичу укол. Ему это вреда не причинит, а они поверят, что он жив, находится в глубоком обмороке. Ведь вы же понимаете, ради чего это делается…
– Да, но…
– Что вас смущает?
– Я не могу, я действительно не могу.
– Если все это вас смущает, я могу поехать в машине, вместе с вами и сам подпишу свидетельство о смерти. Не предполагал, что молодые врачи ныне так опасливы. Неужто должность врача «Скорой помощи» так трудно получить?
– Не в этом дело. – Молодой врач впервые чуть повысил голос и продолжал более решительным тоном. – Я поступил в медицинский институт и окончил его затем, чтобы исцелять больных, а не участвовать в каких-то сомнительных аферах. Даже если эти аферы кому-то необходимы для получения Нобелевской премии. Надеюсь, вы меня понимаете.
– При чем тут афера? Речь идет просто о товарищеской услуге одного врача другому.
– Я не вижу в этом никакой товарищеской услуги. И вообще удивлен, как вы, врач с мировым именем и безупречной профессиональной репутацией, можете такое предлагать. Я категорически отвергаю ваше предложение. Как врач «скорой помощи» я констатировал факт внезапной смерти. Подлинные причины смерти при обычном осмотре установить нельзя. Порядок здесь предельно ясен и категоричен: вскрытие трупа и проведение расследования компетентными органами, то есть милицией и судебно-медицинским экспертом. Моя первейшая обязанность – уведомить эти органы о случившемся.
– А они тут же арестуют всех присутствующих по подозрению в убийстве, – с иронией подхватил доктор Ясенчак.
– Что предпримут власти – это их дело. Мне же надлежит выполнить свой долг.
– Вы так считаете?
– По-другому я не могу.
– Это ваше последнее слово?
– Мне крайне неприятно. – И врач встал с кресла, давая понять, что дальнейший разговор считает бесполезным.
Ясенчак тоже встал.
– Ну что ж, такое не забывается.
Витольд Ясенчак не любил проигрывать. Ни в бридж, ни в жизни.
Оба молча спустились вниз. Все гости собрались в библиотеке. Возле умершего сидела только Мариола Бовери – она уже успокоилась и не плакала Эльжбета напоила ее крепким чаем. Все присутствующие вопросительно смотрели на врачей.
– Мой коллега считает необходимым уведомить о случившемся милицию, – нехотя проговорил Ясенчак.
– Мне крайне неприятно, но это мой долг, – пояснил молодой человек. – Инструкции на этот счет совершенно однозначны.
– Я вас Понимаю, – согласился Войцеховский. – Пожалуйста, вот телефон, – и он указал на письменный стол.
– Минуточку, – вмешался Потурицкий.
Врач, протянувший было руку к трубке, остановился.
– Адвокат Леонард Потурицкий, – представился он. – Мне хорошо известен существующий порядок, и я понимаю, что вы должны немедленно уведомить милицию, хотя причины смерти нашего друга для нас более чем ясны и очевидны. Dura lex, sed lex [1]. Позвольте мне выполнить за вас эту обязанность.
Врач улыбнулся. Он все еще опасался, что сейчас его снова начнут убеждать нарушить требования закона, а меж тем в лице симпатичного адвоката он нашел человека, который не только его понимал, но и готов был прийти на помощь, готов освободить от выполнения этой неприятной процедуры. Благодаря такому обороту дел даже конфликт с прославленным кардиологом как-то смягчался.
– Пожалуйста, – сказал врач и, словно опасаясь, как бы адвокат не передумал, торопливо протянул ему трубку. – Мне безразлично, кто сообщит в милицию, лишь бы все было как положено.
Потурицкий по памяти набрал номер.
– Можно попросить к телефону полковника Адама Немироха? О, простите, бога ради, я вас не узнал. Это я, Леонард. А супруг дома? Спасибо. Адам, мне нужна твоя помощь. Мы оказались в прескверной ситуации. Я звоню тебе из квартиры профессора Войцеховского. Да, именно его. Это мой старый друг. Представь себе, какое несчастье. Мы у него играли в бридж, и совершенно неожиданно один из наших друзей умер от инфаркта. Доцент Станислав Лехнович… Ты угадал, именно при розыгрыше большого шлема. Он, бедняга, видно, разволновался, и сердце не выдержало… Помощь была оказана сразу же – с нами здесь доктор Ясенчак, ты его знаешь – кардиолог. «Скорая помощь» тоже оказалась на высоте, уже здесь. Но, к сожалению, все напрасно, он умер… Ты понимаешь, какая это ужасная неприятность для Войцеховских… Я знаю, что определенных формальностей избежать не удастся, но хотел бы тебя просить уладить это дело без лишней огласки, как можно тактичнее… Именно об этом я тебя и прошу… Да, передаю ему трубку. – Адвокат повернулся к Ясенчаку. – Полковник Немирох хочет поговорить с вами.
– Витольд Ясенчак… Рад, дорогой полковник, что вы еще помните меня, скромного судебно-медицинского эксперта… Не преувеличивайте, не преувеличивайте, пан полковник. Это вы действительно гроза преступников, как-никак начальник отдела по расследованию особо опасных преступлений Варшавского управления милиции. Можно сказать, первое лицо в этой епархии. А я как был, так и остался скромным врачом, хотя порой, конечно, и мне кое-что удается… Что же касается данного случая, то нет ни малейших сомнений: речь идет о сердечном приступе, инфаркте, наступившем вследствие нервного перенапряжения… Иногда с азартными игроками такое случается… Вот здесь, рядом со мной, коллега из «Скорой помощи», он может подтвердить мой диагноз.
Врач «скорой» стоял рядом с каким-то растерянным выражением на лице. К счастью, полковник не счел нужным с ним говорить и удовлетворился авторитетным мнением известного кардиолога.
Ясенчак протянул трубку Потурицкому.
– Полковник просит вас…
– Да, я слушаю… Ну, большое тебе спасибо, старик… Конечно, будем ждать приезда милиции… Нет, ничего не трогали. Только больного после приступа уложили на диван в этой же комнате. На нем он и умер… Еще раз спасибо.
Адвокат положил трубку и обратился кприсутствующим:
– Как вы слышали, я разговаривал с полковником Немирохом, моим давним другом, ныне начальником отдела по расследованию особо опасных преступлений. Полковник обещал прислать сейчас оперативную группу, которая по возможности быстро и без лишних сложностей уладит все формальности. Полковник просят до прибытия милиции ничего не трогать и оставаться на местах. Вы удовлетворены, доктор?
– Большое спасибо, пан адвокат. И прошу меня простить, но я действительно не мог поступить иначе: милицию необходимо было уведомить.
– Ну что вы, доктор, – ответил профессор Войцеховский, – мы прекрасно все понимаем. Жаль, что вы уже ничем не могли помочь нашему несчастному другу.
Профессор проводил доктора к выходу, сердечно с ним простился и вернулся обратно в библиотеку. Все собравшиеся в молчании ожидали дальнейшего развития событий.
ГЛАВА III. Очень тактичный молодой поручик милиции
На этот раз машины подъехали без всяких сигналов. На обычном «фиате» не было даже опознавательных знаков милиции, а на санитарной машине – только красный крест. Из «фиата» вышли четверо в гражданском, из санитарной – врач, естественно, в белом халате. Все быстро вошли в дом.
– Поручик Роман Межеевский, – представился один из молодых людей. – Сотрудник Варшавского управления милиции.
– Зигмунт Войцеховский, хозяин дома, – представился профессор. – Мы вас ждем.
– Полковник Немирох сообщил о случившемся, сказал, что среди присутствующих есть адвокат Потурицкий.
– Потурицкий – это я. – И адвокат пожал руку поручику.
– Полковник просил вас рассказать, что здесь произошло, и помочь разобраться.
Через открытую дверь Потурицкий указал на соседнюю комнату, где на диване лежал умерший.
