Агата Кристи - Раз, два – пряжку застегни
Столик отодвинулся, и кресло повернулось.
Эркюль Пуаро сошел с него свободным человеком.
– До свидания, мсье Пуаро. Надеюсь, в моем доме вы не обнаружили преступников?
– Пока я не сел в это кресло, мне каждый казался преступником, – с улыбкой ответил Пуаро. – Теперь, наверное, все будет выглядеть по-другому.
– Да, между «до» и «после» – большая разница. Но сейчас мы, дантисты, не такие изверги, какими были раньше. Позвонить, чтобы вам подняли лифт?
– Нет-нет, я спущусь пешком.
– Как хотите – лифт рядом с лестницей.
Пуаро вышел из кабинета. Как только дверь закрылась за ним, он сразу услышал шум воды.
Спустившись, Пуаро увидел англо-индийского полковника, которого провожали к выходу. «Не так уж он скверно выглядит, – подумал смягчившийся Пуаро. – Вероятно, хороший стрелок, на счету которого много тигров. Такие люди необходимы на аванпостах империи».
Он прошел в приемную забрать шляпу и трость, которые там оставил. К его удивлению, беспокойный молодой человек все еще был там. Другой пациент читал «Филд».
Пуаро окинул молодого человека снисходительным взглядом. Конечно, он выглядит свирепым – как будто задумал кого-то убить, – но все же не настоящим убийцей. Вскоре его испытание закончится, и он спустится с этой лестницы счастливым, улыбающимся и никому не желающим зла.
Вошел мальчик и четко произнес:
– Мистер Блант.
Человек за столом отложил «Филд» и поднялся. Это был мужчина среднего роста и возраста, не толстый и не худой, хорошо, но скромно одетый.
Он последовал за мальчиком.
Один из самых богатых и могущественных людей в Англии, но вынужден посещать дантиста, как и все остальные, несомненно, испытывая при этом такие же чувства!
Подумав об этом, Эркюль Пуаро взял трость и шляпу и направился к двери. По дороге он обернулся, и ему пришло в голову, что у молодого человека, по-видимому, очень сильная зубная боль.
В холле Пуаро задержался перед зеркалом, чтобы привести в порядок усы, слегка пострадавшие в результате деятельности мистера Морли.
Он завершил эту процедуру, оставшись вполне довольным собой, когда лифт спустился вновь и в холле появился мальчик, фальшиво насвистывая. При виде Пуаро он сразу же умолк и распахнул перед ним парадную дверь.
К дому как раз подъехало такси, из дверцы которого показалась женская нога. Пуаро разглядывал ее с галантным интересом.
Аккуратная лодыжка, чулок приличного качества. Недурная ножка. Но туфля ему не понравилась. Новая лакированная кожаная туфля с большой блестящей пряжкой. Он покачал головой.
Никакого шика – выглядит абсолютно провинциально!
Леди выбралась из такси, но при этом другая нога застряла в дверце, пряжка оторвалась и со звоном упала на тротуар. Пуаро галантно подскочил, поднял пряжку и вернул ее с поклоном.
Увы! Леди скорее пятьдесят, чем сорок. Пенсне. Неопрятные желто-серые волосы, безвкусная одежда, эти ужасные искусственные овощи на шляпке! Она поблагодарила его и тут же уронила пенсне и сумочку.
Пуаро вежливо, хотя и без прежней галантности, поднял оба предмета.
Женщина поднялась по ступенькам к дому 58 по Куин-Шарлотт-стрит, а Пуаро прервал жалобы таксиста на скудные чаевые.
– Вы свободны, hein?[6]
– Свободен, – мрачно ответил шофер.
– И я тоже, – сказал Эркюль Пуаро. – Свободен от тяжкой заботы! – Увидев подозрение на лице водителя, он добавил: – Нет, друг мой, я не пьян. Просто я побывал у дантиста, и мне не придется делать это снова целых полгода. Это прекрасное чувство!
Три, четыре – дверку затвори
1
Было без четверти три, когда зазвонил телефон.
Эркюль Пуаро сидел в кресле, счастливо переваривая отличный ленч.
Услышав звонок, он не сдвинулся с места, ожидая, пока преданный Джордж возьмет трубку.
– Eh bien?[7] – осведомился он, когда Джордж со словами «одну минуту, сэр» положил трубку рядом с аппаратом.
– Это старший инспектор Джепп, сэр.
– Вот как? – Пуаро поднес трубку к уху. – Eh bien, mon vieux?[8] – спросил он. – Как поживаете?
– Это вы, Пуаро?
– Разумеется.
– Я слышал, что этим утром вы ходили к дантисту. Это верно?
– Скотленд-Ярд знает все, – усмехнулся Пуаро.
– К человеку по имени Морли на Куин-Шарлотт-стрит, 58?
– Да. – Голос Пуаро слегка изменился. – А что?
– Это был настоящий визит, не так ли? Я имею в виду, вы не собирались припугнуть его или сделать что-нибудь еще в таком роде?
– Конечно, нет. Если хотите знать, мне запломбировали три зуба.
– Как вам показалось – он вел себя обычно?
– По-моему, да. А в чем дело?
– В том, – лишенным эмоций тоном ответил Джепп, – что вскоре после вашего визита он застрелился.
– Что?!
– Это вас удивляет? – резко осведомился Джепп.
– Откровенно говоря, да.
– Мне тоже не все понятно в этой истории… – промолвил Джепп. – Я бы хотел поговорить с вами. Не могли бы вы подъехать?
– А где вы?
– На Куин-Шарлотт-стрит.
– Выезжаю немедленно, – ответил Пуаро.
2
Дверь дома 58 открыл констебль.
– Мсье Пуаро? – почтительно спросил он.
– Я самый.
– Старший инспектор наверху. Третий этаж – вы знаете, где это?
– Да, я был там сегодня утром, – кивнул Пуаро.
В комнате было трое мужчин. Когда Пуаро вошел, Джепп обернулся к нему:
– Рад вас видеть, Пуаро. Мы как раз собираемся унести тело. Хотите на него взглянуть?
Мужчина с фотоаппаратом, стоявший на коленях возле трупа, поднялся на ноги.
Пуаро подошел к телу, лежащему у камина.
Мертвый мистер Морли выглядел почти так же, как живой. Ниже правого виска чернела дырочка. На полу рядом с откинутой правой рукой лежал маленький пистолет.
Пуаро молча покачал головой.
– Ладно, можете его забирать, – сказал Джепп.
Тело унесли. Джепп и Пуаро остались одни.
– Мы проделали рутинные процедуры – отпечатки пальцев и так далее, – сообщил Джепп.
– Ну и какие результаты? – спросил Пуаро, опускаясь на стул.
Джепп поджал губы.
– Он мог застрелиться. Скорее всего, так оно и было. На пистолете только его отпечатки – но я не вполне уверен.
– А что вас настораживает?
– Ну, прежде всего, у него не было никаких причин, чтобы застрелиться… Он был здоров, прилично зарабатывал, вроде бы не имел никаких неприятностей. У него не было связей с женщинами – по крайней мере, насколько нам известно, – осторожно добавил Джепп. – Он не выглядел подавленным или не похожим на себя. Отчасти поэтому мне хотелось узнать ваше мнение. Вы видели его этим утром, и я подумал, может, вы что-нибудь заметили.
Пуаро покачал головой:
– Абсолютно ничего. Он был… как бы это сказать… сама норма.
– Тогда это выглядит странно, верно? Да и вообще, никогда не подумаешь, что человеку придет в голову застрелиться посреди рабочего дня. Почему бы не подождать до вечера? Это было бы как-то естественнее.
Пуаро кивнул и спросил:
– Когда именно произошла трагедия?
– Точно сказать не могу. Никто вроде бы не слышал выстрела. Но я не думаю, что его должны были слышать. Комнату отделяют от коридора две двери, обитые по краям сукном, – полагаю, чтобы приглушить вопли жертв зубоврачебного кресла.
– Вполне возможно. Пациенты под веселящим газом иногда ведут себя шумно.
– Еще как. А снаружи, на улице, полно транспорта, так что оттуда едва ли что-нибудь можно было услышать.
– Когда было обнаружено тело?
– Около половины второго – мальчиком-посыльным Элфредом Биггсом. По всем отзывам, он не блещет умом. Вроде бы пациентка Морли, которой было назначено на двенадцать тридцать, начала выражать недовольство задержкой. Около десяти минут второго мальчик поднялся и постучал в дверь кабинета, но не получил ответа и не решился войти. Ему уже доставалось от Морли за бестолковость. Он снова спустился, а рассерженная пациентка удалилась в четверть второго, так и не дождавшись приема. Я ее понимаю. Она прождала три четверти часа и успела, наверное, проголодаться.
– А кто она была?
Джепп усмехнулся:
– По словам мальчика, ее звали мисс Шерти, но в книге приема ее фамилия значится как Керби.
– Какая тут была система приема пациентов?
– Когда Морли был готов принимать следующего, он звонил, и мальчик провожал пациента наверх.
– А когда Морли звонил в последний раз?
– В пять минут первого, и мальчик проводил ожидающего пациента – мистера Амбериотиса из отеля «Савой», согласно книге приема.
На губах Пуаро мелькнула улыбка.
– Воображаю, во что мальчик превратил такую фамилию!
– Думаю, в нечто непотребное. Спросим у него, если захотим посмеяться.
– И в какое время ушел этот мистер Амбериотис? – спросил Пуаро.
– Мальчик не знает, так как не провожал его к выходу. Многие пациенты не вызывают лифт, а спускаются по лестнице и уходят сами.
Пуаро кивнул.
– Но я позвонил в «Савой», – продолжал Джепп. – Мистер Амбериотис дал точные сведения. Он сказал, что, выйдя на улицу, посмотрел на часы, и было двадцать пять минут первого.
