Эллери Квин - Расплата дьявола
Это случилось после подписания контрактов в «Сан-Суси».
«Сан-Суси» был построен в беззаботные золотые времена. Он занимал полдюжины акров среди голливудских холмов и был обнесен от туристов и торговцев десятифутовым забором. Внутри тоже был частокол, но уже не из досок, а из королевских пальм. Там находилось четыре жилища под черепицей, оштукатуренных и покрытых стеклом. Четыре дома располагались по кругу, террасы выходили в одну сторону, где находился бассейн, окруженный деревьями.
Рис Джарден купил один из домов, потому что его владелец, старый знакомый Риса, почти разорился. Правда, это тому не помогло, и владелец застрелился. Валери считала это место ужасным, но в их бунгало на Малибу всегда было полно народа и она считала что здесь ей будет спокойней. Второй дом занимал Денди Динмонтс, киноактер, чье соседство было не очень приятным, пока он не женился на дочери английского пэра. К счастью, ей не понравилась местная знать и она почти не жила в этом доме.
Третий дом снимал иностранный кинорежиссер. Он был неплохим человеком, но виски любил не меньше кино и его доконала белая горячка. Четвертый дом вообще никто не занимал. Он стоял пустым, пока его не занял Солли Спет, чтобы, как сказал Валери ее отец, «быть ближе к твоему очаровательному и ценному папе». А когда в этот дом въехал Солли, то и невыносимый Вальтер оказался тут как тут.
Вот это была загвоздка! Здесь появился Вальтер. Противоречивое создание… Он не должен жить здесь. Фактически, он жил в Лос-Анжелосе, пока его отец не снял Сан-Суси. По идеям Вальтера, Спеты вообще никогда не должны жить здесь. И все-таки Вальтер отделен от нее лишь персиковыми деревьями. Этот карикатурист в любой момент может увидеть ее в бассейне… И к ней еще ходили Томми, Двай и Джо… И она уже не так рассердилась, когда он захотел ее поцеловать. А он оправдывался, что это «животная страсть».
А когда Винни Мун стала жить в доме Спета в качестве протеже, стало совсем нехорошо.
Валери у себя в комнате призналась Рокси, своей китайской горничной:
— Вы знаете, что? — разъяренно говорила она.
— Да? — Рокси расчесывала ей волосы.
— Это фантастично. Я люблю это животное, чтобы его черти забрали!
А Вальтер в это время подлизывался к сторожу Франку, чтобы тот открыл ему ворота для его машины. Потом у ворот стала собираться толпа, и Вальтер понял, как много людей было связано с «Огиппи». Проезжая через ворота, Вальтер слышал крики и смущался. Он не отважился смотреть на этих людей, и остановил свою шестицилиндровую машину около дома Джарденов. Там уже стояло около дюжины машин. У него была надежда, что у Валери будет хорошее настроение. Он нашел ее в саду в обществе молодых людей и дам.
— А вас нам только и не хватало, — мрачно промолвила Валери. — Вальтер Спет, если вы скажете хоть слово о голодающих шахтерах, я начну кричать!
— Послушайте, — хихикнула какая-то молодая леди, — Амос снова здесь.
— Это пророк, который размахивает оружием?
— До свидания, Вал, — сказал Томми. — Скоро увидимся.
— Вал, — пробурчал Вальтер, — я хочу с тобой поговорить.
— Почему бы и нет? — мягко произнесла она, после чего улыбнулась. — Только не порть мою компанию. В чем дело, Вальтер?
— Да так, мой Нейрон, — смущенно проговорил Вальтер.
— Говори же!
— Все пропало. Вода вышла из берегов. Вся долина Огайо и часть долины Миссисиппи затоплены. Может быть, «Огиппи» еще устоит, но не наверняка.
Валери ощутила холодок пробежавший по спине.
— Очень плохо? — прошептала она.
— Большие убытки.
— Бедный папа… — она сняла панаму и стала теребить ее в руках. Вальтер украдкой посматривал на нее.
— Может быть, все еще обойдется, — стал ее успокаивать он. — Все это ерунда…
— Это твой отец виноват! — закричала Вал, нахлобучив на него шляпу.
— Правда? — спросил Вальтер.
— Прости, дорогой. Я знаю, как ты ненавидишь его дела, — она положила голову ему на грудь. — О, Вальтер, что же мы теперь будем делать?
— Эй, ты намочишь мой галстук. — Вальтер поцеловал ее волосы.
Вал отошла от него, вытерла глаза и убежала.
Он услышал, как она звонким голосом созывает своих друзей. Вальтер решил, что такие перемены бывают только в кино и романах Томаса Гарди. Он не спеша последовал за ней. Они нашли Риса Джардена возле дома, мрачно расхаживающего по террасе. Пинк с беспокойством смотрел на хозяина.
— А, вот ты где, — сказал ее отец и сел на скамейку. — Иди сюда, кошечка. Что, твои гости разбежались?
— О, папа! — воскликнула Вал, подбежала к отцу и обняла его за шею. По навесу забарабанил дождь.
— Ну, Вальтер, — произнес Рис, — из тебя вышел хороший пророк. Но даже ты не мог предвидеть потопа.
Вальтер уселся в кресло, а Пинк принес напитки.
— Что нибудь осталось? — поинтересовался Вал.
— Не смотри на меня так трагически.
— Ну а все-таки?
— Ну, раз ты настаиваешь, — улыбнулся Рис, — то скажу тебе, что ничего не осталось. Наш актив опустел.
— Значит, именно поэтому ты был против моего приема сегодня? — воскликнул Вал. — Все это лишняя трата денег.
— Я никогда не думал, что доживу до такого дня, — вмешался Пинк, — когда Вал начнет думать о бунгало.
— Мы вернемся в Малибу? — с трудом спросила Вал.
— Не волнуйся, кошечка…
— Значит, и дом тоже?
— Он же тебе никогда не нравился.
— Дорогой, значит ты бросишь яхтклуб, гольф и пойдешь работать?
— Мы сможем кое-что получить от обстановки и других вещей…
— И отпустим Рокси и мисс Томпсон?
— Нет, Вал.
— Да. И Пинк уйдет от нас…
— Чушь… — буркнул Пинк.
Вал немного успокоилась.
— Я знаю, что мои карикатуры, направленные против кампаний, не помогут,
— неловко сказал Вальтер. — Вы понимаете, мистер Джарден… газетчики не могут…
Джарден рассмеялся.
— Вшиво получилось, — заметил Пинк. — Этот старик мог бы спасти Огиппи. Только не захотел. Тут нужен закон.
— Если бы я послушался вашего совета, а не совета вашего отца, все было бы в порядке, — вновь рассмеялся Джарден.
— Что вы имеете в виду, Пинк? — медленно произнес Вальтер.
Пинк взмахнул руками.
— Он прибрал к рукам…
— Мой отец прибрал к рукам?
— Успокойся, Пинк, — сказал Рис.
— Одну минуту. Я имею право знать!
— Это не столь важно, Вальтер. Забудь об этом.
— Забудьте вашу бабушку! — заорал Пинк. — Расскажите-ка ему об этой возне со Спетом.
Джарден пожал плечами.
— Знаешь, Вальтер, твой отец и я были равноправными партнерами. Как только он вошел в дело, он создал семь корпораций, прежде чем правительство запретило это, и оставил себе сорок девять процентов акций.
