Рекс Стаут - Требуется мужчина
Вулф поставил чашку из-под кофе на поднос. В мою сторону он даже не посмотрел, но всем своим видом показывал, что, раз уж я здесь, не мешало бы мне отнести поднос на кухню. Выслушав мистера Кремера, он едко пробурчал:
— Да, лучший агент мистера Корнуэлла!
— Бросьте язвить, — ощетинился Кремер, — его же убили выстрелом в спину! Там в десяти шагах есть подворотня, где мог спрятаться стрелявший. Или стрелять могли из проезжающего автомобиля, или с другой стороны улицы, хотя тогда стрелявший должен был быть суперснайпером — обе пули положил точнёхонько в самый моторчик. Мы не нашли ни единого человека, кто слышал бы выстрелы. Консьерж торчал внизу, в цоколе, возился с бойлером; он заявил в своё оправдание, что у них, как и везде, людей не хватает. Лифтёр как раз поднимался в лифте на десятый этаж, сопровождая жильца. Обнаружили трупы две женщины, которые возвращались из кино. Стрелять должны были никак не позже чем за минуту до их появления, но они как раз тогда и вышли из автобуса, что останавливается на углу Мэдисон-авеню.
Вулф выбрался из постели — впечатляющее зрелище, скажу я вам, — и посмотрел на часы, которые стояли на столике возле кровати. Было восемь тридцать пять.
— Знаю, знаю, — прорычал Кремер, — вы непременно должны одеться и спешить наверх, к своим дурацким орхидеям. Тот жилец, что поднимался в лифте, оказался известным врачом, и он знал Дженсена лишь понаслышке. Две женщины, которые обнаружили убитых, — манекенщицы с Седьмой авеню — вообще о Дженсене никогда не слыхали. Лифтёр работает в доме уже больше двадцати лет. Нареканий на него никаких. Дженсен славился щедрыми чаевыми, и обслуга его любила. Консьерж, толстый болван, работает там всего две недели, и то из-за постоянной нехватки мужчин. Жильцов он не знает даже по именам. В числе оставшихся подозреваемых — всё население Нью-Йорка плюс ежедневные приезжающие и уезжающие. Вот почему я к вам пришёл. Ради бога, расскажите, что вам известно. Вы же сами видите, насколько это необходимо.
Гора в жёлтой пижаме чуть колыхнулась.
— Мистер Кремер, я снова повторяю: я не заинтересован, не замешан и не желаю ничего знать. — С этими словами Вулф решительно затопал в ванную.
Пару минут спустя я распахнул перед мистером Кремером входную дверь внизу. Прежде чем уйти, он повернулся ко мне — из угла рта у него чуть не на три четверти свешивалась сигара — и прогромыхал:
— Кстати, Гудвин, насчёт этого чёрного шёлкового одеяла… Из него выйдет замечательный саван для Вулфа! Не забудь известить меня, когда твой патрон откинет копыта, я брошу все дела и примчусь, чтобы собственноручно закрыть ему глаза.
Я холодно воззрился на него:
— Врём ли мы вам с три короба или правду говорим — вы только знай себе бранитесь. Куда идут деньги наших бедных налогоплательщиков, ума не приложу!
Вернувшись в кабинет, я занялся утренней почтой, которая скопилась на моём столе из-за прихода раннего посетителя. Я принялся вскрывать всё подряд. Как всегда, проспекты, каталоги, приглашения, просьбы о совете (без вложенного чека) и тому подобная дребедень, вполне вписывающаяся в обычный довоенный набор. Я добрался уже почти до дна кипы, так и не наткнувшись ни на что более или менее занятное, когда разрезал очередной конверт. Тут-то оно и было.
Я вытаращился, как громом поражённый. Потом поднял конверт и уставился на него. Вообще-то я не склонен разговаривать сам с собой, но тут неожиданно для себя выпалил: «О господи!» Бросив оставшуюся почту, я пулей вылетел из кабинета и взлетел по лестнице в оранжерею на крыше дома. Я прошёл через три первые помещения, мимо всего великолепия — от рядов горшочков с рассадой до роскошных гибридов каттлеи, усыпанных цветами, и наконец обнаружил Вулфа в термальной комнате, где он вместе с заботливой нянькой орхидей Теодором Хорстманом исследовал только что принесённую корзину с торфяным мхом.
— Что ещё? — рявкнул Вулф, напоминая мне, что, когда он возится наверху со своими ненаглядными орхидеями, прерывать его можно только на свой страх и риск.
— Наверное, — небрежно начал я, — не стоило мне вас беспокоить. Но я тут кое-что нашёл в кипе почты, и, кажется, это должно вас позабавить.
С этими словами я выложил на скамейку перед его носом конверт и листок бумаги. На конверте печатными буквами были выведены чернилами его имя и адрес, а клочок бумаги был вырезан откуда-то то ли ножницами, то ли острым ножом, и на нём было крупным шрифтом напечатано:
«ВАША СМЕРТЬ УЖЕ БЛИЗКА, И Я ЕЁ УВИЖУ!»
— Разумеется, это просто какое-то совпадение, — заметил я, ухмыляясь.
Глава 3
Я думал, он пробурчит что-нибудь вроде: «Именно так», — но Вулф промолчал. Мгновение он, не притрагиваясь, разглядывал принесённые мной экспонаты, потом бросил на меня острый взгляд, в котором явно читалось подозрение, что я сам всё это подстроил. Помолчав, он бестрепетно изрёк:
— Я просмотрю почту в одиннадцать, как всегда.
Что ж, величия ему не занимать. Спасовав перед таким неподражаемым хладнокровием, я молча забрал конверт и вырезку, безропотно вернулся в контору и погрузился в обычные домашние дела — писал письма, заносил на карточки характеристики орхидей и занимался другими достойными мужчины поручениями. Вулф не обманул. Ровно в одиннадцать он спустился в кабинет и, усевшись в необъятное кресло за письменным столом, занялся привычным делом — стал просматривать отложенную мной почту, подписывать счета, проверять расходы и, поглядывая на настольный календарь, диктовать письма и распоряжения. Наконец он позвонил Фрицу, чтобы тот принёс пива, и только тогда, оросив свои внутренности, откинулся на спинку кресла и, полуприкрыв глаза, соизволил заметить:
— Арчи, что может быть проще, чем вырезать эту штуку из журнала, купить конверт, наклеить на него марку, написать печатными буквами мой адрес и отправить? Разве не так?
Я хмыкнул и покачал головой:
— Подобные шуточки не в моём стиле. Да и зачем мне это, посудите сами? Вы же знаете, я не стану лишний раз напрягаться без серьёзной причины. Кроме того, стал бы я приводить вас в ярость и озлоблять именно теперь, когда генерал Карпентер вот-вот позвонит и поинтересуется, что вы обо мне думаете?
— Тебе теперь придётся отложить поездку в Вашингтон.
Я постарался, чтобы на моей честной и простодушной физиономии отразилось нескрываемое удивление.
— Нет, я никак не могу. У меня же встреча не с кем-нибудь, а с генерал-лейтенантом. Да и вообще, с какой стати? — Я ткнул перстом в направлении лежащей перед ним на столе вырезки из журнала. — Не из-за этой же пустяковины? Вы сами сказали, что паниковать тут не из-за чего. Я уже и сам сомневаюсь, есть ли основания для тревоги. Ведь если кто-то замышляет убийство, то вряд ли будет тратить силы на то, чтобы кромсать на куски рекламу какого-то…
