Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе
Глаза его заблестели счастьем, он приложил руку к груди и томно поклонился, отвечая на восхищенные аплодисменты, вызванные его разыгравшимся воображением.
– В таком случае вас следует поздравить, – проговорил я, пораженный его энтузиазмом.
– Год назад во Франкфурте разбиралось довольно запутанное дело. В убийстве обвинялся сам фон-Бишоф. Но он был отпущен за неимением улик. Если бы мой метод был известен, преступник, несомненно, был бы повешен. А дело Мейсона из Брадфорда? А кровавый Мюллер? Или Лефевр из Монпелье? Наконец, Сэмсон из Нового Орлеана. Я мог бы назвать десятки дел, в которых мой реактив сыграл бы решающую роль.
– Вы – поистине ходячая энциклопедия преступлений, – рассмеялся Стэмфорд. – Я бы посоветовал вам издавать на эту тему специальную газетку. Предлагаю даже название – “Полицейские новости прошлых лет”.
– Вы даже не представляете, какое бы это было увлекательное чтение, – заметил Шерлок Холмс, заклеивая крошечную ранку на пальце кусочком пластыря. – Приходится соблюдать осторожность, – проговорил он, с улыбкой повернувшись ко мне. – Частенько приходиться иметь дело с ядами, – он вытянул руку, сплошь покрытую такими же кусочками пластыря и пятнами от кислот.
– Между прочим, мы к вам пришли по делу, – сказал Стэмфорд, усаживаясь на высокую трехногую табуретку и мыском ботинка придвигая мне другую. – Мой друг доктор Уотсон ищет себе жилье, а поскольку вы жаловались, что не можете найти себе компаньона, я подумал, что вас необходимо свести.
Было очевидно, что идея разделить со мной квартиру Шерлоку Холмсу понравилась.
– Знаете, я тут присмотрел одну квартирку на Бейкер-стрит, – заговорил. – Она бы нам с вами подошла во всех отношениях. Надеюсь, вы не против запаха крепкого табака?
– Я сам курю “корабельный”, – ответил я.
– Вот и прекрасно. Только вот что еще. Я обычно держу дома химикаты и время от времени ставлю кое-какие опыты. Это не будет вам мешать?
– Нисколько, – ответил я.
– Так. Погодите-ка, какие же еще у меня есть недостатки? Ах, да. Иногда на меня находит хандра, и я по целым дням не раскрываю рта. Не надо думать, что я на вас обижаюсь. Просто не обращайте на меня внимания, такое состояние у меня скоро проходит. Ну а вам есть в чем покаяться? Пока мы еще не поселились вместе, хорошо бы узнать друг о друге самое худшее.
Меня рассмешил этот взаимный допрос.
– У меня есть щенок-бульдог, – сказал я. – Мне противопоказан шум, потому что нервы у меня сильно расстроены. Еще я могу проваляться в постели до Бог знает которого часа и вообще я страшно ленив. Когда я здоров, у меня появляется еще ряд пороков, но в данное время эти – самые главные.
– Скажите, игру на скрипке вы тоже считаете шумом? – спросил Шерлок настороженно.
– Это, смотря кто играет, – ответил я. – Приятная скрипичная музыка успокаивает, но плохая…
Холмс не дал мне договорить.
– Ну, тогда у нас все в порядке, – весело рассмеялся он. – Дело можно считать улажено, если, конечно, вас устроят сами апартаменты.
– И когда мы их посмотрим?
– Завтра. Приходите сюда ровно в двенадцать. Отсюда мы поедем на квартиру и обо всем договоримся.
– Очень хорошо. Значит, ровно в двенадцать, – согласился я, и мы распрощались.
Шерлок снова погрузился в свои опыты, а мы со Стэмфордом пошли пешком к моей гостинице.
– Кстати, – вдруг вспомнил я и повернулся к своему спутнику. – Откуда он узнал, что я приехал из Афганистана?
Мой приятель хитро усмехнулся.
– А это – его главная особенность, – ответил он. – Многие хотели бы узнать, как он умудряется все угадывать.
– Вот оно что. Стало быть, тут кроется какая-то тайна? – воскликнул я, потирая ладони. – Очень занятно! Спасибо, что вы нас познакомили. Как говорится, “чтобы узнать человечество, нужно изучить человека”.
– Так изучайте на здоровье, – пожелал мне Стэмфорд на прощанье. – Правда, Шерлок – орешек довольно твердый. Могу поспорить, что он раскусит вас гораздо быстрее, чем вы его. Всего хорошего.
– До свидания, – ответил я и зашагал к дверям гостиницы, весьма заинтригованный своим новым знакомым.
Глава 2
Дедукция как наука
На следующий день мы встретились, как и договаривались, в полдень и сразу же поехали на Бейкер-стрит, № 221-б, где находилась квартира, о которой Холме говорил накануне. Она состояла из двух удобных спален и просторной, обставленной уютной мебелью гостиной, светлой, с двумя высокими окнами. Сказать по правде, нас устроило все – и прекрасная квартира, и весьма умеренная плата. Поэтому мы решили не тянуть, тут же договорились о найме, и через несколько минут вступили во владение своей недвижимостью. В тот же вечер я перевез из гостиницы свои пожитки, а наутро ко мне присоединился Шерлок Холмс, прибыв на квартиру с несколькими коробками и саквояжами. Пару дней мы распаковывали и раскладывали свое имущество, стараясь найти для каждой вещи наиболее подходящее место, а затем стали постепенно обживать свое новое жилище, приспосабливаясь к новым условиям.
Холмс, безусловно, был не из тех, с кем трудно ужиться. Он вел спокойный, размеренный образ жизни и никогда не изменял своих привычек. В редчайших случаях он засиживался после десяти вечера, утром же, как правило, успевал позавтракать и уйти, пока я еще валялся в постели. Нередко он целый день просиживал в лаборатории или в анатомичке и довольно часто надолго уходил гулять, причем эти прогулки, по-видимому, заводили его в самые глухие закоулки Лондона. Но иногда он вдруг загорался какой-нибудь идеей и начинал бешено работать. В такие моменты он мог отсутствовать круглосуточно. Однако временами он впадал в меланхолию и по целым дням, ничего не говоря, и, как мне казалось, даже не шевелясь, валялся в гостиной на диване. Мечтательный блеск и отсутствующее выражение его глаз наводили меня на мысль о том, что Шерлок принимает наркотики, но размеренность и целомудренность его бытия отвергали подобные подозрения.
По мере того, как проходили недели, меня все сильнее и глубже начинала заинтересовывать и сам Шерлок Холмс, и его интересы. Личностью он был чрезвычайно интересной и яркой. Одна только его внешность могла поразить воображение самого ненаблюдательного человека. Высокий, больше шести футов роста, при своей необычайной худобе он казался еще выше. Взгляд у него, если не считать тех периодов оцепенения, о которых я говорил выше, был острый, пронизывающий, а тонкий орлиный нос придавал его лицу выражение энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок подчеркивал его волевой, твердый характер. Руки его были вечно измазаны чернилами либо в следах от различных химикатов, но при этом не казались грубыми. Напротив, Шерлок Холмс обладал способностью удивительно осторожно обращаться с вещами. Я сам неоднократно видел, как ловко и умело он орудует со своей хрупкой мудреной химической посудой.
