Эркман-Шатриан - Дьявольский эликсир (сборник)
– Но она не может вас видеть. Я ухаживаю за ней и не должна этого допускать. Не могли бы вы зайти как-нибудь потом?
Незнакомец колебался.
– Пожалуй, придется, — наконец проговорил он. — Как вы думаете, когда она сможет меня принять?
– Если ночь пройдет спокойно и завтра ее ничем не потревожат, то, может быть, она вас примет послезавтра, но я не обещаю.
– Хорошо, — согласился полицейский, — послезавтра я снова наведаюсь.
Медицинская дама опровергла утверждение, что крупные тела двигаются медленно: спеша в комнату миссис Дюмареск, она побила все рекорды. Постучав в дверь и едва услышав «войдите!», мисс Лорд бросилась внутрь.
– Вы, кажется, правы! — закричала она.
– Что вы такое говорите? В чем?
– В этом деле о детском приюте! Сыщик, сыщик… — Она остановилась, чтобы насладиться выражением ужаса, запечатлевшемся на лице миссис Дюмареск. — Сыщик из Скотленд-Ярда только что спрашивал мисс Семафор. Я сообщила ему, что она больна, и поинтересовалась, что ему нужно. Он сказал, что она должна дать показания по одному делу, и, когда я спросила: «Это по делу о детском приюте?» — он ответил: «Да».
– Я так и знала! — воскликнула миссис Дюмареск с жаром и всплеснула руками. — Знала с той самой минуты, как увидала ее виноватое и испуганное лицо. О, подумать только, что я живу в одном доме с такой женщиной! Того и гляди, адрес попадет в газеты, и тогда что с нами станет? Если мои друзья узнают, я погибла!
Дамы стояли и в недоумении смотрели друг на друга.
– Лучшее, что мы можем сделать, — нашлась мисс Лорд, — это пойти к миссис Уилькокс, рассказать ей о наших подозрениях и потребовать, чтобы эту особу удалили, как только она немного поправится.
– Боюсь, что это произойдет не ранее чем через два дня, — сказала мисс Лорд. — Лучше ничего не говорить Прюденс о сыщике, она от этого еще сильнее разволнуется. У нее и так случился рецидив, но в наших интересах ускорить ее выздоровление.
– Мое положение невыносимо! — воскликнула миссис Дюмареск. — Каково это — быть знакомой с такой публикой? Что скажут мои друзья!
– Что скажут наши друзья! — резко оборвала ее причитания медицинская дама. — Мы все в одинаковом положении. Скандал будет ужасный, и хуже всего то, что это не конец. Помяните мое слово, это только цветочки! У меня с самого начала были подозрения, но я добра от природы и не могла заставить себя поверить им. С каждым днем, однако, истина открывается все больше и больше. Женщина, которая так долго водила нас за нос, женщина, которая ввела в заблуждение меня, которая в худшем случае казалась мне безвредной дурой, все это время имела дела с полицией, преступлениями и детскими приютами! Такая женщина способна на все!
– Значит, вы думаете, это она? — затаив дыхание, спросила миссис Дюмареск.
– Я пока ничего не думаю, — ответила медицинская дама. — Сначала я наведу справки, разведаю кое-что, и, если мои худшие опасения оправдаются, сегодня же вечером я все открою миссис Уилькокс и предоставлю право действовать ей. Хорошо, если окажется, что мисс Семафор виновата только в незаконном содержании детского приюта!
XVIII
Военный совет
В тот же вечер в комнате миссис Дюмареск, потому что она была самой просторной, состоялось тайное собрание дам. Первой туда пришла докторша. Преисполненная важности, она сгорала от нетерпения сообщить о своих открытиях. В заседании также участвовали миссис Уайтли, сама миссис Дюмареск и специально приглашенная миссис Уилькокс.
Последняя была очень взволнована и напугана. Она нисколько не сомневалась, что мисс Лорд хотела сообщить ей нечто ужасное, но относилось ли это ужасное к болезни мисс Прюденс Семафор или к чему-нибудь еще более мрачному, хотя менее заразительному — она не знала.
– Ну, что вы намерены мне сообщить? — нервно начала миссис Уилькокс, присаживаясь по просьбе миссис Дюмареск. — Надеюсь, — обратилась она к мисс Лорд, — что болезнь вашей пациентки не слишком серьезна?
Наступило зловещее молчание. Медицинская дама, зная, что у нее в запасе сенсационные новости, не спешила начинать.
– Уж не дифтерит ли? — дрожащим голосом произнесла миссис Уилькокс.
Мисс Лорд продолжала сидеть молча, упиваясь устремленными на нее взглядами.
– Ах, да скажите же нам! Скажите самое страшное! — взмолилась хозяйка. — Умрет она, что ли?
– Она будет жить, — торжественно заявила медицинская дама, — чтобы умереть на эшафоте.
– Боже праведный! — воскликнули все в один голос.
– Да, милые дамы, я повторюсь: чтобы умереть на эшафоте! Боюсь, что мисс Прюденс Семафор — убийца.
Миссис Уилькокс взвизгнула.
– Мисс Лорд, мисс Лорд! — запричитала она. — Пожалуйста, будьте осторожны. Не говорите таких ужасных вещей. Мисс Семафор и ее сестра явились ко мне с самыми лучшими рекомендациями, и вы, право…
– Да, — проговорила медицинская дама со страшной торжественностью, — она приехала со своей сестрой, но где же она теперь?
– Где-то на морском берегу, кажется. Она не оставила мне своего адреса, — припомнила миссис Уилькокс.
– Где-то на морском берегу, вам кажется… — с глубоким презрением повторила медицинская дама. — Нет, она умерла, и убила ее мисс Прюденс Семафор, убила в этом самом доме. О, не смотрите на меня так. Я молчала, пока не проследила всех звеньев в цепи преступления.
– Что я говорила? — вступила миссис Дюмареск. — Что я говорила с самого начала? — обратилась она к миссис Уайтли, призывая ее в свидетели. — Я надеялась на то, что никакого убийства не было. Вы помните, что я употребила эти самые слова?
Никто не обратил на нее внимания, так как все смотрели на мисс Лорд, наслаждавшуюся произведенным эффектом.
– Ради бога, расскажите нам все по секрету, — пролепетала миссис Уилькокс. — Что теперь подумает капитан Уилькокс, я и представить себе не могу…
– Ну, у меня с самого начала появились смутные подозрения, — начала мисс Лорд. — Очевидное замешательство мисс Прюденс Семафор, ее отказ прямо сказать, чем болеет ее сестра, нежелание вызвать доктора, удивительно малое количество пищи, которое она для нее брала, — все это казалось мне странным. К тому же мисс Семафор никого к ней не подпускала. Она отклонила ваше посещение, миссис Уилькокс, и пришла в ярость, когда я из простого человеколюбия пожелала навестить бедную страдалицу, брошенную на произвол судьбы. Вероятно, тогда мисс Августе Семафор уже никто не мог помочь. Как я теперь припоминаю, во внешности этой презренной женщины, мисс Прюденс, присутствовало что-то преступное, и она выказала такую жестокость характера, какой я в ней не предполагала. И все-таки я ничего не говорила. Затем последовало новое открытие: мисс Августа Семафор пропала. Это на время сбило меня с толку. Я ведь всегда склонна думать о людях только хорошее. Внезапное исчезновение указывало на то, что она заболела какой-нибудь опасной болезнью, а Прюденс поспешила ее спровадить. Но я и предположить не могла, что она умерла. Обыск комнаты ничего не дал. Спокойствие, которое снова вернулось к несчастной, и эта история о том, что ее сестра уехала к морю, — все это, признаюсь, на время развеяло мои подозрения. Странностей, конечно, хватало, но они не казались мне такими уж невероятными. Потом Прюденс навестила какая-то шумная пьяная женщина, непременно желавшая ее видеть. Миссис Дюмареск уверяет, что она слышала, как эта странная посетительница что-то говорила о чеке и ребенке.
