Жорж Сименон - Смерть Беллы
Это похоже на сон, который приснился во второй раз и непонятно — повторится ли все в точности до конца.
— Она сообщила вам, что ложится спать?
Он посмотрел на незнакомца в углу, чувствуя, что тот наблюдает за ним пристальнее, чем раньше, и, забыв слова, ответил наугад:
— Я не слышал, что она сказала.
В первый раз он дал более подробное объяснение. Не то внезапный интерес человека, с которым его не познакомили, не то слова «ложится спать», вызвавшие у него определенные ассоциации, привели к тому, что он представил себе Беллу во всех подробностях.
— Вы начали уставать?
— Нет. С чего вы взяли?
— Вид у вас не то утомленный, не то встревоженный.
Райен повернулся к незнакомцу, обменялся с ним взглядом. Казалось, он хотел сказать: «Вот видите!»
Фостер Льюис — так звали незнакомца — ничего не сказал. Он ни разу не вставил ни единого слова. Вероятно, при допросе он присутствует неофициально. Эшби не знал законов, но предполагал, что официальное освидетельствование производится в другом месте — в больнице или кабинете врача — и не при девушке, пусть даже секретаршей коронера. В сущности, с какой стати Райен вздумал показывать его психиатру? Разве поведение Эшби показалось коронеру ненормальным? Или просто он считает, что Белла могла быть убита только человеком психически неуравновешенным, вот ему и потребовалось мнение эксперта обо всех подозреваемых? Спенсер пока еще не задавался подобными проблемами. Опять пошли прежние вопросы и ответы.
— В котором часу это было?
— Не знаю.
— Приблизительно?
— Не имею ни малейшего понятия.
— …
— …
— По возвращении из кино?
— …
Они перебрасывались репликами. Дело шло к концу.
— Она была в шляпке и в пальто?
— Да.
— Как?
Он ответил наобум. И ошибся. Пришлось поправиться.
— Простите. Я хотел сказать, что на ней был темный берет.
— Вы в этом уверены?
— Да.
— Вы не помните, при ней была сумочка?
— У нее были поклонники?
— У нее были друзья и подруги.
Теперь он знает, что это не правда. Она занималась любовью по меньшей мере с двумя парнями. Впрочем, в газете об этом сказано иными словами, и, возможно, все это было не так уж серьезно.
— О чем вы думаете?
— Ни о чем.
— Вы не знаете, кто-нибудь ухаживал за ней особенно настойчиво?
— Я…
— Слушаю вас. Вы?..
— Я должен отвечать так же, как в прошлый раз?
— Отвечайте правду.
— Я читал газеты.
— Значит, вам известно, что у нее были поклонники.
— Да.
— Как вы отнеслись к этому, когда узнали?
— Не сразу поверил.
— Почему?
Они совершенно отступили от текста. И тот, и другой сбились. Спенсер теперь импровизировал; глядя Райену в глаза, он объявил:
— Потому что я долго верил в честность мужчин и порядочность девушек.
— Вы хотите сказать, что утратили эту веру?
— В отношении Беллы Шерман, разумеется. Вы ведь знаете факты?
— А вы? — спросил коронер, приблизив к нему полное, лоснящееся лицо.
III
Перешли к другой серии вопросов, которые были записаны у Райена на листе бумаги чьим-то чужим, не его почерком. Прежде чем идти дальше, он оглянулся на Фостера Льюиса, который с отсутствующим видом по-прежнему сидел в углу; потом весьма неловко объявил:
— Полагаю, мисс Меллер, вы можете вернуться к себе в кабинет и перепечатать эту часть допроса.
Как он зовет ее наедине? У нее большие глаза, пухлые губы и груди, пухлый зад, которым она вертит на ходу.
Поравнявшись с Эшби, она окинула его вызывающим взглядом, который был у нее, должно быть, наготове для всех мужчин, и, покачивая бедрами, скрылась в соседней комнате, оставив дверь полуоткрытой.
Эшби чувствовал себя совершенно непринужденно.
Он даже подошел к столу, чуть не под носом у коронера выбил трубку в пепельницу, куда тот стряхивал пепел своей сигары, потом набил трубку, раскурил ее, вернулся в кресло и закинул ногу на ногу в подражание безмолвному незнакомцу с волосами ежиком.
— Заметьте, я не буду больше записывать ваши ответы. Я собираюсь задать вам несколько вопросов более личного свойства. — Казалось, он ждет, что Эшби станет возражать, но тот промолчал. — Прежде всего позвольте узнать, от чего умер ваш отец?
Он это знает. Скорее всего, это написано на лежащей перед ним бумаге, которую он с трудом читает, — почерк мелкий, неразборчивый. Зачем ему надо, чтобы Спенсер сам сказал? Чтобы проследить за выражением его лица?
Эшби, желая показать, что все понимает, повернулся для ответа к тому углу, где сидел Льюис.
— Мой отец покончил самоубийством, выстрелив себе в рот из пистолета.
Фостер Льюис хранил безучастный, отсутствующий вид, но Райен чуть заметно покивал ему головой, словно учитель, подбадривающий любимого ученика на экзамене.
— Вы знаете, отчего он так поступил?
— Вероятно, не хотел больше жить, не правда ли?
— Я имею в виду, он запутался в делах или оказался перед каким-нибудь неодолимым препятствием?
— Если верить моим родным, он растранжирил свое состояние и большую часть состояния матери.
— Вы очень любили отца, мистер Эшби?
— Я его мало знал.
— Он редко бывал дома?
— Просто я почти все время находился в школе-интернате.
Именно к таким вопросам он и приготовился, как только заметил этот лист и выражение лица Райена.
Эшби понимал, что Райен и Льюис ловят каждое его слово, но это его не задевало: голова у него была на удивление ясная, он чувствовал себя совершенно раскованно.
— Что вы думаете об отце?
— А каково ваше мнение, мистер коронер? — улыбнулся Спенсер. — Я полагаю, что он не ладил с окружающими, а они не сумели его оценить.
— Сколько ему было, когда он умер?
— Тридцать восемь лет, — смущенно сказал Спенсер, порывшись в памяти; он сам поразился этой цифре. На три месяца меньше, чем ему теперь. Как мучительно думать, что отец умер, когда был моложе его!
— Полагаю, вам не хотелось бы, чтобы мы углублялись в тему, которая для вас, должно быть, тягостна?
Нет. Не тягостна. Даже не неприятна. Но Спенсер чувствовал, что говорить им об этом не стоит.
— В тех школах, где вы учились, мистер Эшби, у вас было много друзей?
Спенсер задумался. Несмотря на всю свою непринужденность, он был настороже.
— Приятели были, как у всех.
— Я имею в виду друзей.
— Не так уж много. Очень мало.
— Или вообще не было?
— Строго говоря, вообще не было.
— Можно сказать, вы были довольно-таки одиноки?
— Нет. Не совсем так. Я был в футбольной, в бейсбольной, в хоккейной командах. Даже играл в спектаклях.
— Но вы не искали общества приятелей?
— Может быть, они не искали моего?
