Рональд Нокс - Убийство на виадуке. Три вентиля (сборник)
– Что вы делаете в этих комнатах? – спросил полицейский уже с меньшей подозрительностью, но отнюдь не с большим дружелюбием.
– Видите ли, – ответил Ривз, – это мои комнаты.
– Должен предупредить, – заметил полицейский, – что вам могут грозить серьезные обвинения. У нас есть основания полагать, что в том коридоре скрывался убийца. Не говорите того, что может быть использовано как свидетельство против вас. – И он достал блокнот, заменяющий полицейским гром и молнии.
– Прошу прощения, офицер, – заговорил Гордон, – но вам следует знать, что мы ходим кругами друг за другом. Вы ищете убийцу – разрешите мне высказать неосторожное предположение, что разыскиваете вы именно убийцу Бразерхуда. Вот и мы занимаемся тем же самым. Видимо, по чистой случайности он нашел убежище в том же потайном ходе, который сообщается с комнатой, арендованной в клубе мистером Ривзом. И вместо того чтобы найти убийцу, мы с вами нашли друг друга.
– Что совершенно неправомерно, джентльмены. Вам, как и мне, известно: если вы располагаете какой-либо информацией, способствующей правосудию, ваш долг – сообщить о ней в полицию. Конечно, мне очень жаль, если я напугал вас, но посмотрим на это дело с другой стороны: чья работа вершить правосудие – ваша или моя? Видите ли, если бы вы, джентльмены, не подняли шум… нет, я не говорю, что вы сделали это нарочно, но если бы не вы, этот тип в коридоре попался бы в мою ловушку. А теперь как мне узнать, где он? Вот как обстоит дело.
– Но коронерское расследование завершилось однозначным вердиктом: «самоубийство», – возразил Ривз.
– А-а, ну да, но, видите ли, полиция не скована в своих действиях решением коронерского суда, и если у полицейских есть свои подозрения, они выясняют, обоснованны ли они; а если подозрения есть у кого-то другого, тогда долг этих людей – сообщить об этом в полицию, ясно? И тогда полиция примет соответствующие меры.
– В таком случае мне очень жаль, что мы нарушили ваши планы, – произнес Гордон, убедившись, что ярость небожителя направлена в привычное русло и излилась в виде потока банальных объяснений. – Мы как раз собирались принять по чуть-чуть после всей этой охоты за стенными панелями, очень уж пыльное занятие. Наверное, не стоит просить вас составить нам компанию, инспектор?
– Сержант, сэр, – вот кто я. Разумеется, при исполнении это против правил, но если вы угостите меня, просто чтобы показать, что никто не в обиде, – почему бы и нет, отказываться не стану. – И когда залог дружбы был разлит, небожитель скрепил договор безотказной формулировкой: – Ваше здоровье, джентльмены.
Ривз почувствовал, что настал момент содействия Скотленд-Ярду. Его впечатлил тот факт, что Скотленд-Ярд, не располагая ни мячом для гольфа, ни фотографией, ни Кармайклом с его жевательной резинкой, тем не менее сумел пройти по следу настоящего преступника.
– Знаете, сержант, – заговорил он, – вести одиночную игру нет особого смысла ни вам, ни нам, верно? Я вот о чем: почему бы нам не поохотиться сообща?
– Сожалею, сэр. Конечно, любые сведения, которые вы сочтете нужным сообщить полиции, будут приняты во внимание, но, видите ли, правила запрещают нам при исполнении обращаться за помощью к гражданским лицам. Но между нами говоря, я не прочь сводить вас, джентльмены, вниз, и показать вам, куда ведет коридор, которого вы не увидели, так как появился я.
В этот момент друзья вспомнили, что Кармайкл все еще стоит на своем никчемном посту, и согласились на такое унижение, как частная экскурсия с гидом.
– Другая дверь в подвале, но в этот подвал можно попасть снаружи, – объяснил сержант, пока вел своих спутников вниз. Но дополнить свое впечатление о потайном ходе на этот раз им было не суждено. Едва входная дверь клуба осталась позади, их чуть не сбил с ног примчавшийся опрометью второй полицейский, указывая на мотоцикл с коляской, как раз скрывающийся за воротами парка.
– Это он! – выдохнул вновь прибывший полицейский. – Укатил на чертовой машине!
Таинственный незнакомец скрылся, причем скрылся на редкость дерзким образом – на том же самом транспорте, на котором блюстители закона прибыли, чтобы выследить его.
– Идемте, сержант! – крикнул Ривз, оказавшийся на высоте положения. – Моя машина здесь за углом, а ход у нее быстрее, чем у любой другой в этих местах!
И пока взволнованный сержант втолковывал Гордону, что именно надо сказать, телефонируя на станцию в Бинвер, Ривз в рекордно короткие сроки подвел к двери своего новенького «Тарквиния Гордого». После исчезновения лихого незнакомца не прошло и трех минут, как двое полицейских, один рядом с Ривзом, а другой – с удобством расположившийся сзади, понеслись по аллее в погоню.
– Какую скорость развивает ваш мотоцикл, сержант? Миль сорок? Из своей машины я легко могу выжать пятьдесят, если нам ничто не помешает. Слушайте, а если кто-нибудь из ваших коллег задержит меня за стремительную езду?
– Вы отделаетесь предупреждением, сэр, и в бумаги оно не попадет. С вами все будет хорошо, не беспокойтесь, главное – никого не сбейте.
И правда, при скорости, которую Ривз развил, весьма желательно было избежать аварий. Мотоцикла по-прежнему не было видно, и казалось уже, что поиски напрасны. На расстоянии примерно полумили от клуба дорога расходилась надвое, каждая ветвь развилки соединялась с лондонским шоссе, но одна вела на юг, а другая на север. Куда направится беглец – к многолюдным пригородам или к открытой равнине на севере? Этот вопрос удачно разрешился, когда преследователи увидели, что отара овец, разбредающихся во все стороны усерднее обычного, перегородила северную ветвь развилки. Тому, кто спешит, и в голову не пришло бы пробиваться сквозь блеющее препятствие, если справа есть свободная дорога. Какими бы ни были планы беглеца, наверняка он выбрал курс на Лондон. Через минуту преследователи нырнули под железнодорожные пути неподалеку от станции Пастон-Отвил и вывернули на простор лондонского шоссе.
Субботний день только начинался и еще не успел породить обычный для него поток туристического транспорта, чему препятствовала и поздняя осень. Преследователям могли помешать лишь иногда попадающиеся грузовики да фуры, направляющиеся на рынок. Они обогнали два мотоцикла, при виде каждого испытав прилив надежды, умершей, впрочем, при ближайшем рассмотрении. Шоссе большей частью напоминало сглаженные «американские горки», взбегая на пологие холмы и спускаясь с них, и на вершине каждого преследователи устремляли взгляды вперед, надеясь заметить беглеца. Пространство перед капотом ниспадало каскадом и внезапно выскакивало навстречу зрителю; высохшие живые изгороди казались полосками позолоты.
