Эллери Квин - Дом Брасса
Поверх повязок он надел грязную майку, и только коричневое пятно под правой лопаткой вместе с некоторой скованностью движений напоминали о ножевой ране. Кобура с торчащим из нее револьвером 38-го калибра была у всех на виду. Вон начал читать завещание.
Текст начинался следующим образом: «Я, Хендрик Саймон Брасс, холостяк, проживающий в городе Филлипскилл, округ Уэстчестер, штат Нью-Йорк, пребывающий в здравом уме и твердой памяти, но сознающий бренность земной жизни…»
Судя по стилю, Брасс диктовал текст, решил инспектор: Он заметил, что никто не прикасается к портвейну.
Вступление только возбуждало аппетит. Дойдя до сути, Вон сделал паузу, усмехнулся и продолжил чтение:
— «Я оставляю моему слуге, Хьюго Зарбусу, мой дом и земли, расположенные в городе Филлипскилл.
Остальную и главную часть моего состояния я завещаю Девитту Алистеру, Линн О'Нил, Корнелии Оупеншо, Киту Палмеру, Джесси Шервуд и Хьюберту Торнтону в виде равной доли каждому, если они переживут меня.
Если в течение месяца после моей смерти некий Хардинг Бойл, чье местопребывание мне неизвестно, объявится лично и заявит права на часть моего состояния, он должен будет получить равную долю с шестью наследниками, поименованными выше. Мой душеприказчик наделен всеми полномочиями идентифицировать упомянутого Хардинга Бойла и подтвердить его права или опровергнуть их.
По истечении месячного срока все содержимое моего дома и пристроек должно быть продано с публичного аукциона в пользу наследников.
Своим душеприказчиком, наделенным правом распределять мое состояние, свободное от налогов, я назначаю моего поверенного Вона Дж. Вона…»
Когда Вон Дж. Вон умолк, некоторое время царила тишина, которую нарушил Ричард Квин:
— Это завещание выглядит странно, Вон. Что вы за юрист, хотел бы я знать? Здесь ничего не говорится об уплате долгов, о размере состояния и, самое главное, о том, в чем оно заключается…
— И где оно! — взвизгнула Корнелия Оупеншо. — Вы составляли завещание и должны это знать!
Вон налил себе портвейн, пожал плечами и разом опустошил стакан.
— Меня не спрашивайте, беби.
— И не называйте меня «беби»! Я хочу знать, что именно я унаследовала. Я имею на это право. Он назначил вас душеприказчиком, так что вам должно быть известно…
— Я знаю только то, что прочитал вам сейчас.
Алистер дрожал всем телом.
— Послушайте, Вон, — глухо произнес он, — вы знаете, что поставлено на карту…
— Безусловно, — подхватила Линн. — Вы хотите сказать, что мистер Брасс не сообщил вам, где находится его состояние?
— Брасс был упрям, как старый осел. Он настаивал, чтобы я писал завещание под его диктовку слово в слово. Я предложил сделать традиционные юридические дополнения, но он не пожелал и слушать. Когда я спросил, из чего состоит его богатство и где находятся шесть миллионов долларов, он только захихикал. Если хотите знать что-нибудь еще, друзья мои, советуйтесь с хрустальным шаром. Кто хочет сыграть в теннис?
В этот момент вошел Лу и что-то шепнул своему шефу. Флек тяжело поднялся, вышел и вскоре вернулся с двумя мужчинами. Один был толстым, другой тонким, но у обоих глаза светились алчным блеском.
— Мистер Флюгл и мистер Ченнинг, — представил их Флек. — Адвокаты из Филлипскилла. Хотят кое-что сказать. — И он вновь занял свое место у камина.
— Я представляю кредиторов покойного Хендрика Брасса из Филлипскилла… — заговорил мистер Флюгл низким, под стать своей комплекции голосом.
— Нет, это я представляю кредиторов покойного Хендрика Брасса из Филлипскилла, — перебил его мистер Ченнинг соответственно высоким, визгливым голосом.
Мистер Флюгл сердито уставился на него:
— Вы не теряли времени даром.
— Как и вы, — огрызнулся мистер Ченнинг.
— Спокойно, девицы, — сказал Вон. — Я душеприказчик покойного и думаю, у каждого из вас свои клиенты. Где ваши счета и на какую они сумму?
Оба адвоката вытащили из портфелей пачки счетов и одновременно передали их Вону, который быстро перелистал их.
— Газ, электричество, скобяная лавка, мясник, булочник… Полагаю, здесь должен наличествовать и торговец подсвечниками, если только Брасс не делал их сам. Это можно читать до ночи. На какую долю претендуют ваши клиенты, толстячок?
— На три тысячи двадцать пять долларов одиннадцать центов, — ответил мистер Флюгл.
— А ваши, худышка?
— На четыре тысячи четыреста сорок три доллара тринадцать центов, — буркнул мистер Ченнинг.
Вон отодвинул стакан, достал флягу, отвинтил крышку и запрокинул голову. Опустив ее снова, он сказал:
— Калькулятор показывает общую сумму в семь тысяч четыреста шестьдесят восемь долларов двадцать четыре цента — верно, партнеры? Ну, все деньги будут выплачены полностью, когда этот тупоголовый шеф полиции выпустит меня отсюда на достаточное время, чтобы представить завещание на утверждение. Если, конечно, состояния покойного хватит, чтобы удовлетворить требования ваших клиентов, а это еще неизвестно упомянутому душеприказчику. Есть комментарии? Хьюго, вышвырните этих кровососов.
Быстро заморгав, Хьюго направился к двум адвокатам с неизбежностью надвигающегося ледника. Они удалились с похвальной быстротой.
Вон снова глотнул из неистощимой фляги. Должно быть, он привез целый ящик их, подумал инспектор.
— Ну, котики, чего вы сидите с таким видом, будто оказались в одном мешке? Кому есть что сказать?
— Мне, — отозвался Ричард. — Прежде всего хочу заметить, что в завещании не предусмотрено ничего для содержания дома и нас в течение месячного срока ожидания. После того, что сейчас услышали адвокаты, на продукты в кредит рассчитывать не приходится. Если мы останемся здесь, то будем нуждаться в пище и электричестве. Похоже, нам придется прибегнуть к собственным ресурсам.
— Если мы останемся, и если Хьюго не станет возражать, — с горечью произнесла Корнелия. — Теперь это его дом.
— По крайней мере, он знает, что унаследовал, — сказал Кит.
— Хьюго унаследовал дважды заложенную недвижимость, которую никто бы не принял даже в подарок. У вас нет возражений, Хьюго?
Слуга выглядел испуганным.
— Возражений, мистер Квин? — нервно переспросил он. — Против чего?
— Не тратьте времени на разговоры со слабоумным, — сказал Вон. — Как бы то ни было, ничто никому не принадлежит, пока завещание не будет утверждено и все претензии на долю состояния не будут улажены, что, как я уже говорил вам, займет по крайней мере полгода, а может, и целый год. Если вы хотите тратить деньги на содержание этой развалюхи, дело ваше, но мой вам совет — ехать домой и ждать, что решат суд по делам о наследстве и Аллах.
