Агата Кристи - Конец человеческой глупости
— О нет, ничего подобного. Сэр Джордж занят исключительно своим бизнесом и очень любит жену. Ни разу не замечала, чтобы он волочился за другими женщинами.
— И между леди Стаббс и мистером Леггом — тоже ничего подобного?
Миссис Фоллиат покачала головой.
— Нет, решительно ничего.
Инспектор продолжил расспросы:
— А у сэра Джорджа не было никаких конфликтов с женой? Вам ничего на этот счет не известно?
— Я уверена, что не было никаких конфликтов, — сказала миссис Фоллиат и даже добавила: — Если бы были, я бы знала.
— Стало быть, леди Стаббс не могла уйти в результате размолвки с мужем?
— О нет, — сказала миссис Фоллиат и посетовала: — Глупая девчонка, наверное, не захотела встречаться с кузеном. Какое ребячество. Из-за этого своего чисто детского предубеждения она и убежала, что тоже довольно нелепо, взрослый человек такого делать не стал бы.
— Вы думаете? И больше никаких причин для бегства у нее не было?
— Нет, конечно. Да она вот-вот вернется. И ей самой будет стыдно за свое поведение, — беззаботно добавила она. — А кстати, как обстоят дела с этим кузеном? Он еще здесь, в доме?
— Скорее всего вернулся к себе на яхту. — Она ведь у него в Хэлмуте?
— В Хэлмуте — Понятно. Что и говорить, Хэтти этой своей выходкой поставила всех в неловкое положение. — Миссис Фоллиат вздохнула. — Однако, если он собирается здесь еще задержаться, мы сможем повлиять на нее, чтобы она вела себя должным образом.
Инспектор ничего на это не ответил, а про себя подумал: «Это еще вопрос».
— Вы, вероятно, считаете, — вслух сказал он, — что все, о чем я у вас спрашиваю, к делу не относится. Но, миссис Фоллиат.., вы же понимаете, нам приходится действовать в довольно широких пределах. Теперь поговорим, например, о мисс Бруис. Что вы знаете о мисс Бруис?
— Она отличная секретарша. И не только. Ведь, по правде говоря, она тут и за секретаршу, и за экономку. Не представляю, что бы они без нее делали.
— Она работала у сэра Джорджа и до того, как он женился?
— Думаю, да. Впрочем, точно сказать не могу. Я познакомилась с нею уже здесь, когда она приехала с ними…
— Она ведь недолюбливает леди Стаббс?
— Боюсь, что вы правы. Многие секретарши не слишком благоволят к женам своих начальников. Ну, вы понимаете, о чем я говорю… Но это, наверное, естественно.
— Кто попросил мисс Бруис отнести девочке пирожные и фруктовую воду, вы или леди Стаббс?
Этот вопрос несколько удивил его собеседницу.
— Я помню, как мисс Бруис положила на блюдо несколько пирожных и сказала, что понесет их Марлин. Но я не знаю, просил ли ее кто-нибудь об этом. Лично я точно не просила.
— Ясно. Вы говорите, что с четырех часов были в чайной палатке. Миссис Легг, вероятно, тоже в это время находилась там?
— Миссис Легг? Нет, не думаю. По крайней мере, я ее не видела. У нас как раз был приток посетителей — с автобуса из Торки, и, помню, я посмотрела — ни одного знакомого лица. Значит, подумала я тогда, одни туристы. Миссис Легг, наверное, пришла пить чай позже.
— Ну, хорошо, — сказал инспектор. — Собственно говоря, это не важно. Пожалуй, на этом и поставим точку. Благодарю вас, миссис Фоллиат, вы были очень любезны. Мы надеемся, что леди Стаббс скоро вернется.
— Я тоже очень надеюсь, — сказала миссис Фоллиат. — Очень легкомысленно с ее стороны заставлять нас так волноваться. Я уверена, что с моей девочкой ничего не случилось, ничего плохого. — Но эти последние слова она произнесла с какой-то неестественной бодростью.
Тут дверь отворилась, и вошла прелестная молодая женщина, у нее были рыжие волосы и немного веснушчатое лицо.
— Говорят, вы меня спрашивали? — сказала она.
— Это миссис Легг, инспектор, — пояснила миссис Фоллиат. — Салли, дорогая, вы уже слышали об этом ужасном несчастье?
— О да! Чудовищно! — Она устало вздохнула, а когда миссис Фоллиат вышла, опустилась на стул. — Я просто потрясена. Понимаете, это настолько нелепо, что никак не верится… Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Видите ли, я весь день гадала и, сидя в этой душной палатке, не знала, что происходит вокруг.
— Это нам известно, миссис Легг. Но мы обязаны каждого опросить, задать все положенные в таких случаях вопросы. Например, где вы были между четвертью пятого и пятью часами?
— В четыре я пошла пить чай.
— В чайную палатку?
— Да.
— Там было много народу?
— Очень.
— Не видели ли вы там кого-нибудь из знакомых?
— Да, в толпе мелькнуло несколько знакомых лиц. Но я ни с кем не разговаривала. Боже, как мне хотелось пить! Ну вот, это было в четыре часа, а в половине пятого я уже опять сидела в своей палатке. Господи, чего я только не наобещала посетительницам! И мужей-миллионеров, и успехов в Голливуде, и Бог знает еще чего. Нагадать просто путешествие по морю или твердить всем «бойтесь прекрасной смуглянки» — это, по-моему, уж слишком банально.
— А что же происходило в течение этого получаса, когда вы отсутствовали? Ведь, наверное, были еще желающие узнать свою судьбу?
— Я повесила у входа табличку: «Буду в половине пятого».
Инспектор сделал пометку в блокноте.
— Когда вы в последний раз видели леди Стаббс?
— Хэтти? Ну.., даже не знаю. Когда я вышла из палатки, чтобы пойти попить чаю, она была где-то рядом, но мы с ней не разговаривали. Ну а потом я ее не видела. Мне только что сказали, что она куда-то исчезла? Это правда?
— Да.
— Ничего страшного, — беззаботным голосом успокоила его Салли Легг. — Понимаете, у нее на чердаке не все в порядке. Я думаю, ее просто испугало это убийство.
— Благодарю вас, миссис Легг.
Миссис Легг бодро направилась к выходу и в дверях столкнулась с Эркюлем Пуаро.
Уставившись в потолок, инспектор рассуждал вслух:
— Миссис Легг говорит, что находилась в чайной палатке с четырех до половины пятого. Миссис Фоллиат говорит, что с четырех часов тоже там была — помогала разливать чай, но миссис Легг там не видела. — Потом, немного подумав, продолжил: — Мисс Бруис говорит, что леди Стаббс попросила ее отнести Марлин Таккер пирожные и фруктовую воду. Майкл Уэйман уверяет, что такая заботливость леди Стаббс совершенно не свойственна.
— А-а, — протянул Пуаро, — взаимоисключающие утверждения! Да, такое сплошь и рядом.
— И до чего же муторно со всем этим разбираться, — вздохнул инспектор. — Ведь в девяти случаев из десяти это ровным счетом ничего не значит. Что ж, придется повозиться, никуда не денешься.
— И какие у вас на данный момент версии, mon cher?
— По моему разумению, — мрачно произнес инспектор, — Марлин Таккер видела что-то такое, чего ей видеть не следовало, потому ее и убили.
