Ипполит Рапгоф - Тайны японского двора. Том 2
Мароу воодушевилась. Глаза ее блистали неземной радостью, и она от времени до времени крепко прижимала к себе свою дочь.
— Не прошло и года после первого свидания, как родилась ты. Твое сходство с магараджей заставило меня посвятить себя всецело тебе.
Хризанта бросилась к ней на шею.
— Мама, как я рада, что ты любила. Я так счастлива, что мое предположение оправдалось. Я всегда любила магараджу, как отца, да и он меня прежде любил…
Хризанта спохватилась и замолчала.
— Доскажи свою мысль. Я затем и пришла к тебе, чтобы объясниться с тобой.
— Любит ли тебя магараджа?
— О, да. Но он мужчина и не может понять женского сердца У него на первом плане твое блестящее положение в обществе. Потому-то парижский скандал так на него подействовал. Теперь он носится с мыслью восстановись твое положение, выдав тебя замуж.
Хризанта с ужасом взглянула на мать.
— Успокойся, дитя мое! Я понимаю, что ты любишь барона. Повторяю, я понимаю тебя, и поверь, что я на твоей стороне.
Хризанта обняла свою мать.
— Как же быть? Отец затевает что-то против барона. Его хотят убить. Помоги же мне спасти его.
Мароу в ужасе встала.
— Как?! Они хотят убить твоего возлюбленного? Это им не удастся. Я на коленях буду просить моего магараджу спасти барона.
— Что ты, что ты! Ты меня погубишь. Ты сама говорила о характере отца. Его трудно разубедить. Надо действовать — и я действую.
Мароу вопросительно взглянула на Хризанту.
— Не спрашивай меня… Но я нашла путь к его спасению. Прошу только, помоги мне…
— Можешь на меня рассчитывать, дорогая! Я тебя не выдам. Твое счастье мне дороже всего на свете.
— Внизу сидит Дзук-Чей! Постарайся его задержать, уведи его в парк. Я сейчас оденусь и выйду. Только торопись, он может уйти.
Мать повиновалась и поспешила исполнить поручение дочери.
LIX. В чайном домике
Барон спал крепким сном. Усталость вместе с вином, которое он выпил за завтраком, возымели свое действие.
Было около 8 часов вечера, когда друзья постучались в его номер.
В первый момент барон в ужасе вскочил и присел на кровати, не понимая, где он находится. Оглянувшись, он сразу припомнил, что за ним пришли.
— Мы так и знали, дорогой Эдмунд, что ты проспишь. Живо, живо, вставай, поторопись, тебя ждет не служба, а удовольствие! — сострил консул.
Виконт Дарьяр и капитан Дюшар были в задорно-веселом настроении духа.
— Ого, у вас тут целый арсенал всяких орудий, — заметил Дю-шар.
Он занялся рассматриванием индийских кннжалов и десятизарядным браунингом.
Не прошло и десяти минут, как вся компания уже сидела в роскошной коляске, запряженной а-ля Дюмон и неслась по направлению к Оссувскому парку, где, как известно, находились веселые чайные домики, всегда привлекавшие внимание иностранцев.
— Я покажу вам удивительную красавицу, — говорил Дюшар.
— Где?
— В «Цветочном садике».
Они миновали уже священные сосны Оссувского храма.
— Приехали! — сказал консул, соскочив с коляски.
За ним последовали барон, капитан и виконт.
Они подошли к низенькому одноэтажному зданию, навес которого держался на колоннах, напоминавших помпеянский стиль.
Три старушки-японки в причудливых золотистых кимоно встретили их на пороге и отвесили низкий поклон.
Консул сказал им что-то на японском языке.
Старушки поспешили открыть двустворчатую дверь, ведущую в громадную залу с полированным мозаичным полом.
К нашим гостям тотчас подбежали маленькие мусме и попросили шляпы и трости. Затем старушки взяли за руку барона и подвели к маленькой эстраде, находившейся в глубине залы.
На возвышении чинно сидели в ряд двенадцать разряженных японок в самых разнородных прическах.
Барон с недоумением взглянул на капитана Дюшара и фон-Лауница.
— В чем дело? Что вас так удивляет? — рассмеялся Дарьяр.
Барон, устыдившись своей скромности, взглянул на ряд молодых лиц.
Вдруг он сделал шаг назад, побледнел и, как бы ища помощи, схватил руку фон-Лауница.
— Что с тобой? — участливо спросил консул.
Но барон вперил свой взгляд в одну точку. Он пристально смотрел в лицо японке со жгучими черными глазами, прямо и открыто отвечавшей на его взгляд.
— Кто эта гейша? — спросил он наконец.
— Фиалка.
— Откуда она?
— Из Иошивары города Токио, — ответила старушка.
— Две капли воды та принцесса, о которой ты меня спрашивал, — шепнул барон на ухо фон-Лауницу.
Консул отвел в сторону барона и внимательно стал его расспрашивать.
— О какой принцессе ты говоришь? Во всяком случае, не может быть сомнения, что принцесса никоим образом не может очутиться в чайном доме.
— Я с этим согласен, но поразительное сходство заставило меня пережить вновь парижские события.
Капитан Дюшар и виконт Дарьяр уже находились около японок.
LX. Гейши
К барону доносился беззаботный хохот мужчин, на который японки отвечали своими серебристыми голосами. Старушки поминутно грозили им пальцем, и молодые японки с видимым раболепством подчинялись их внушению.
— Что тут происходит? — спросил барон.
Консул улыбнулся и пожал плечами.
— Ты точно с неба свалился. Полагаю, что ты неоднократно читал об этих чайных домиках.
— Читал, но я себе никак не мог представить, чтобы все это было так просто.
— Ты не знаешь японцев. Не забудь, что японцы смотрят на женщин далеко не так, как мы, европейцы. Да и сами японки ничего не имеют против того, чтобы их третировали, как невольниц. Если хочешь, пойдем завтра взглянуть на. морское купанье. Тоже любопытная картина. Японки не только купаются без обычного купального костюма, не смущаясь присутствием публики, но устраивают здесь своего рода рауты.
— Не может быть! — воскликнул барон.
— Мало того. Недавно мне пришлось случайно очутиться около набережной парка, и представь, я глазам своим не поверил: в воде плавали между купающимися маленькие импровизированные плоты величиной с хороший поднос; около маленьких столиков в воде лежали и сидели японки. На этих столиках находились целые сервизы и они угощались чаем, бисквитами, сластями и курили табак из своих маленьких наперстковидных трубочек. Некоторые из этих дам, в том числе красавица графиня Иотава, насмешливо приглашали меня присесть к их столикам и откушать чая…
— Это прямо-таки невероятно! Воображаю, как довольны этим европейские туристы…
— Еще бы! Но заметь, что при всем том на бал японка ни за что не приедет в декольте. По ее мнению, это верх неприличия.
