Эрл Биггерс - Продолжает Чарли Чен
— Верный выбор, шеф, — согласился инспектор.
— Если Уэлби наткнется на нечто важное, то вы сразу же вылетите к нему и произведете соответствующие действия. Тем временем вы займетесь проработкой всей информации, поступившей из Штатов. И прежде всего проверите данные, касающиеся прошлого супругов Хонивуд. Нам требуется обязательно доискаться до значения этих проклятых мешочков из замши. Сомневаюсь, что ключ под номером 3260 способен нам оказать хоть какую-то услугу, но — кто знает? Попытайтесь связаться с фирмой-изготовителем. Если потребуется выехать в Соединенные Штаты, я ничего не буду иметь против. В этом случае спланируйте свое пребывание в Америке таким образом, чтобы быть в Сан-Франциско к моменту возвращения туда группы Лофтона. Если ничего не появится у Уэлби, то что-то появится у вас. В любом случае — в Сан-Франциско у нас должен наступить финал. Результат общих усилий. Если он наступит раньше — что ж, тем лучше.
— Это хороший набросок дальнейших действий, — согласился Дафф, но мне хотелось бы изменить в нем одну деталь.
— Какую именно?
— Сэр, я предпочел бы ожидать группу Лофтона не в Сан-Франциско, а на Гавайях. В Гонолулу.
— Почему?
— Это дало бы мне возможность провести вместе с группой последний отрезок пути до американского континента. Понаблюдать за ними после того, как они от меня отвыкнут. А кроме того…
— Да?
— А кроме того у меня в Гонолулу есть друг, который, я думаю, будет нам весьма полезен. Вы, возможно, помните его имя: инспектор Чарли Чен.
— Тот самый сержант из Гонолулу, который отправил на виселицу убийцу моего предшественника? Да, я помню этого человека. Вы думаете, что он вам чем-то поможет?
— Уверен в этом, сэр! — без колебаний ответил Дафф.
— В таком случае ваша поправка к общему плану действий принимается. Разрабатывайте Америку, а затем присоединяйтесь к Лофтону в Гонолулу.
10. Ювелир с улицы Чоуринджи
Для Даффа наступили дни беспокойного ожидания. Он просматривал десятки справок, телеграмм, копий метрических свидетельств, но сердце его почему-то все время было по-прежнему там, среди горстки путешествующих по южным морям и странам американских туристов. Сержант Уэлби, сопровождаемый подробными напутствиями Даффа, отбыл на лайнере компании «Пи энд Оу» в Калькутту. В отличие от большинства агентов Центрального следственного бюро Уэлби происходил не из провинции, а из самого Лондона, получив тем самым право на звание потомственного кокни. В Лондоне прошла и вся его жизнь — далекие моря и океаны были для него чем-то вроде другой планеты, о которой он ничего не знал и даже ничего не читал. Тем не менее показанные ему Даффом мешочки из замши вызвали у него почти детское любопытство. Ради них он даже согласился заглянуть в географический атлас, прикидывая, откуда они могли появиться. «В этих штуках — ключ ко всему, сэр!» — неустанно повторял он инспектору, снова и снова перебирая на ладони гладкие маленькие камешки. Пожалуй, именно благодаря этим таинственным камням он впервые в жизни покинул родной Лондон без малейшего чувства сожаления.
Дафф проводил его до причала Тилбэри и неспешно вернулся через мост Воксхолл к центру. Ощутив дыхание морского ветра, насыщенного в этот час отлива острым запахом соли, инспектор вновь вспомнил лицо своего младшего коллеги, плывущего на встречу с Великой Неизвестностью. Не испытывая ревности, Дафф от души пожелал в душе сержанту удачи и успеха…
Примерно через две недели пришло первое письмо от Памелы Поттер. На конверте стоял штамп Адена. Аккуратно вскрыв письмо, инспектор приступил к чтению.
Дорогой инспектор Дафф! Простите, что пишу только сейчас. У меня было благое намерение выслать первый «рапорт» еще из Порт-Саида, но дни так заняты, а ночи так чудесны, что… Словом, мы плывем дальше. Ходим на базары, полюбовались на знаменитых сфинксов. Кстати, я задала сфинксу вопрос, на который мы с вами ищем ответ, но он, конечно же, промолчал. Мы посетили Порт-Саид, который, по слухам, является самым аморальным местом на всем Ближнем Востоке, но, к сожалению, миссис Люс не позволила мне проверить, так ли это на самом деле. Сказала, что расскажет мне все лично. И исполнила обещание, но только тогда, когда Порт-Саид уже остался за кормой. Вообще, ее рассказы — просто чудо. Но когда она о чем-то говорит, то под рукой следует иметь крупномасштабную карту мира. По-моему, нет такого места, где бы она не побывала. У нас в группе она любима всеми. Кажется, даже Кин от нее без ума. Теперь Суэцкий канал уже давно позади — полоска илистой воды, редкие карликовые деревца среди океана песка и такие же редкие фигурки людей, обслуживающих шлюзы. У меня вдруг появилась однажды дикая мысль выбраться у шлюза на берег и прочесть им лекцию о Морисе Шевалье. Несомненно они приняли бы меня за сумасшедшую. Впрочем, в такую жару это никого бы не удивило. Зато какое облегчение приносит прохлада ночного ветерка! Вчера к нам на палубу выпрыгнула летучая рыба. У нее было такое выражение, словно она несказанно рада нас видеть. Я выбросила ее обратно. Вечерами солнце походит на громадную раскаленную сковороду. Я даже прислушиваюсь, не зашипит ли оно, когда коснется воды. Нет, не шипит! Послушная вашим приказам, я стараюсь быть в курсе общих разговоров и общих сплетен. Особенно, если это разговоры и сплетни между мужчинами. Это дорого мне обходится. Боюсь, что наши дамы в конце концов меня возненавидят. Сэди Минчин даже вбила себе в голову, что я собираюсь увести ее мужа! Что ж, — пожалуй, он у нее самый компанейский и забавный из всех. Элмеру Бенбоу я позировала столько раз, что его жена едва выдрала у него камеру прямо из рук. Но наибольшим успехом я пользуюсь у Стюарта Вивиана. Помните ту прелестную стычку с его приятельницей по поводу предрассудков? Так вот: с тех пор они больше друг с другом не разговаривают! То есть сначала не разговаривала только она, но потом и он отказался от попыток восстановить былую дружбу. И тогда в его жизнь прочно вошла я! Я решила, что раз мы практически ничего не знаем о его прошлом, то стоит заняться им всерьез. Когда миссис Ирен обнаружила мой живейший интерес к брошенному ею Вивиану, она тотчас поспешила сменить тактику, а ко мне, разумеется, воспылала праведным гневом. В результате мистер Вивиан смирился и дал себя вновь поработить — хотя и не без вздоха сожаления. Он уж было совсем решил, что интерес, проявленный мною к его прошлому одновременно подразумевает и интерес к нашему совместному будущему. Ах, уж эти сорокапятилетние мужчины!
Ну, это все, конечно, пустяки, а теперь о серьезных вещах. Вчера около полуночи, когда я возвращалась в каюту после приятной беседы на палубе с очередным кандидатом в убийцы (как видите, я образцово исполняю агентурные обязанности), я внезапно увидела у двери каюты Вивиана капитана Кина, который что-то делал с замком. Заметив меня, он пробурчал нечто невнятное и быстро улетучился из коридора. Как видите, он верен себе. Вечно одни и те же жульнические фокусы. И все же — это не тот, кто нам нужен! Не могу не упомянуть и о совместных длительных беседах с мистером Россом и доктором Лофтоном на крайне содержательную тему о лесных разработках в Такоме — в годы юности мистера Росса и теперь. Как я поняла, раньше деревьев в Такоме было намного больше, а бизнесменов намного меньше. От частого повторения слова «древесина» у меня совершенно одеревенели мозги. Остается Тэйт. Тут я потерпела полное поражение: мое очарование на него совершенно не действует. Со мной он неизменно сух и немногословен, так что о нем я пребываю в прежнем неведении. Возможно, он злится на меня за то, что я то и дело забираю у него Марка? А что делать? Марк так молод, а я так прелестна…