Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)
– Будем надеяться, Ватсон. Будем надеяться, – неуверенно произнес Холмс. – Вокруг этой девушки плетется какая-то паутина. Ватсон, мы с вами обязаны сделать так, чтобы до ее возвращения с ней ничего не случилось. Придется в субботу утром выкроить время и еще раз съездить в Фарнем, чтобы это интересное расследование все-таки закончилось благополучно.
Честно говоря, к тому времени я уже не так серьезно относился к этой истории, которая стала казаться мне скорее странной и причудливой, чем опасной. Что тут такого? Да, мужчина прячется у дороги, чтобы понаблюдать за хорошенькой девушкой, да, ездит за ней, но не такое уж это неслыханное дело, и, если он настолько робок, что не решается даже заговорить с ней, более того, бежит от нее, когда она сама направляется к нему, это говорит лишь о том, что такого преследователя можно не бояться. Но вот негодяй Вудли – другого поля ягода. Хотя он, за исключением одного случая, угрозы для нашей клиентки не представлял, а в этот свой приезд к Каррутерсу вообще, похоже, не интересовался ею. Неизвестный бородач на велосипеде – наверняка один из той компании, что собирается на выходных в Холле, о чем рассказал трактирщик. Но кто это и чего этот человек добивается, оставалось по-прежнему неясным. Однако я насторожился, когда заметил напряженное лицо Холмса и то, что, собираясь в поездку, он сунул в карман револьвер. Сердце мое наполнилось ощущением того, что эта странная цепь событий может таить в себе настоящую угрозу.
Дождливая ночь сменилась ясным утром, и сверкающие мокрые кустики цветущего утесника на заросшей вереском пустоши радовали наши привычные к тусклым краскам угрюмых лондонских улиц глаза. Мы с Холмсом шли по широкой песчаной дороге, наслаждаясь чистым утренним воздухом, пением птиц и свежим дыханием весны. С одного из холмов, куда завела нас дорога, мы заметили остроконечные крыши Чарлингтон-холла. Они возвышались над верхушками вековых дубов, и все же деревья эти были моложе, чем здание, которое они окружали. Холмс указал на длинную дорогу, желтой лентой змеящуюся между багрянцем пустоши с одной стороны и сочной зеленью парка – с другой. Вдали показалась черная точка, кто-то ехал на пролетке в нашу сторону. Холмс нетерпеливо вскрикнул.
– Я рассчитывал, что в запасе у нас будет полчаса, – сказал он. – Если это ее пролетка, значит, она хочет успеть на первый поезд. Боюсь, Ватсон, она будет у Чарлингтона раньше, чем мы.
Как только мы стали спускаться вниз, пролетка скрылась из виду. Мы шли очень быстро, но вскоре начал сказываться мой малоподвижный образ жизни, и я стал отставать. Холмс же, как всегда, был в прекрасной форме – ему помогал его неисчерпаемый запас нервной энергии. Он буквально летел вперед, не сбавляя шаг, пока, уйдя вперед ярдов на сто, вдруг не остановился и не вскинул руки жестом отчаяния. И в тот же миг из-за поворота с грохотом выехала пустая пролетка. Лошадь легким галопом быстро приближалась к нам, брошенные вожжи волочились по земле.
– Мы опоздали, Ватсон! Опоздали! – вскричал Холмс, когда я, задыхаясь, подбежал к нему. – Какой же я тупица! Как я мог не подумать о первом поезде? Это похищение, Ватсон! Похищение… Или убийство! Что угодно! Перекройте дорогу! Остановите лошадь! Так, теперь садитесь в пролетку, скорее, я должен исправить свою ошибку!
Мы оба запрыгнули в пролетку, Холмс развернул лошадь, хлестнул ее кнутом, и мы понеслись обратно по дороге. Когда мы заехали за поворот, нашим глазам открылся весь участок дороги между Холлом и пустошью. Я схватил Холмса за руку.
– Это он! – крикнул я.
Нам навстречу ехал одинокий велосипедист. Он низко наклонил голову и округлил плечи, изо всех сил крутя педали. Скорость, которую он развил, сделала бы честь и гонщику. Внезапно он поднял бородатое лицо, увидел нас, резко остановился и спрыгнул с велосипеда. Черная как уголь борода подчеркивала бледность незнакомца, глаза его горели, как в лихорадке. При виде нас брови его удивленно взлетели вверх.
– Эй, ну-ка остановитесь! – закричал он, перекрывая велосипедом дорогу. – Откуда у вас эта пролетка? Остановитесь, я говорю, или, Богом клянусь, я застрелю лошадь. – В подтверждение своих слов он выхватил из кармана револьвер.
Холмс бросил вожжи мне на колени и выпрыгнул из пролетки.
– Вы-то нам и нужны. Где мисс Вайолет Смит? – с напором выкрикнул он.
– Это я хочу узнать у вас. Вы едете в ее пролетке. Это вы скажите мне, где она.
– Мы встретили эту пролетку на дороге, и в ней никого не было. Мы развернули лошадь и поехали в обратном направлении, чтобы помочь леди.
– Боже! Боже! Что же теперь делать? – в отчаянии воскликнул незнакомец. – Теперь она в их руках! Это Вудли и мерзавец священник. Давайте, господа, если вы действительно ее друзья, поторопитесь, вместе мы спасем ее. Даже если для этого мне придется умереть в Чарлингтонском лесу.
Не помня себя от волнения, он, размахивая револьвером, побежал к одной из прогалин в кустах. Холмс метнулся за ним. Я, оставив лошадь пастись у дороги, кинулся за Холмсом.
– Здесь они прошли, – на ходу крикнул он, указывая на отпечатки нескольких ног на раскисшей тропинке. – Стойте, стойте! А что это?
В кустах лежал молодой парень лет семнадцати, судя по кожаным шнурам и крагам, конюх. Он лежал на спине, согнув в коленях ноги, на голове у него зияла страшная рана, но он дышал, хоть и был без сознания. Осмотрев рану, я сразу понял, что кость осталась целой.
– Это Питер, конюх, – воскликнул незнакомец. – Он ехал с ней. Эти звери стянули его с пролетки и ударили палкой. Пусть лежит, мы ему ничем не поможем, но мы еще можем спасти ее! Ей угрожает самое страшное, что может произойти с женщиной.
Мы бросились по петляющей между деревьев тропинке. Когда подбежали к кустам вокруг здания, Холмс остановился.
– Они не пошли в дом. Вот их следы, слева… Видите? Рядом с лавровым кустом. Ага! Я же говорил.
В эту секунду раздался истошный женский крик. Крик ужаса, пробирающий до самой души. Он донесся из-за густых зеленых зарослей прямо перед нами. Внезапно на самой высокой ноте крик захлебнулся.
– Сюда! Сюда! Они на аллее для игры в кегли, – вскричал незнакомец и стал продираться через кусты. – Трусливые собаки! За мной, господа! Поздно, слишком поздно! Боже мой, мы опоздали…
Неожиданно мы выскочили на красивую зеленую поляну, окруженную древними деревьями. В дальнем конце в тени могучего дуба мы увидели удивительную компанию. Девушка, наша клиентка, едва стояла на ногах и готова была вот-вот лишиться чувств, рот ее был завязан платком. Напротив нее, широко расставив ноги в крагах, упершись левой рукой в бок, стоял рыжеусый молодой человек с бульдожьим лицом. В правой руке его поигрывал стек{37}, и весь вид этого молодца выражал наглое самодовольство. Между ними стоял пожилой мужчина с седой бородой в светлом твидовом костюме, поверх которого был надет короткий стихарь{38}. Он, несомненно, только что закончил обряд бракосочетания, поскольку, когда мы оказались на поляне, он прятал в карман требник и поздравлял злодея жениха, с улыбкой похлопывал его по плечу.
