Эрл Гарднер - Дело супруга-двоеженца
Можно представить себе, что произошло. Гиллетт остановил ее. Он хотел поговорить. У него был револьвер. Он хотел поехать куда-нибудь, где бы им никто не помешал, и они остановились около усадьбы Бакстера. Она его как-то успокоила, может быть, даже подпустила к себе поближе, потом схватила револьвер, застрелила, въехала во двор усадьбы, чтобы припрятать тело, а потом придумала эту байку про полицейского.
Мейсон сидел в раздумье.
– Она могла бы сочинить что-нибудь поубедительнее, Пол, уверен. Она бы ни за что не показала револьвер. Выкинула бы его в первую очередь.
– Трудно сказать, – возразил Пол, – поскольку мы не знаем, что там было на самом деле. Почему-то ей не удалось избавиться от револьвера. Вот она и решила сочинить эту небылицу, чтобы объяснить, как он к ней попал.
– Не забывай, что Гамильтон Бергер, окружной прокурор, вечно что-нибудь упускает из виду. Он, может быть, сам того не понимает, но у него нет ни малейшего шанса доказать, что у обвиняемой был этот револьвер, из которого убили. Да, у нее был какой-то «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. Таких револьверов тысячи.
– И конечно, – продолжил Дрейк, – тут появился еще и ты со своим портсигаром и зажигалкой, брошенными через забор.
– Ну конечно, – сказал Мейсон. – Я первый ударил по мячу на мировом чемпионате, вот и все. Я хотел, чтобы полиция обыскала территорию, вот и подвигнул ее на это. Мне пришло в голову, что убийца мог оставить там револьвер.
– А что привело тебя к такой мысли?
– Просто хорошая техника расследования. Я хотел, чтобы они обыскали территорию, и я тебя уверяю, Пол, они теперь прочесали там каждый дюйм. Хотя этим они обязаны исключительно мне.
– Думаю, что прочесали, – согласился Дрейк и добавил: – Во всяком случае, сейчас.
– Этого я и хотел, Пол. Ты будешь завтра на суде, и, может быть, это не такая уж игра в одни ворота, как ты и Гамильтон Бергер себе представляете. И я хочу тебя попросить еще кое о чем.
– О чем же?
– Проверь, где был Бакстер во время убийства.
– Он был в Бейкерфилде, – сказал Дрейк.
– Это он говорит, что был в Бейкерфилде.
– Он был там, – возразил Дрейк. – Мои ребята проверили его показания. Он был в мотеле. В конце концов, Перри, это же очевидно.
– Что значит – вы проверили его показания?
– Это значит, что он зарегистрировался в шесть тридцать вечера, сказав, что устал, собирается поесть и лечь спать. При мотеле есть ресторан. Он пообедал там и подписал чек. Это первоклассный мотель с обслуживанием по типу гостиницы. В них выписываются чеки, в номерах есть телефоны и все такое, а утром вы уезжаете.
Глаза Мейсона сузились.
– Никто его не сторожил, пока он спал, – сказал он. – Что мешало ему уехать из мотеля в семь часов, приехать на место и убить Фрэнклина Гиллетта, потом вернуться в мотель и уехать утром?
Дрейк немного подумал.
– Ничего, – согласился он.
Мейсон улыбнулся.
Через несколько секунд Дрейк спросил:
– Ты можешь доказать, что все было именно так?
– А ты можешь доказать, что не так? – спросил Мейсон.
Глава 14
Судья Хэрлан Лапорт уселся на скамью и объявил:
– Назначенное на этот час предварительное слушание дела «Штат Калифорния против мисс Гвинн Элстон» объявляется открытым.
– Свидетели готовы, – ответил Фарли Нельсон, представитель окружной прокуратуры.
– Ответчик готов, – сказал Мейсон.
Судья посмотрел на Гамильтона Бергера, который сидел рядом с представителем прокуратуры.
– Я вижу, окружной прокурор намерен лично участвовать в деле? – спросил он.
– Да, я намерен лично участвовать в деле, – ответил Гамильтон Бергер.
– Очень хорошо. Вызывайте первого свидетеля.
Гамильтон Бергер поднялся и проговорил:
– С позволения суда, я хотел бы предварительно решить один вопрос: поступил запрос от адвокатов, представляющих интересы мистера Джорджа Белдинга Бакстера, об аннулировании присланной ему повестки для явки в суд в качестве свидетеля защиты.
– На каких основаниях? – спросил судья.
– Адвокаты мистера Бакстера присутствуют в зале, но я назову сам следующие основания: вручение повестки явилось нарушением процесса судопроизводства. Была сделана умышленная попытка доставить неудобства мистеру Бакстеру, исключительно занятому человеку. Предполагается, что ответчик извлекает из этого некую выгоду для себя.
Судья Лапорт взглянул на Мейсона.
– Является ли мистер Бакстер необходимым свидетелем, мистер Мейсон?
– Я считаю, что да, ваша честь. По крайней мере, я чувствую, что он окажется очень важным и необходимым свидетелем.
– С позволения суда, это ясное дело. Подсудимая не дает никаких показаний, и мы считаем, что, если есть причины для присутствия мистера Бакстера здесь, адвокат должен представить эти причины.
– Я представил, – отозвался Мейсон. – Мистер Бакстер нужен мне как свидетель.
– Свидетель чего?
– Об этом я скажу в свое время.
– С позволения суда, – сказал Гамильтон Бергер, – обвинение на сей раз предлагает представить любые показания, которые по добросовестному заявлению защиты она ожидает от мистера Бакстера.
Мейсон повернулся к судье:
– С разрешения суда, мы заявляем, что это предложение было сделано исключительно с целью сбить ответчика с толку: во-первых, заставить защиту раскрыть дело раньше времени; во-вторых, потому, что мистер Джордж Белдинг Бакстер предъявил мне иск, требуя возмещения убытков на сто тысяч долларов за то, что я помешал его делам, нарушив процесс судопроизводства и прислав ему повестку.
– Есть такой гражданский иск? – спросил судья Гамильтона Бергера.
– Да, ваша честь.
– В таком случае, – объявил судья, – мистер Бакстер сам для себя все решил. Нельзя одним выстрелом убить двух зайцев. Если он собирается судиться с мистером Мейсоном по поводу убытков, он не может требовать, чтобы его освободили от дачи свидетельских показаний по соглашению. Что касается запроса, я считаю, что он должен сам выбрать, что ему делать: либо требовать аннулирования повестки, либо дать ход иску об убытках.
Гамильтон Бергер повернулся к Джорджу Белдингу Бакстеру, сидевшему в зале суда.
– Я отстаиваю свои права, – с холодным бешенством произнес Бакстер. – Я также требую, чтобы меня освободили от дачи показаний.
– Запрос отклоняется, – отрезал судья Лапорт. – Начинайте, мистер Бергер.
Перри Мейсон подошел к Полу Дрейку, сидевшему у самой скамьи подсудимых, и прошептал:
– Вот где собака зарыта, Пол. Гамильтон Бергер решил словчить, чтобы помочь Бакстеру состряпать против меня этот иск об убытках. Поэтому он и здесь.
