Эрл Гарднер - Дело о стройной тени
– Извините, – перебил свидетельницу Раскин. – Давайте уточним. Обвиняемая сказала, что мистер Тейлман позвонил ей по телефону?
– Да.
– В какое время?
– Сразу после ее разговора с мистером Мейсоном – примерно без двадцати девять.
– Что же сказал ей мистер Тейлман?
– Мистер Тейлман велел ей взять в сейфе двести пятьдесят долларов, купить билет на вечерний самолет в Лас-Вегас и встретить там в двадцать три двадцать поезд из Лос-Анджелеса, которым должна приехать его первая жена, Карлотта Тейлман. Обвиняемая должна была отправить мистеру Тейлману телеграмму с сообщением, где они остановились, а затем находиться в обществе Карлотты Тейлман до тех пор, пока не получит новые инструкции. Обвиняемая также сообщила, что мистер Тейлман, по его словам, хотел заключить сделку со своей бывшей женой – либо купить ее акции, либо получить право распоряжаться ими от ее имени.
– Это все?
– Да. Можно сказать, да.
– Защита может приступать к перекрестному допросу свидетеля, – объявил Раскин.
Мейсон со скучающим видом посмотрел на часы.
– У меня нет вопросов, – сообщил он.
– Очень хорошо, – согласился Раскин. – А теперь, поскольку я не могу просить адвоката давать показания по делу, в котором он является защитником обвиняемой, я сообщу, что мистер Мейсон и его секретарь мисс Стрит записали номера некоторых банкнот, которые обвиняемая принесла в контору мистера Мейсона в чемодане. Им были вручены повестки, предписывающие представить Большому жюри эти записи. Диктофонная и магнитофонная записи представлены. Я сообщаю, что у нас имеется список номеров двадцатидолларовых купюр. Заверяю адвоката, что это точный список, и прошу его согласия приобщить список к вещественным доказательствам.
– Мы понимаем ситуацию и благодарим за любезность, – ответил Мейсон. – Если обвинение гарантирует, что список точно соответствует нашим записям, представленным Большому жюри, мы не возражаем.
– Я это свидетельствую, – заявил Раскин.
– Список может быть приобщен к вещественным доказательствам, – согласился Мейсон.
– Пригласите вашего следующего свидетеля, господин прокурор, – сказал судья Сеймур.
– Вызываю Дадли Робертса! – провозгласил Раскин, не скрывая триумфа.
Мистера Робертса привели к присяге.
– Где вы проживаете? – спросил Раскин.
– Лас-Вегас, штат Невада.
– Вы знакомы с Перри Мейсоном?
– Да.
– А с его секретаршей, Деллой Стрит? Я попрошу мисс Стрит встать.
Делла Стрит встала.
– Да, я знаю обоих, – подтвердил Робертс.
– Когда вы впервые увидели их?
– В среду, четвертого числа.
– Где?
– В Лас-Вегасе. Они сели ко мне в машину.
– А теперь, – с триумфом провозгласил Раскин, – я покажу вам двадцатидолларовую купюру с номером «G семьсот восемьдесят три сорок два восемьдесят один A» и спрошу, видели ли вы ее раньше.
– Видел. На ней в уголке мои инициалы.
– Где вы взяли эту купюру?
– Мне дал ее мистер Мейсон в уплату за проезд, – ответил Робертс.
– Приступайте к допросу, – повернулся Раскин к Мейсону.
Мейсон встал, подошел к свидетелю и долго его рассматривал.
– Мистер Робертс, – начал он, – сколько раз я ездил с вами четвертого вечером, после того как мы с мисс Стрит отправились в аэропорт?
– Вы с мисс Стрит доехали со мной от казино до полицейского участка. Сначала вы хотели ехать в аэропорт, потом передумали и решили поехать к полицейскому участку.
– Вот именно. Когда я был вашим пассажиром в следующий раз?
– Мы подождали возле участка, взяли там женщину, и, когда полицейские попытались нас остановить, вы велели мне ехать быстрей.
– Куда мы направились?
– Вы велели остановиться у первого же отеля, где будут свободные места.
– И просил подождать?
– Да.
– И вы стали ждать?
– Я позвонил.
– Кому?
– Я позвонил в полицию и сообщил, что человек, которого они пытались остановить, велел мне ехать в этот отель и теперь находится там. Я живу в Лас-Вегасе и не собираюсь ссориться с полицией.
– Поэтому вы решили сообщить, где я нахожусь?
– Я решил, что так будет лучше.
– И что же было дальше?
– Приехала полицейская машина и отвезла вас обоих в аэропорт.
– А что сделали вы?
– Я отвез женщину, которая была с вами, обратно в казино.
– Я оплатил вам поездку, не так ли?
– Так.
– Разве вы не помните, что я платил серебряными долларами? Я еще спросил, не возражаете ли вы против серебряных долларов, а вы ответили, что возражаете только против долговых расписок.
– Точно. Но это было, когда вы ехали к полицейскому участку. А когда я вез вас из аэропорта на вокзал, вы дали мне двадцатидолларовую купюру.
– Когда же вы узнали, что я дал вам именно эту купюру?
– На следующий день полиция попросила меня проверить выручку за предыдущий день, и точно – в ней оказалась эта двадцатидолларовая бумажка, та самая, которую они искали.
– Ее определили по номеру?
– Да.
– Но вы не посмотрели на номер купюры, которую я вам дал?
– Это должна быть она.
– Что вы имеете в виду?
– Это была двадцатидолларовая бумажка.
– Что в ней было особенного, почему вы могли ее запомнить?
– Я помню, что получил ее от вас.
– Но как вы отличаете ее от всех прочих двадцатидолларовых купюр?
– На следующее утро у меня была только одна.
– Вы хотите сказать, что я был единственным, кто в тот вечер дал вам двадцатидолларовую купюру?
– Вот именно.
– Подумайте хорошенько, может, еще кто-нибудь дал вам такую же бумажку?
– Нет. Она была одна.
– Теперь давайте уточним. Когда я расплатился с вами двадцатидолларовой купюрой, вы не обратили на нее особого внимания.
– Как бы не так! Это были двадцать долларов, и вы не взяли сдачу. Когда пассажир не берет сдачу с двадцати долларов, я такое не забываю.
– Я говорю не про это, – сказал Мейсон, – меня интересует другое: вы не посмотрели на номер купюры, когда я вам ее дал?
– Нет, на номер я не глядел, просто сунул в карман.
– Так откуда же вы знаете, что я дал вам именно эту купюру?
– Потому что на следующее утро, когда полиция попросила меня проверить, это была единственная двадцатидолларовая бумажка у меня в кармане.
– Второй раз, – сказал Мейсон, – я платил серебряными долларами.
– Ну да. Об этом никто не спорит. Вы поехали к полицейскому участку. Сначала в аэропорт, а потом передумали и сказали, чтобы я вез вас к участку. Дали мне серебряные доллары и велели подождать. Потом из участка вышла женщина, вот эта. – Свидетель указал на Карлотту Тейлман. – Она сначала подумала, что машина свободна. Вы посадили ее в машину и велели мне ехать быстрее. Полицейский подбежал и попытался остановить машину, но вы велели ехать.
