Эрл Гарднер - Убийство во время прилива
— А по первому завещанию вы назначались наследницей всего его имущества? — спрашивает Дюриэа.
— Я не знаю.
— А его банкир знает?
— Нет, конверт был запечатан.
В разговор снова вмешивается Хилберс:
— Надеюсь, вы понимаете, мистер Дюриэа, что, в сущности, Пирл не в чем себя упрекать. Предположим, что Эддисон Стирн действительно был отцом Ниты Молин либо считал ее своей дочерью. Это объясняет интимность их отношений и подарки, которые он ей делал. Ему стоило только сказать об этом Артуру, и все сомнения бы развеялись. Кроме того, у них было достаточно времени для объяснения. Известно, что они провели вдвоем на яхте несколько часов до убийства. Если бы Артур действительно взял с собой револьвер и собирался убить Стирна, то сначала он потребовал бы от него объяснений, не так ли, мистер Дюриэа?
— Все это мне кажется вполне логичным, — говорит прокурор.
Пирл Райт перебивает его с истерической ноткой в голосе:
— Вы пытаетесь убедить меня, что я невиновна в том, что произошло…
Хилберс останавливает ее:
— Не глупи, Пирл! Мы говорим о реальных фактах.
Он снова поворачивается к Дюриэа и говорит:
— Я так и не смог убедить свою сестру, может быть, вам удастся это сделать. Мне кажется, что в этом деле возможно несколько вариантов. Во-первых, отношения между мисс Молин и Стирном могли быть чисто платоническими, значит, налицо двойное убийство. Во-вторых, их отношения могли быть не столь невинны, и тогда речь идет об убийстве и самоубийстве.
Дюриэа на секунду задумывается и спрашивает Хилберса:
— А если допустить второй вариант, мистер Хилберс, у вас есть предположения по поводу того, как развивались события дальше?
— Да. Я думаю, что мисс Молин…
— Замолчи, Уоррен! — перебивает его сестра. — Мы уже столько раз обсасывали эту тему. Хватит об этом!
Хилберс невозмутимо продолжает, не обращая внимания на протест сестры:
— В таком случае Артур оставил бы письмо, а кроме того, револьвер тоже находился бы где-нибудь неподалеку от трупов… Отсюда вытекает, что кто-то был заинтересован в исчезновении как револьвера, так и послания, а этим человеком может быть только Нита Молин. Это означает, что она оставалась на яхте достаточно долгое время и успела спрятать от посторонних глаз то, что считала необходимым. Поэтому Пирл совершенно напрасно мучает себя. Если мисс Молин действительно была любовницей Стирна и собиралась вдобавок разрушить брак Пирл, то сестра имела право сказать мужу то, что сказала. Но если это было не правдой, то у Стирна было достаточно времени, чтобы объяснить это Райту…
Хилберс умолкает, высказав все, что мог, чтобы унять угрызения совести своей сестры.
Дюриэа поворачивается к миссис Райт и спрашивает ее:
— Вы были в субботу на острове Каталина?
— Да. В пятницу вечером я безуспешно пыталась связаться со Стирном. Тогда я позвонила брату и попросила его приехать. Мне нужен был его совет…
— Но ты мне ничего не сказала о револьвере, Пирл.
— Нет. Я решилась сказать тебе об этом только в субботу.
Хилберс объясняет Дюриэа:
— Пирл рассказала мне только о своей ссоре с мужем. Я успокоил ее, сказав, что не вижу в этом ничего трагического.
— Когда вы отправились на остров? — спрашивает Дюриэа.
— В субботу утром, около восьми часов.
— Немного позднее, — поправляет Пирл. — В половине девятого. Да, катер отчалил в половине девятого.
— У нас прекрасный катер с мощным мотором, — добавляет Хилберс.
— И вы весь день провели вместе? — спрашивает прокурор как бы между прочим.
— Да, — отвечает Хилберс. — Затем, улыбнувшись, продолжает:
— Конечно, мы разлучались на короткое время, минут на десять — пятнадцать…
Пирл Райт говорит:
— В субботу днем я спала больше часа. Да, почти полтора часа.
— О! — восклицает Дюриэа. — Я задал вопрос просто так и не спрашиваю вас о таких подробностях. В какой части острова вы остановились?
— Я точно не знаю. Окна коттеджа выходят на бухту…
— Мы остановились в коттедже миссис Эльвиры Ралей. Я часто снимаю у нее коттедж. Мой катер не столь комфортабелен, чтобы спать в нем.
— А когда вы уехали с острова?
— В воскресенье вечером. И в этой связи, мистер Дюриэа, мне бы хотелось обратить ваше внимание еще на одну вещь. Когда в субботу утром Пирл уходила из дома, она не собиралась туда возвращаться. Она оставила письмо Артуру, в котором писала, что не может больше выносить его равнодушие и дружбу с человеком, разрушившим их брак. Но она не может согласиться также на его брак с бывшей любовницей его друга, тем более что он просит ее саму подать на развод. Если он хочет развестись с ней, то пусть сам ходатайствует о разводе в калифорнийском суде. Кроме того, она намерена возбудить иск против Эддисона Стирна, обвинив его в отчуждении мужа и разрушении их брака. Пирл собиралась подать иск уже в понедельник.
— А где вы оставили письмо? — спрашивает Дюриэа Пирл.
— На ночном столике Артура.
— Прислуга могла его прочитать?
— Нет. Письмо было запечатано.
После короткой паузы Хилберс продолжает:
— Итак, в воскресенье вечером Пирл вызвали в почтовое отделение острова на переговоры. Звонила мисс Молин. Она сообщила, что случилось нечто ужасное и что Пирл должна немедленно вернуться домой, чтобы уничтожить письмо, если оно существует.
— Откуда ей было известно об этом письме? — спрашивает Дюриэа.
— Это остается тайной, — отвечает Хилберс. — Объяснение может быть только одно: в субботу утром, после отъезда Пирл, Артур вернулся домой, прочитал письмо и снова вложил его в конверт. После этого он встретился с Нитой Молин и рассказал ей о письме.
— Письмо было на месте, когда вы вернулись домой? — обращается Дюриэа к Пирл Райт. Она кивает. Хилберс продолжает:
— Нита Молин не хотела, чтобы ее имя упоминалось в прессе. Она знала, что полиция придет в дом и обнаружит письмо. Поэтому она посоветовала Пирл вернуться и уничтожить его.
— Вы спросили у мисс Молин, откуда ей стало известно о письме? — спрашивает Дюриэа Пирл.
— Нет. В телефонном разговоре все это звучало не так категорично. Она просто посоветовала мне уничтожить письмо в том случае, если я его написала.
Хилберс смотрит на часы и хмурит брови:
— Прошу прощения, мистер Дюриэа. Мы задержали вас дольше, чем я предполагал. Надеюсь, вы сможете убедить Пирл в том, что я прав, успокаивая ее: у Эддисона Стирна было достаточно времени, чтобы спокойно объяснить все Артуру на борту яхты.
Дюриэа поворачивается к Пирл Райт и улыбается ей.
— Это абсолютно справедливо, миссис, — говорит он.
