Эрл Гарднер - Дело встревоженной официантки
– В общем и целом вы правы, – согласился Мейсон, – только нападала не племянница, а взломщик. – Адвокат сделал многозначительную паузу, а потом продолжил: – А нам удалось поймать взломщика.
Баксли резко повернулся к Мейсону:
– Вы, проклятый… Вам не удастся свалить это на меня!
– Свалить что?
– Нападение.
– Я еще ничего не сказал о сваливании чего-либо на вас, – заметил Мейсон. – Я просто указал, что вы – взломщик.
– А вы? – завопил Баксли.
– Хотите допросить его? – обратился Мейсон к полицейским. – Или мне это сделать?
Один из полицейских улыбнулся:
– У вас все здорово получается. Вы, насколько я понял, Перри Мейсон, адвокат?
– Правильно.
– А он? – полицейский большим пальцем показал на Дрейка.
Дрейк был готов к подобному вопросу. Он достал из кармана кожаное портмоне, открыл и показал свое удостоверение.
– Частный детектив, – объяснил Мейсон. – Работает на меня.
Полицейский повернулся к Баксли:
– А вы кто такой?
– Моя фамилия – Баксли. Я друг семьи.
– Давний? – поинтересовался Мейсон.
– Вас не касается.
– Что вы здесь делали? – спросил полицейский.
– Искал доказательства.
– Какие?
– Оставленные взломщиком.
– Как вы попали в дом?
– Через черный вход. Там замок на пружине. Он открывается небольшим кусочком целлулоида, если вы знаете, как это делать.
– Мы знаем, – ответил полицейский, – но вот вы знать не должны.
– Но получилось так, что и я знаю.
– А вы что здесь делаете? – обратился полицейский к Мейсону.
– Представляю Катерину Эллис.
– Ее держат в тюрьме за нападение с целью совершения убийства?
– Правильно.
– Хорошо. Я снова вас спрашиваю – что вы здесь делаете?
– Я находился в комнате, занимаемой мисс Эллис. У меня имелись основания предполагать, что в дом проникнет взломщик.
– Откуда у вас появилась подобная мысль?
– Я считал, что у взломщика будет для этого повод.
– Какой, например?
Мейсон встретился взглядом с полицейским.
– Против Катерины Эллис на сегодняшний день имеются только косвенные улики. Дело слабовато. Я решил, что кто-то попытается подложить дополнительные доказательства.
– Какие, например?
– Не знаю, – покачал головой Мейсон. – Мисс Эллис обвиняют в краже стодолларовой купюры. К тому же у нее есть все основания подать в суд на этого человека, Стюарта Баксли, за дискредитацию личности. Возможно, он специально появился здесь, чтобы подбросить какие-то улики, которые еще глубже вовлекут в дело мисс Эллис.
– Это самое абсурдное… – начал Баксли.
– И у него с собой был револьвер, – перебил Мейсон. – Не уверен, что у него имеется разрешение на ношение оружия.
– Где револьвер? – спросил полицейский.
– У Пола Дрейка.
– У вас есть на него разрешение? – повернулся полицейский к Баксли.
– Нет. Я никогда не брал его с собой в общественные места, только сюда, в дом своей приятельницы. У меня есть право защищать дом своей приятельницы.
– Так, значит, вы внесли в дом оружие? – уточнил полицейский.
– Никаких комментариев. Если вы намерены доказывать, что я внес в дом спрятанное оружие, давайте доказывайте.
– Вы слишком воинственно настроены, – заметил полицейский. – Особенно если учитывать, в каком положении вы оказались.
– Я не оказался ни в каком положении! – закричал Баксли. – А вы следите за тем, что делаете и говорите, а то сами окажетесь в соответствующем положении. Этот адвокат прославился своей нестандартной тактикой. Вы верите ему на слово, что он сидел в комнате, которую занимала Катерина Эллис. У него не было права там находиться. Может, это он вломился в дом и пытался подложить доказательства, чтобы свести на нет обвинения, выдвигаемые против его клиентки. Это в его стиле.
Полицейский задумчиво посмотрел на Мейсона.
Мейсон обезоруживающе улыбнулся в ответ и сообщил:
– София Атвуд сказала мне, что Катерина Эллис в любое время может забрать отсюда свои вещи. Мы ждали в комнате мисс Эллис. Мы вошли при помощи ключа, переданного мне мисс Эллис.
– Когда она его вам дала?
– Перед арестом.
– Хорошо. Сейчас мы все поедем в управление, – решил полицейский. – Закроем этот дом. Наверное, лейтенант Трэгг из отдела по раскрытию убийств захочет установить здесь охрану. Фред, свяжись с управлением и отчитайся. Попробуй переговорить лично с лейтенантом Трэггом. Я знаю, что его очень заинтересует, что мы встретили здесь Мейсона.
Стюарт Баксли ухмыльнулся.
Старший из полицейских помедлил, а потом добавил:
– Возьми всех троих с собой в машину. Я сам осмотрю дом и попробую выяснить, нет ли тут доказательств, с которыми как-то манипулировали.
– Обязательно сделайте это, – заговорил Стюарт Баксли. – И вы обнаружите, что этот адвокат появился здесь по какому-то определенному поводу. Загляните в шкаф, откуда пропали деньги. Украли стодолларовую купюру из шляпной коробки. Может, этот адвокат спрятал стодолларовую бумажку где-то в задней части шкафа, а потом намеревался утверждать, что купюра выскочила из коробки, когда мышка столкнула ее с полки. От него можно ожидать подобного.
Мейсон улыбнулся и заявил:
– А вот и объяснение, господин офицер. Обыщите Баксли и посмотрите, нет ли у него при себе новенькой стодолларовой купюры, которую он планировал подбросить в комнату Катерины Эллис.
Баксли отпрыгнул на шаг назад.
– Вы не имеете права меня обыскивать! – закричал он. – У вас нет ордера.
– Следите за его руками, – предупредил Мейсон. – Постоянно держите их в поле зрения, чтобы он не попытался избавиться от стодолларовой купюры по дороге отсюда в управление. Затем арестуйте его за взлом и проникновение со злым умыслом. Тогда у вас появится право обыскать его. По тому, как он сейчас себя ведет, можно сказать, что я попал точно в цель. У него есть с собой стодолларовая купюра.
– А это что, преступление? – спросил Баксли.
– Это может быть доказательством намерения совершить преступление, – заметил Мейсон.
– У меня всегда с собой стодолларовая купюра, – быстро заговорил Баксли. – Я держу ее на крайний случай, если вдруг закончатся мелкие наличные деньги или мне внезапно потребуется куда-то поехать.
– Ладно, пошли, – прервал его полицейский. – Вы все отправляетесь в управление. И пусть никто из вас даже не пытается что-то выбросить по дороге.
Мейсон, Дрейк и Баксли сели на заднее сиденье патрульной машины.
Баксли использовал все аргументы, чтобы только его отпустили. Он то угрожал, то умолял, утверждая, что считает это оскорблением, заявлял, что пострадает его репутация, причем непоправимо, если он вдруг окажется в управлении полиции.
