Энн Грэнджер - Зловещая тайна Вестерфилда
Разумеется, нельзя забывать мистера Эллиота. Он уже признал этого джентльмена несколько манерным и жеманным. Филип Лорример был бисексуалом? Эллиот бегал к садовым воротам на встречи с ним, как с какой-нибудь современной Мадлен?
— Будь я проклят… — пробормотал Маркби в пустую кружку.
Глава 7
Следующий день начался в доме священника по-настоящему скверно. Обнаружившая тело Мередит к своему неудовольствию узнала, что приобрела нежеланную известность. Едва она вышла за ворота, как попала в окружение местных жителей, которые с молчаливым любопытством на нее глазели, как бы спрашивая, хорошая она или плохая. И это была не единственная причина, по которой она и прочие обитатели ректория оказались в осаде. Известие о смерти Лорримера чуть ли не на пороге дома персоны, о которой британская публика всегда жадно читала, достигло ушей национальной прессы, и теперь орда растрепанных личностей с мешками под глазами высаживалась в деревне, абсолютно неуместно выглядя в сельской местности и хватая каждого за ноги. Им к тому же была совершенно несвойственна деревенская молчаливость и сдержанность.
— Слушайте, — восхищенно докладывала миссис Ювелл, — один парень остановил меня по пути на работу и спрашивает, дружила ли мисс Оуэн с тем самым горшечником. Я ему говорю: «Занимайся своим делом!» Думает, будто кто-нибудь начнет сплетничать с чужаком. «У меня свой консул есть», — сказала я ему.
Мередит подумала, что эта речь дала упомянутому джентльмену больше материала, чем прямой ответ. Перед самым ленчем позвонил Джонатан Лейзенби. Услышал сообщение по радио в машине. Что там за бред происходит, почему его не информируют? Ответившая на звонок Мередит была не в самом лучшем настроении и поэтому резко ответила:
— За каким дьяволом вас информировать?
— Слушайте, — грубо рявкнул он, — проклятая пресса скоро будет на карачках вокруг дома ползать!
— Вы опоздали. Уже ползает.
— Видите? Во всех вечерних выпусках будут фигурировать снимки Евы, хоть и черт с ними. Скажите ей, пусть заставит своего поверенного поработать, составить заявление.
— О чем, ради всего святого? — взорвалась Мередит.
— Надо заявить, что ей об этом ничего не известно.
— Потрясающе! Как раз то, что надо, — саркастически хмыкнула Мередит.
— Слушайте, — воинственно продолжал Лейзенби, — я нынче вечером улетаю в Нью-Йорк, а то сам бы приехал! Вернусь в конце недели, и прямо в деревню. Тем временем держите Сару под одеялом. Выполняйте свои консульские обязанности. Не хочу, чтоб ее журналисты терзали, слышите? Не хочу, чтоб она возвращалась на службу. Они там ее выследят.
Мередит зарычала, с трудом подавляя желание сейчас же бросить трубку, но вместо этого передала ее Саре.
— О какой службе он говорит? — спросила она потом.
— В приюте для женщин, в Ист-Энде. Нечто вроде социальных услуг. Я в яслях помогаю. — Сара откинула с бледной щеки выбившуюся прядь волос. Похоже, она вообще не спала. — Уже полгода работаю. Порой тяжело, но это для меня много значит. Джонатану не совсем нравится. Боится, что меня изобьет какой-нибудь разъяренный муж, жену которого мы приютили.
— Возможно, Джонатан на этот раз прав. Лучше останься здесь. Может быть, Алан Маркби захочет с тобой побеседовать.
— О чем? — вскинулась Сара, в голубых глазах мелькнул страх.
Мередит внимательно смотрела на нее.
— Думаю, попытается что-нибудь выяснить о Лорримере. Не беспокойся. Просто расскажи ему правду.
— М-м-м… — промычала Сара и убежала.
Мередит смотрела ей вслед. Явно перепугана до безумия, но наверняка очень скоро удастся ее убедить. Хорошо бы прояснить ситуацию до того, как с ней поговорит Маркби.
«А еще надо как-то выбраться из дома, — подумала она. — Будь я проклята, если пробегу через строй хищников, повисших на воротах. Впрочем, возможно, они еще не пронюхали про садовую дверь на аллею Любви». Она схватила анорак, сапоги, позаимствовала в холодильнике у Лючии банку кошачьих консервов, выбралась через калитку в аллею. На самой дорожке никого не было, но вокруг сада Лорримера везде стояли полицейские, Том, наверно, удрал за много миль. Тем не менее она пролезла в дыру в изгороди, принялась его звать, не нашла, направилась к коттеджу, выложила еду в мисочку у дверей.
— Привет, мисс, — сказал молодой человек, в котором она узнала Пирса, сержанта Маркби. — Значит, кота еще не нашли?
— Пока нет. Вы тоже не видели? — Мередит бросила пустую жестянку от корма в мусорный бак, слишком поздно догадавшись по звонкому металлическому стуку, что неустанные следователи под руководством сержанта Пирса опустошили его, забрав содержимое на анализ. — Простите! — извинилась она.
— Ничего, мисс. Насколько мне известно, этой банки там раньше не было. Если оставить еду в миске, ночью лиса съест или другая кошка. Даже еж. — Пирс был уроженец графства.
— Больше ничего не могу сделать, — ответила Мередит. — Может быть, кот со временем вернется домой. Скажите на милость, зачем все копаются в глубине сада?
— Лучше спросите старшего инспектора Маркби, мисс. Он сейчас где-то в деревне.
Мередит направилась по главной дороге. Возле «Мышастой коровы» услышала, как ее окликают по имени, и, оглянувшись, увидела шагавшего по обочине Маркби.
— Доброе утро! — поприветствовал ее он.
— Здравствуйте, — ответила она. — Я только что виделась с вашим сержантом. Они как сумасшедшие раскапывают что-то на краю сада Филипа Лорримера. Что-то ищут? Сержант Пирс очень скрытный.
— Ничего не ищут. Раскапывают личную плантацию травки вашего приятеля Лорримера.
— Что?
— Нельзя ее там оставлять. И сжечь тоже нельзя, если не хотите, чтоб вся деревня поплыла от коллективной затяжки. — Он оглянулся на «Мышастую корову». — Позволите предложить вам выпить?
— Копы не пьют при исполнении.
— У меня перерыв на ленч, — сообщил он.
— Не рановато ли? Ладно. Я еще не была в этом пабе. Но обычно среди дня не пью.
Вопреки ее опасениям, в «Мышастой корове» было не так плохо. Стоял только один игровой автомат, да и то всего-навсего «бильярд с перекладиной».[15]
— Ах! — с энтузиазмом воскликнул Маркби. — В студенческие годы я хорошо играл. А вы?
— Пробовала пару раз. Не очень.
— Ну, давайте сыграем. Колышки не сбивайте. — Он протянул ей кий и нашарил в кармане монету, чтобы начать игру. — Мне хотелось бы поговорить с Сарой о Лорримере, — сказал Маркби, наклонившись к столу. — Она ведь его знала?
— По-моему, совсем немного. Пожалуйста, не пугайте ее!
