Агата Кристи - Убийство в доме викария
— Не могу согласиться с вами, инспектор, — сказал я. — Мне кажется, миссис Лестрэндж не способна заниматься вымогательством. Она — пусть это прозвучит старомодно, но она — настоящая леди.
Он поглядел на меня с нескрываемой жалостью.
— А, ладно, сэр, — сказал он снисходительно, — вы лицо духовное. Вы представления не имеете о том, что творится на свете. Леди, скажете тоже! Да если бы вы знали то, что я знаю, вы бы изумились.
— Я говорю не о положении в обществе. Я даже готов допустить, что миссис Лестрэндж не принадлежит к высшему классу. Но я говорю не об этом, а о личной утонченности и благородстве.
— Вы на нее смотрите другими глазами, сэр. Я — дело другое: конечно, я тоже мужчина, но при этом я офицер полиции. Со мной всякие фокусы с личной утонченностью не пройдут! Помилуйте, да эта женщина из тех, кто сунет вам нож под ребро и бровью не поведет!
Как ни странно, мне гораздо легче было представить себе миссис Лестрэндж убийцей, чем вымогательницей.
— Но, само собой, она не могла одновременно звонить своей настырной соседке и убивать полковника Протеро, — продолжал инспектор.
Не успел инспектор вымолвить эти слова, как с размаху хлопнул себя по ляжке.
— Ясно! — воскликнул он. — Вот в чем цель телефонного звонка. Вроде алиби . Знала, что мы его свяжем с первым. Нет, я это так не оставлю. Может, она подкупила какого-нибудь деревенского парнишку, чтобы позвонил вместо нее. Он-то ни за что не догадался бы, что участвует в убийстве.
Инспектор вскочил и поспешно удалился.
— Мисс Марпл хочет тебя видеть, — сказала Гризельда, заглядывая в комнату. — Прислала совершенно неразборчивую записку — буковки, как паутинка, и сплошь подчеркнутые слова. Я даже прочесть толком не могу. Видимо, она не может выйти из дома. Беги поскорей, повидайся с ней и разузнай, что творится. Я бы и сама с тобой пошла, но с минуты на минуту нагрянут мои старушки. Не выношу я старушек! Вечно жалуются на больные ноги и норовят еще сунуть их тебе под нос! Нам еще повезло, что на сегодня назначили следствие! Тебе не придется сидеть и смотреть матч в крикет в Юношеском клубе.
Я поспешил к мисс Марпл, перебирая в уме возможные причины столь срочного вызова.
Мисс Марпл встретила меня в большом волнении, которое, мне кажется, можно было даже назвать паникой. Она вся раскраснелась и впопыхах выражала свои мысли несколько бессвязно.
— Племянник! — объяснила она. — Родной племянник, Рэймонд Уэст, литератор. Приезжает сегодня. Как снег на голову. И за всем я должна следить сама! Разве служанка может хорошенько выбить постель, а к тому же придется готовить мясное к обеду. Джентльменам нужна такая уйма мяса, не правда ли? И выпивка. Непременно должны быть в доме выпивка и сифон.
— Если я могу чем-нибудь помочь… — начал я.
— О! Вы так добры! Я не к тому. Времени предостаточно, честно говоря. Трубку и табак он привозит с собой — прекрасно, я рада, признаюсь вам. Рада — ведь на придется гадать, какие сигареты ему покупать. А с другой стороны, очень печально, что запах потом не выветривается из гардин целыми неделями. Конечно, я открываю окна и вытряхиваю их каждое утро. Рэймонд встает очень поздно — наверно, у всех писателей такая привычка. Он пишет очень умные книжки, хотя, я думаю, люди вовсе не такие несимпатичные, как в его книгах. Умные молодые люди так мало знают жизнь, правда?
— Не хотите ли пообедать с нами, когда он приедет? — спросил я, все еще не понимая, зачем меня сюда вызвали.
— О! Нет, благодарю вас, — ответила мисс Марпл. — Вы очень добры, — добавила она.
— Вы хотели меня видеть, — наконец не выдержал я.
— О! Конечно! Я так переполошилась, что у меня все из головы вылетело. — Она внезапно побежала к двери и окликнула служанку:
— Эмили! Эмили! Не те простыни! С оборочками и вензелями — и не держите так близко к огню!
Она прикрыла дверь и на цыпочках вернулась ко мне.
— Дело в том, что вчера вечером случилось нечто интересное, — объяснила она. — Мне показалось, что вы захотите об этом узнать, хотя в тот момент я ничего не поняла. Вчера ночью мне не спалось — обдумывала это печальное событие. Я встала и выглянула в окно. Как вы думаете, что я увидела?
Я вопросительно смотрел на нее.
— Глэдис Крэм, — сказала мисс Марпл очень веско. — Представьте себе — она шла в лес с чемоданом!
— С чемоданом?
— Где это слыхано? Чего ради она шла в лес с чемоданом в полночь? Понимаете, — сказала мисс Марпл, — я не стану утверждать, что это связано с убийством. Но это Странное Дело! А именно сейчас мы все поднимаем, что обращать внимание на Странные Дела — наш долг.
— Уму непостижимо, — сказал я. — Может быть, она решила — э-э — переночевать у раскопа, как вы полагаете?
— Нет, ночевать она там не собиралась, — сказала мисс Марпл. — Потому что вскоре она возвратилась, и чемодана при ней не было.
Глава 18
Следствие производилось в этот субботний день в два часа пополудни в «Голубом Кабане». Едва ли следует упоминать о том, что вся округа была в сильнейшем волнении. В Сент Мэри Мид убийств не случалось лет пятнадцать, если не больше. А тут еще убийство такого лица, как полковник Протеро, да к тому же в доме священника, — это воистину пиршество для истосковавшихся по сенсациям деревенских жителей; такое на их долю выпадает куда как редко.
До меня доносились обрывки разговоров, едва ли предназначенные для моих ушей.
— Вон викарий. Уж очень он сегодня бледный, а? Как знать, может, и он к этому руку приложил. Кто, как не он, — в своем-то доме…
— Постыдитесь, Мэри Адамс! Он же в это время ходил к Генри Абботу!
— Мало ли что! Все говорят, что они с полковником не поладили. А вон и Мэри Хилл. Ишь, как нос задирает, а все потому, что она у них в прислугах. Ш-ш-ш! Следователь!
Следователем[5] был назначен доктор Робертс из соседнего городка Мач Бенэм. Он откашлялся, поправил очки и напустил на себя важный вид.
Излагать все показания подробно не имеет смысла. Лоуренс Реддинг рассказал, как он обнаружил труп и опознал пистолет, подтвердив, что оружие принадлежит ему. Насколько он может вспомнить, в последний раз он видел его во вторник, за два дня до убийства. Держал он его на полке в коттедже, который никогда не запирался.
Миссис Протеро показала, что видела своего мужа примерно без четверти шесть, когда они расстались на главной улице в деревне. Она пошла в дом священника примерно в четверть седьмого, по аллее, через садовую калитку. Она не слышала голосов в кабинете и подумала, что там никого нет; вполне возможно, что ее муж сидел у письменного стола, но в таком случае она не могла бы его видеть. Насколько она может судить, он был в добром здравии и обычном настроении. Она не знает ни одного личного врага, который мог бы злоумышлять против него.
После нее давал показания я; я рассказал о назначенном свидании с Протеро и о том, как меня вызвали к Абботу. Я изложил обстоятельства, при которых нашел мертвое тело, и сказал, что тут же вызвал доктора Хэйдока.
— Сколько человек, мистер Клемент, знали о том, что полковник Протеро собирается вечером нанести вам визит?
— Великое множество, должен сказать. Знали моя жена, мой племянник, и сам полковник упомянул об этом утром, когда мы с ним встретились в деревне. Многие могли слышать, мне кажется, поневоле, так как полковник был глуховат и говорил очень громко.
— Значит, это было общеизвестно? Об этом мог знать любой?
Я ответил утвердительно.
За мной настала очередь Хэйдока. Это был очень важный свидетель. Он подробно и профессионально описал положение и состояние тела и нанесенные повреждения. По его мнению, покойный был убит в интервале от 6:20 до 6:30, никак не позже 6:35. Это граница возможного. Он утверждал решительно и на этом настаивал. О самоубийстве речи быть не может, положение пулевого отверстия исключает такую возможность.
Инспектор Слак говорил скупо и кратко. Он рассказал, как был вызван, и описал обстановку, при которой нашел тело. Представил незаконченную записку и отметил, что время на ней проставлено: 6:20. Упомянул о настольных часах. Подразумевалось, что время смерти — 6:22. Позднее Анна Протеро мне сказала, что ей посоветовали показать время своего прихода несколько ранее 6:20.
Следующим свидетелем — и довольно непокладистым — была наша служанка Мэри. Ничего она не слыхала, и слышать не хочет. Как будто джентльменов, навещавших викария, каждый раз расстреливали в упор. Ничего подобного. У нее своей работы выше головы. Полковник Протеро пришел точно в четверть седьмого. С чего это она станет смотреть на часы? Слышала звон с церковной колокольни, как раз когда провела полковника в кабинет. Выстрела не слышала. А был бы выстрел, так она уж услышала бы. Конечно, она знает, что выстрел должен был быть, раз джентльмена застрелили на месте, но так уж оно вышло. Она никакого выстрела не слышала, и все тут.
