Агата Кристи - Объявлено убийство
Его ждала машина, большой старомодный “даймлер” с пожилым шофером. Утро было солнечное, и всю дорогу, все двадцать миль, инспектор наслаждался, хотя совсем недавно недоумевал, почему миссис Гедлер предпочла одиночество. Он заговорил с шофером, который частично объяснил ему что к чему.
— Она туг в детстве жила, сэр. Эх, она ведь последняя в роду. Им с мистером Гедлером было тут лучше всего; он, правда, редко когда мог вырваться из Лондона. Но уж если приезжал, они здесь резвились, точно дети малые.
Едва на горизонте показались стены средневековой крепости, Креддок почувствовал, что время отступает назад. Его встретил пожилой дворецкий, а после того, как Креддок умылся и побрился, его провели в комнату, где в старинном камине полыхало жаркое пламя и где был сервирован завтрак.
После завтрака появилась высокая пожилая женщина в медицинском халате; она назвалась сестрой Макклелланд и разговаривала приветливо и со знанием дела.
— Моя подопечная готова принять вас, мистер Креддок. Она очень ждала встречи с вами.
— Постараюсь не волновать ее, — пообещал Креддок.
— Однако лучше я заранее предупрежу вас о том, что произойдет. Сначала вам покажется что миссис Гедлер чувствует себя нормально. Она будет охотно с вами беседовать, а потом, совершенно неожиданно, ее силы иссякнут. Тогда вам следует сразу же выйти и послать за мной. Видите ли, мы почти все время держим ее на морфии. Весь день она дремлет. Готовя ее к вашему посещению, я дала ей сильные стимуляторы. Но едва их действие прекратится, она впадет в полубессознательное состояние.
— Понимаю, мисс Макклелланд. А вы не могли бы мне сказать, каково состояние миссис Гедлер?
— Она умирает, мистер Креддок. Ей осталось жить буквально несколько недель. Наверное, вам мои слова покажутся странными, но в действительности она умерла много лет тому назад, поверьте. Миссис Гедлер поддерживала только ее огромная любовь к жизни, умение ей радоваться. Наверно, вы удивлены, что я так говорю об инвалиде, который пятнадцать лет не выходит из дому, но дело обстоит именно так. Миссис Гедлер всегда была необыкновенно хрупкой, но у нее потрясающая воля к жизни. А кроме того, она очень обаятельна, сами убедитесь, — с улыбкой прибавила сестра.
Креддока провели в большую спальню с растопленным камином; на кровати под балдахином лежала старуха. Она была старше Летиции Блеклок всего лет на семь-восемь, но выглядела значительно дряхлее.
Ее белые волосы были аккуратно уложены, шея и плечи укутаны бледно-голубой ажурной шалью. Лицо мученицы, но без следов ожесточения, а в выцветших голубых глазах даже мелькает плутовской огонек…
— Любопытно, — сказала она. — Нечасто меня навещает полиция. Я слышала, Летиция Блеклок не сильно пострадала во время покушения? Как там моя дорогая Влеки?
— Прекрасно, миссис Гедлер. Она шлет вам самый нежный привет.
— Давно я ее не видела… Многие годы мы лишь обмениваемся поздравлениями на Рождество. Я просила ее заехать, когда она вернулась в Англию после смерти Шарлотты, но она сказала, что через столько лет это будет мучительно, и, наверно, была права. Блеки всегда отличалась здравомыслием… Год назад ко мне приезжала моя школьная подруга, и, о Боже, — миссис Геллер улыбнулась, — мы наскучили друг другу до смерти. Едва иссякли наши “ты помнишь?”, как нам не о чем стало говорить. Ужасно неловко!
Креддок решил дать ей выговориться и уж потом приступить к расспросам. Ему хотелось погрузиться в ее прошлое, проникнуть в мир Геллеров и Блеклок.
— Я полагаю, — проницательно взглянула на него Белль, — вы хотите спросить о деньгах! После моей смерти деньги по завещанию Рэнделла перейдут к Блеки. Разумеется, у Рэнделла и в мыслях не было, что я его переживу. Он был крупным, сильным мужчиной, никогда не болел, а я всегда хандрила, хныкала, и вокруг меня постоянно роились доктора с кислыми минами.
— Не думаю, что к вам подходит слово “хныкать”, миссис Гедлер.
Старая дама усмехнулась.
— Я не в том смысле. Сама я никогда себя особо не жалела. Но считалось само собой разумеющимся, что раз я слабее, то первой уйду из жизни. Однако расчет не оправдался…
— Но почему ваш муж распорядился деньгами таким образом?
— Вы хотите спросить, почему он оставил их именно Блеки? Нет, вовсе не из-за того, о чем вы, очевидно, подумали. — Плутовской блеск в ее глазах стал особенно заметен. — Вы, полицейские, все не так понимаете! Рэнделл никогда не был влюблен в Блеки, а она в него. Дело в том, что у Блеки нет женских слабостей. У нее воистину мужской склад ума. По-моему, она вообще никогда не влюблялась. Она не была хорошенькой и не интересовалась тряпками. Правда, она слегка подкрашивалась, но только потому, что так было принято, а вовсе не из желания выглядеть красивой. — В голосе миссис Гедлер зазвучала жалость. — Блеки никогда не понимала, как это приятно — быть женщиной.
Креддок с интересом посмотрел на хрупкое создание, казавшееся совсем крошечным на огромной постели. Он вдруг осознал, что Белль Гедлер действительно наслаждалась — до сих пор! — тем, что родилась женщиной. Она подмигнула ему.
— Я всегда считала, — сказала она, — что быть мужчиной безумно скучно. — Потом задумчиво произнесла:
— Мне кажется, Рэнделл относился к Блеки как к младшему братишке. Он доверял ее мнению, она неизменно оказывалась права. Не раз Блеки выручала его из беды.
— Мисс Блеклок рассказывала, как однажды помогла ему деньгами.
— Да, но я имела в виду нечто большее. Спустя столько лет можно открыть правду. Рэнделл не мог отличить честную сделку от бесчестной. Он был не настолько совестлив. Бедняга не мог распознать, где ловкая комбинация, а где обыкновенное надувательство. Блеки не давала ему сбиться с пути истинного. Одна из черт Летиции Блеклок — ее удивительная добропорядочность. Она никогда не совершит бесчестного поступка. Она очень хорошая. Я ею всю жизнь восхищалась. На долю девочек выпало тяжелое детство. Их отец был старый деревенский врач, упрямый как осел и ужасно ограниченный — сущий домашний тиран. Летиция порвала с ним, переехала в Лондон и стала учиться на бухгалтера. Вторая сестра родилась калекой, у нее было какое-то увечье, она ни с кем не встречалась и вообще не выходила из дому. Поэтому, когда их отец умер, Летиция все бросила и уехала ухаживать за сестрой. Рэнделл рвал и метал, но поделать ничего не смог. Если Летиция считала что-либо своим долгом, никто не мог ее переубедить.
— Это случилось задолго до смерти вашего мужа?
— Примерно года за два. Но завещание Рэнделл составил еще до того, как она бросила фирму, и не стал его менять. Он сказал мне: “Ведь у нас нет детей”. (Наш малыш умер, когда ему было два года.) “Так пусть после нашей смерти деньги достанутся Влеки. Она будет играть на бирже и пустит их в рост”.
— Понимаете, — продолжала Белль Гедлер, — Рэнделл обожал сам процесс делания денег, а не деньги как таковые. Он любил связанные с этим острые ощущения, волнения, риск. И Влеки это тоже любила. Она тоже была очень азартной и к тому же имела деловое чутье. Бедняжка, у нее никогда не было обыкновенного человеческого счастья: она не влюблялась, не интересовала мужчин, не кокетничала с ними.., и семьи у нее не было, и детей, — в общем, не получала удовольствия от жизни.
“Странно, — подумал Креддок, — неподдельная жалость и даже легкое презрение ощущается в тоне этой женщины, жизнь которой была омрачена болезнью, женщины, лишившейся единственного ребенка, потерявшей мужа и уже много лет прикованной к постели”.
Она кивнула.
— Я знаю, о чем вы думаете. Но у меня было все, ради чего стоит жить. Это можно отнять, и все же у меня все это было! Я росла хорошенькой, веселой девочкой, вышла замуж за любимого человека, и он любил меня всю жизнь. Мой малыш умер, но все же он пробыл со мной два года. Прекрасные два года. Я испытала много физических страданий, но, представляете, какое наслаждение, когда боль тебя на время отпускает. И все всегда были ко мне добры… Я действительно счастливая женщина.
Креддок подумал, что кое-что выпало из ее воспоминаний.
— Миссис Геллер, вы только что сказали, что муж оставил наследство мисс Блеклок, поскольку больше его некому было завещать. Но ведь это не совсем так. У него есть сестра.
— Ах, вы о Соне! Но они давно рассорились и порвали отношения.
— Он не одобрял ее брак?
— Да, она вышла замуж за этого.., как его звали…
— Стэмфордиса.
— Да-да, Дмитрия Стэмфордиса. Рэнделл считал его прохвостом. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда. Но Соня по уши в него влюбилась и твердо решила выйти за него замуж. А почему бы и нет? У мужчин на сей счет странные идеи. В двадцать пять лет Соня уже не была глупой маленькой девочкой и прекрасно понимала, на что идет. Наверное, Стэмфордис действительно был мошенником, самым настоящим; за ним, по-моему, числились какие-то темные делишки, к тому же Рэнделл подозревал, что он живет под чужой фамилией. Соня обо всем знала. Однако Рэнделл, естественно, не мог оценить мужского обаяния Дмитрия. Еще он уверял, что Дмитрий женится на деньгах, но это не правда. Дмитрий тоже влюбился. Соня была красива, очень красива. И отличалась сильным характером. Начни Дмитрий плохо с ней обращаться или изменять, она бы тут же ушла от него. У нее были деньги, и она могла самостоятельно строить свою жизнь.
