Эллери Куин - Приключения Эллери Квина (рассказы). Дом Брасса
— Подтверждений? — нахмурившись, переспросил Мейсон.
— Беда с вами, скептиками! Вас так легко поставить в тупик! Губы мужчин и женщин достаточно заметно отличаются друг от друга, а губам миссис Ройс была тщательно придана форма бантика с помощью помады. Это нехарактерно для старой женщины. Чрезмерное использование косметики, особенно пудры, на лице также было подозрительным, учитывая, что пожилые леди редко столь вульгарно злоупотребляют пудрой и что кожа мужчин, как бы чисто выбрита она ни была, всегда значительно грубее. Одежда служила еще одним подтверждением. Зачем этот причудливый викторианский наряд? Ведь предполагалось, что миссис Ройс — светская женщина, к тому же выступавшая на сцене. И тем не менее, она носила эти чудовищные тряпки девяностых годов! Почему? Очевидно, с целью скрыть крепкую мужскую фигуру, что невозможно сделать, нося тонкую и обтягивающую современную женскую одежду. А воротник с его стороны был подлинным вдохновением! Высокий стоячий воротник, скрывающий торчащий кадык — сугубо мужской признак, — необходимая деталь для переодевания женщиной. Далее густой баритон, энергичные движения, мужская походка, туфли на низком каблуке… Туфли были особенно знаменательны. Помимо низких каблуков, пузыри на носках наводили на мысль о «сумках» на больших пальцах — у мужчины, носящего даже самую просторную женскую обувь, легко возникают эти болезненные наросты.
— Эти мелочи могли быть простыми совпадениями. И это все?
Мейсон казался разочарованным.
— Ни в коей мере, — отозвался Эллери. — Это были, как вы говорите, всего лишь мелочи. Но ваша коварная миссис Ройс продемонстрировала три чисто мужские привычки. Во-первых, когда она села, то подобрала юбки к коленям обеими руками — одной к каждому колену. Так поступают мужчины — садясь, они приподнимают брюки, чтобы избежать мешков на коленях.
— Но…
— Погодите. Вы заметили, как часто она поднимала и опускала правую бровь? Что могло явиться причиной, кроме многолетнего использования монокля? А монокль носят мужчины… Наконец, странная привычка, вынимая сигарету изо рта, держать ее в кулаке, а не между указательным и средним пальцами, как делают большинство курильщиков сигарет. Такой жест свидетельствует о привычке к трубке — мужчины берут в кулак чашечку трубки, вынимая ее изо рта. Когда я сопоставил эти три специфических фактора с упомянутыми «мелочами», то почувствовал уверенность, что миссис Ройс — мужчина. Что за мужчина? На этот вопрос ответить проще всего. Вы говорили мне, что, когда расспрашивали миссис Ройс вместе с вашим партнером Кулиджем, она обнаружила подробные знания истории семьи Шо, а особенно Эдит Шо. Кроме того, чтобы выдавать себя за женщину, нужны актерские способности. Наконец, монокль указывал на Англию. А самое главное — заметное фамильное сходство. Итак, я понял, что «миссис Ройс» принадлежит к семейству Шо, и, по-видимому, к английским Шо. Единственная возможная кандидатура — Перси, сын Мортона Шо и брат Эдит Шо!
— Но она… то есть он, — воскликнул Мейсон, — сказал мне, что Перси Шо погиб несколько месяцев назад в Европе в автомобильной катастрофе!
— Господи, а еще юрист! — печально вздохнул Эллери. — Она лгала — я имею в виду, он. Ваше письмо о наследстве было адресовано Эдит Шо, а Перси получил его, так как они, возможно, жили в одной квартире. Если письмо получил Перси, то, по-видимому, недавно умерла Эдит, а он ухватился за возможность добыть состояние, выдав себя за нее.
— Но почему Перси убил Арлена? — недоуменно осведомился Мейсон. — Таким образом он ничего не приобретал — деньги Арлена отходили Агате и Джону, а не Перси Шо. Вы имеете в виду, что была какая-то давняя связь…
— Не совсем, — сказал Эллери. — Зачем копаться в прошлом, когда мотив лежит под боком? Если миссис Ройс была мужчиной, причина очевидна. По условиям завещания миссис Шо, Арлен должен был периодически обследовать всю семью, уделяя особое внимание миссис Ройс. А Агата Шо сообщила мне вчера, что миссис Ройс предстояло оставаться в доме два года. Единственным способом для Перси Шо избежать катастрофы быть обследованным Арленом — естественно, доктор сразу же разоблачил бы его маскарад — было убить Арлена. Просто, nein?[31]
— А борода, нарисованная Арленом, означала, что он обо всем догадался?
— Не без помощи. Вероятно, самозванец, зная, что первый осмотр неизбежен, пришел той ночью к доктору Арлену, сообщив, что он мужчина, и предложив сделку. Арлен, как честный человек, отказался от подкупа. В тот момент он занимался живописью и, будучи не в состоянии поднять тревогу, так как находился слишком далеко от остальных обитателей дома, и написать имя преступника, потому что «миссис Ройс», заметив это, стерла бы его, быстро принял оригинальное решение и нарисовал бороду, покуда «миссис Ройс» говорила с ним. После этого он был убит.
— А более ранняя попытка отравить миссис Шо?
— Это, несомненно, дело рук Джона или Агаты.
Некоторое время они ехали молча. Затем адвокат вздохнул и промолвил:
— Полагаю, вам следует благодарить Провидение. Без конкретных улик — вы, конечно, понимаете, Квин, что ваши умозаключения не подкреплялись прямыми доказательствами, — вы едва ли могли обвинить миссис Ройс в том, что она мужчина, не так ли? Если бы вы ошиблись, она могла бы вчинить вам великолепный иск! Пожар прошлой ночью был просто милостью Божьей.
— Мой дорогой Мейсон, — спокойно отозвался Эллери, — я прежде всего человек свободной воли. Я ценю милости Божьи, когда они имеют место, но не сижу без дела, поджидая их. Следовательно…
— Вы имеете в виду… — удивленно начал Мейсон.
— Телефонный звонок, быстрый приезд сержанта Вели и дымовые шашки явились materia[32] вломиться среди ночи в комнату миссис Ройс, — объяснил Эллери. — Между прочим, вы, случайно, не знаете постоянный адрес… э-э… мисс Кратч?
Трое хромых
Войдя в спальню с пепельно-серой низкой кроватью и угловатой мебелью, Эллери Квин застал своего отца разговаривающим с испуганной девушкой-негритянкой, чье сильно побледневшее лицо походило на ливерную колбасу, нашпигованную двумя полосками алого мрамора.
Сержант Вели прислонился огромными плечами к тонкой серой двери.
— Посмотрите-ка на этот ковер, мистер Квин, — сказал он.
Блеклый серый ковер без бахромы лежал на отполированном до блеска полу. На нем виднелись грязные следы ног, а на лакированном дереве между ковром и открытым окном — прямая царапина, сужающаяся к концу до тонкой исчезающей линии, как трещина во льду.
