Росс Макдональд - Следы ведут в Эль Ранчо
— Я вижу, ты не терял времени, — заметил Эрни, когда кончил записывать мое сообщение, — Мы тут тоже старались, но пока безрезультатно. Но теперь-то дело у нас пойдет. — Он сделал паузу, потом спросил: — Послушай, а мы действительно должны стараться?
— Иначе говоря, ты хочешь знать, сколько я заплачу?
— Не ты, а твой клиент.
— Я потерял клиента. Надеюсь заполучить другого с помощью полученных сведений, но пока не заполучил.
Эрни присвистнул:
— Но это же противоречит нашей профессиональной этике!
— Ничуть, поскольку сейчас я временно исполняю обязанности следователя при местном шерифе.
— Выходит, работаешь в порядке благотворительности? Лу, извини, но ты уже задолжал нам триста долларов, причем я исхожу из самой низкой ставки. Если мы будем продолжать расследование, завтра твой долг возрастет до шестисот долларов. Мы же несем большие расходы и не можем работать бесплатно.
— Понимаю. Тебе будет уплачено.
— Когда?
— Скоро. Я позвоню тебе завтра утром.
— А пока что мы должны делать?
— Продолжать.
— Ну хорошо, будь по-твоему.
Эрни положил трубку, и я почувствовал, что меня немного трясет. Шестьсот долларов — это мой недельный гонорар, а я работал далеко не каждую неделю. В банке у меня лежало долларов триста да долларов двести я имел наличными. Подсчитав свои ресурсы, я обнаружил, что если продам машину, кое-какую одежду и обстановку, то после двадцати лет работы в качестве частного детектива мне удастся наскрести всего тысячи три с половиной. И Ральф Хиллман со своими миллионами заставлял меня оплачивать розыск его сына! Но я делал то, чего хотел сам: найти человека, который чуть не убил меня, найти Тома… Я не мог бросить дело теперь, когда напал на верный след, и без помощи Эрни в Неваде мне не обойтись.
Я позвонил лейтенанту Бастиану. Было уже далеко за полночь, но он еще не уходил. Я сообщил ему, что везу с собой свидетеля, и коротко рассказал, что именно он может показать, Бастиан сдержанно поблагодарил.
Поездка в Пасифик Пойнт заняла около часа. Гарольд то начинал болтать, то надолго умолкал, причем паузы эти становились все длиннее. Я расспрашивал его, как они с братом жили в Айдахо. Жизнь у них была тяжелой. Отец относился к ним, как к домашним животным, которых нужно заставлять работать, едва мать отнимает их от груди и беспощадно избивал за малейшую провинность. Первым сбежал Майк. Он прожил года два в семье педагога Роберта Брауна, который из милости взял его к себе и пытался сделать человеком. Майк отплатил ему тем, что сбежал с его дочерью Кэрол.
— А вы где были тогда?
— Работал в Лос-Анджелесе. Меня признали негодным к военной службе, и я устроился фотографом в гостиницу.
— В отель «Барселона»?
— Да, верно, — подтвердил Гарольд, удивленный моей осведомленностью.
— Насколько я понимаю, ваш брат и Кэрол жили у вас?
— Недолго, недели две. Он дезертировал с корабля и скрывался.
— Они были женаты?
— Думаю, что да, — неуверенно ответил Гарольд. — Во всяком случае, так утверждала Кэрол, но я никогда не видел никаких документов.
— В последнее время они называли себя мистером и миссис Браун. Машина, которую он оставил вам, зарегистрирована на имя Роберта Брауна.
— Не могу понять, как он раздобыл ее. Теперь придется вернуть этот автомобиль прежнему владельцу.
— Сначала им займется полиция.
Упоминание о полиции вновь повергло Гарольда в уныние, и он снова надолго замолчал.
— Вы знаете отца Кэрол? — прервал я затянувшееся молчание.
— Встречались… Одному Богу известно, что он подумает обо мне теперь, после смерти Кэрол.
— Но вы-то при чем? Нельзя без конца винить себя в том, что натворил Майк.
— Да, но тут есть и моя вина.
— В смерти Кэрол?
— И в этом. Но я имел в виду похищение.
Похоже, я сам невольно навел его на эту мысль.
— Каким же образом?
— Не хочу говорить.
— Но раз вы уже начали…
— Я передумал…
Как я ни бился, мне не удалось преодолеть неожиданное упорство Гарольда, и остаток пути мы ехали в полном молчании.
Я доставил Гарольда, а вместе с ним пятьсот долларов, лейтенанту Бастиану, а сам отправился в гостиницу.
Глава XIV
На следующее утро в девять, наскоро позавтракав, я уже входил в кабинет Бастиана. Лейтенант ждал меня.
— Вы неплохо потрудились последние двадцать четыре часа, — начал он. — Должен поблагодарить вас за Гарольда Гарли. Его показания весьма существенны, особенно если дело будет передано в суд.
— У меня есть еще кое-что.
Однако Бастиан продолжал:
— Я уговорил шерифа выплачивать вам двадцать пять долларов в день плюс расходы на бензин, если вы будете представлять счета.
— Спасибо, но с этим можно повременить. Надеюсь, вы не откажетесь уговорить Ральфа Хиллмана оплачивать мои расходы?
— Чего не могу, того не могу, Арчер.
— Но вы сможете подкрепить свою просьбу фактами. Я потратил несколько сот долларов из личных денег и добился некоторых результатов.
— Ну хорошо, хорошо, посмотрим, — уклончиво ответил Бастиан и поторопился переменить тему разговора: — Есть важная новость. Судебный врач, производивший вскрытие, установил, что причиной смерти миссис Браун явилось ножевое ранение в области сердца. Рана находится под самой грудью, поэтому при первом беглом осмотре ее не заметили.
— Час от часу не легче!.. Постойте, но это ведь может означать, что ее убил вовсе не Гарли!
— Не вижу оснований для такого предположения. Он мог избить ее, а потом прикончить ударом ножа.
— Вы нашли нож?
— Нет. По словам врача, это был тонкий, очень острый нож… Вы, кажется, упомянули, что у вас есть еще кое-что?
Я показал Бастиану кусок черного трикотажа и объяснил, где его обнаружил. Лейтенант сокрушенно покачал головой:
— В багажнике? Боюсь, что за этим кроется нечто весьма неприятное. Последний раз Тома видели в черном свитере, который, насколько мне известно, связала для него сама миссис Хиллман. — Он посмотрел на кусок материала через увеличительное стекло. — По-моему, это вязальная шерсть. Надо показать ее миссис Хиллман.
Бастиан позвонил Хиллманам, договорился о встрече, и вскоре мы уже ехали в Эль Ранчо сквозь окутавший окрестности утренний туман.
Дверь нам открыла миссис Перес в черном воскресном платье. Из комнаты с баром тотчас вышел Хиллман. Мне показалось, что он двигается как автомат, подчиняясь какой-то посторонней силе. Он пожал руку Бастиану, а после некоторого колебания удостоил рукопожатием и меня.
