Эрл Гарднер - Дело подстерегающего волка
– Оказывается, вы очень много знаете по поводу происшедшего, – заметил Мейсон.
– При моем занятии да еще зная, что тебя пытаются втянуть в грязное дело, надо быть в курсе событий.
– Хорошо, вы в курсе событий. А теперь я скажу вам, что могло случиться. Ламонт мог сказать вам: «Послушай, Орвал, я голоден. Еда на столе. Я только что собирался поесть, когда эта девчонка сбежала от меня. Я поужинаю и выпишу тебе чек. Если ты голоден, можешь воспользоваться второй порцией. Если нет – можешь ее выбросить».
– О’кей, – согласился Кингман, – давайте дальше, адвокат. Что случилось потом?
– Потом вы съели яичницу, и после ужина у вас возникла ссора.
– Получил я чек или нет?
– Чек вы получили, – сказал Мейсон.
– На пятьсот долларов?
– На пятьсот долларов.
– А после этого я с ним поссорился?
– Эту часть я еще расследую.
– Ну и черт с вами, расследуйте, – сказал Кингман. – Но, к вашему сведению, мистер Мейсон, я не ездил в тот дом. Я не звонил ему по телефону. Он дал мне только один чек, и это было утром. Можете узнать, что я получил по нему деньги в банке до двух часов дня. Это было пятого числа. Я не враг своим клиентам, а когда собираюсь играть в покер, мне не нужно мотаться туда-сюда, собирая деньги на игру. Ладно, вы придумали теорию. Так прежде чем с ней вылезать, хорошо бы вам найти хоть какие-то факты для ее подтверждения.
– Нечего мне разъяснять, как вести дело! – взорвался Мейсон и уже спокойно добавил: – Ладно, раз вы мне кое-что рассказали, так и я вам кое-что скажу. Я расследую это дело. У меня нет абсолютно никакого желания наносить кому-либо вред или лезть в чью-либо частную жизнь. Все, что мне нужно, – это точно знать, что произошло. Вы сказали, что играли в покер от семи вечера почти до полуночи. Назовите мне имена ваших партнеров. Я проверю. Без всякого шума. Если все так, как вы говорите, никто ни о чем не узнает. Если нет, я буду вынужден проверять дальше.
– Я вам уже сказал, что они не хотят быть втянутыми в это дело.
– Все может быть, но, судя по некоторым фактам, я склонен думать, что вы говорили по телефону с Лорингом Ламонтом.
– Что это за факты?
– Разрешите, спрашивать буду я? – сказал Мейсон. – Скажите, как к вам обращался Лоринг Ламонт? Он называл вас по имени или по инициалам?
– Во всех случаях по имени. Он называл меня Орвал.
– Он никогда не называл вас О.К.?
– Он никогда не называл меня О.К. – Серые глаза Кингмана не отрываясь смотрели на Мейсона.
– Хорошо. Дайте мне список лиц, которые играли с вами, и я проверю. Я сделаю это незаметно.
Кингман покачал головой.
– Сказано же вам, что так я дела не делаю. Я рассказал вам про покер, чтобы вы не совали нос куда не надо и берегли свое здоровье.
Мейсон засунул руку в карман, вытащил оттуда сложенный пустой бланк, взял ручку, надписал имя Орвала Кингмана и вручил его Кингману.
– Что это такое? – спросил тот, разворачивая бумагу и вглядываясь в написанное.
– Это, – объяснил Мейсон, – повестка, скрепленная печатью суда, которая обязывает вас явиться сегодня в два часа пополудни в качестве свидетеля защиты.
Лицо Кингмана потемнело.
– Я пытался поговорить с вами по-хорошему, – сказал он.
– И я пытался поговорить с вами по-хорошему. Вы дадите мне список ваших партнеров по покеру, и я проверю. В противном случае вы встанете на свидетельское место и расскажете, где были ночью пятого.
– Вы блефуете. Вы не станете пользоваться такого рода доказательствами. Ни один умный адвокат не станет выдавать на предварительном слушании доказательства, говорящие в пользу подзащитного.
Мейсон пожал плечами.
– Повестку вы получили. Будьте здесь в два часа пополудни. Если вы полагаете, что я блефую, у вас будет хорошая возможность проверить.
– Эй, погодите-ка, – сказал Кингман. – Давайте не будем ссориться. Я…
– Вы получили повестку, – повторил Мейсон. – Если хотите на время избежать дачи показаний, назовите мне ваших партнеров.
Кингман выхватил из кармана записную книжку и начал писать.
– Здесь пять имен. – Он вырвал листок из записной книжки и вручил его Мейсону. – Естественно, они не будут в восторге, если узнают, что я дал вам эту информацию. Но если вы тихо и конфиденциально проверите, то узнаете, где я был пятого ночью. Здесь два человека, чьи фамилии я отметил. Я бы предпочел, чтобы вы начали именно с них. Трое других – бизнесмены, которые считают себя отличными игроками в покер.
– Они проиграли? – спросил Мейсон.
– Вышло так, что они проиграли.
– А выиграли вы и те два человека, чьи имена вы отметили?
– Если это вас касается, то да.
– Теперь я понимаю, почему вы так старались сохранить в тайне всю ситуацию.
– Это не делает меня виновным в убийстве, мистер Мейсон.
– Ну что же, – сказал Мейсон, – теперь вы произнесли те слова, к которым стоит, пожалуй, прислушаться. Я не хочу злоупотреблять своим положением или силой закона. Мне нужно одно: твердо знать, что же произошло. Если вы действительно играли в покер и никуда оттуда не уходили, мне этого достаточно. Если же вы сможете доказать свое алиби, я все равно предприму небольшую проверку, прежде чем вызвать вас на свидетельское место или огласить ваше имя, но это, конечно, при условии, что вы не будете вставлять мне палки в колеса. В противном случае мы выложим на стол ваши карты.
– О’кей, адвокат, это мне подходит. Мне говорили, что на ваше слово можно положиться. Пусть ваши люди проводят расследование, и вы убедитесь, что я чист.
Резким движением мужчина вынул из кармана правую руку и протянул ее Мейсону. Мейсон ответил крепким пожатием.
– Мне говорили, что вы честный человек, – сказал Кингман, – я хотел в этом убедиться, вот и все.
– Вы в тот день получили только один чек? – спросил Мейсон.
– Хотите верьте, хотите нет, адвокат, но это правда. Только один я видел Ламонта около десяти часов утра, когда он зашел ко мне отдать чек и сделать несколько ставок на дневные заезды. И если уж мы играем в открытую, я вам еще кое-что скажу. Он выиграл, не очень много, но выиграл. Если бы он остался жив, то получил бы деньги.
– То есть?
– То есть он не получает ничего, – сказал Кингман. – Здесь только один вариант. Если человек делает у меня ставки в кредит, проигрывает и затем умирает, я не могу предъявлять счет его наследникам. А если он выигрывает и опять-таки умирает, его наследники ничего от меня не получат. Не могу же я прийти к ним и сказать: «Я – букмекер. Я остался должен парню полторы тысячи».
– Он так много выиграл? – спросил Мейсон.
– Около того, – ответил Кингман, а потом обратился к Делле Стрит: – Мне ужасно неловко, что я в вашем присутствии так выпендривался. Мейсон такой человек, что, если нужно с ним поговорить, его надо ловить. Я не знал, что он планирует на вторую половину заседания, а поэтому хотел побеседовать с ним и рад, что это сделал.
