Джон Карр - Три гроба
Дреймен ничего не ответил и ушел, словно пьяный, волоча за собой пальто.
– Откуда могла взяться эта кровь? – все спрашивал он, дергая Престона за рукав, – Странно, откуда могла взяться эта кровь?
– Не знаю сэр, – бросил Престон. – Осторожно, косяк!
В холодной комнате снова наступила тишина.
– Хотел бы я понять. Фелл, – покачал головой Хедли, – что вам нужно от этого человека? Он, похоже, довольно откровенный, вежливый и спокойный, а вы дубасите его, словно подвесную боксерскую грушу, и он кружится на одном месте. Ему, кажется, безразлично, что вы о нем думаете или что с ним делаете. Может, поэтому молодежь и не любит его.
– Гм… Да… Я возьму из камина бумагу и подумаю дома, – пробормотал доктор Фелл. – То, что вдруг пришло мне в голову…
– Что?
– …просто ужасно. – Доктор Фелл энергично поднялся на ноги, надел свою широкополую шляпу и махнул палкой. – Я не хочу теоретизировать. Вам надо послать телеграмму и найти правду. Гм… Но в историю с тремя гробами я не верю, хотя сам Дреймен, может, и верит. Пока наша версия не пошла прахом, нам придется считать, что два брата Хорвата живы, или не так?
– Кто знает…
– С ними что-то случилось. Гм… Да… Моя догадка держится вот на чем: Дреймен верит в то, что говорит. Но, во-первых, я ничуть не верю, что эти братья находились в заключении как политические преступники. Гримо, имея некоторые сбережения, убегает из тюрьмы. Затаившись на пять или более лет, он вдруг – уже под новым именем – получает от неизвестных нам родственников большое наследство, а потом, чтобы спокойно им пользоваться, уезжает из Франции. Во-вторых. Если все это правда, тогда в чем состоит тайна прошлой жизни Гримо? – Большинство людей воспринимают, например, бегство Монте-Кристо как романтическую и волнующую историю, поэтому вина Гримо, политическое преступление, для английского уха значило бы не больше, чем нарушение правил перехода через улицу или пощечина полицейскому на спортивных соревнованиях. Черт возьми, Хедли, что-то тут не так!
– Вы думаете…
– Я думаю, – тихо продолжал доктор Фелл, – что Гримо в самом деле похоронили живым. Допустим, двух других братьев тоже похоронили живыми. Допустим, все три смерти были такие же фальшивые, как и смерть Гримо. А что, если в тех двух гробах были живые люди, когда Гримо выбрался из своего? А что, если они не смогли выбраться только потому, что не имели, как он, клещей? Они были только у Гримо. Он был самый сильный. Выбравшись сам, он мог легко освободить остальных, как они и договорились. Но Гримо предусмотрительно решил оставить их в могилах, чтобы не делить украденных всеми тремя денег. Блестяще осуществленное преступление!
Они помолчали. Хедли тихо что-то проворчал и поднялся на ноги.
– Я знаю, – сказал доктор Фелл, – слабый человек, совершив такое ужасное преступление, сошел бы с ума. Но только так можно объяснить его бесчестный поступок и то, что он не имел бы спокойной жизни, если бы братья тоже выбрались из могил. Кроме того, почему Гримо, даже не избавившись от арестантской одежды, торопил Дреймена ехать от того места? Почему он шел на риск, не боялся, что его увидят на дороге, тогда как укрытие возле чумной могилы было наиболее надежным, ибо местные жители туда не сунутся? А потому, что могилы были очень мелкие. Если бы со временем братья, поняв, что их оставили умирать и освобождать их никто не придет, начали кричать и стучать, то Дреймен мог услышать крики и увидеть, что земля на могилах содрогается.
– Или не могла бы какая-нибудь свинья… – неуверенно заговорил Хедли. – Нет, мы сбились с пути. Все это – фантазия. Такого не может быть. Кроме того, они бы не выбрались из могил. Они умерли бы.
– Умерли бы? – безразлично переспросил доктор Фелл. – Вы забываете про лопату.
– Какую лопату?
– Ту, которую с перепугу забыл какой-то бедняга, который копал могилы. В тюрьме, даже в наихудшей, такой нерадивости никогда не простят и немедленно пошлют забрать лопату. Дружище, я вижу это дело со всеми подробностями, даже не имея доказательств. Вспомните, что говорил профессору Гримо тот сумасшедший Флей в ресторане «Уорвик»… Следовательно, за лопатой возвращаются несколько вооруженных опытных надзирателей. Они видят или слышат то, что мог увидеть или услышать Дреймен, и чего так боялся Гримо. Надзиратели не догадываются об обмане и действуют довольно гуманно: разбивают гробы и освобождают обоих почти потерявших сознание, но живых братьев.
– И не гонятся за Гримо? Почему же они не переворачивают всю Венгрию в поисках беглеца и…
– Гм… Да… Я тоже думал об этом. Администрация тюрьмы именно так и сделала бы, если бы не поняла, какая опасность ей угрожает. Что сказало бы начальство, узнав, что такое случилось в тюрьме? Так, может, лучше промолчать. Ведь держать в тюрьме под внимательным надзором двух братьев и молчать о третьем спокойнее.
– Это только предположение, – заметил Хедли после паузы. – Но я, если все это правда, скоро поверю в злых духов. Видит Бог, Гримо получил то, что заслужил. Однако найти его убийцу – наша обязанность. Если вся эта история…
– Конечно, это еще не вся история, даже если все в ней правда, а это, кстати, самое худшее. Вы вспомнили о злых духах. Мне кажется, злее духа, чем Гримо. нет, но этот икс, этот бестелесный человек, этот брат Анри… – Он махнул палкой. – Почему? Почему Пьер Флей боится его? То, что Гримо мог бояться своего врага, – понятно, но почему его боится даже союзник Флей? Почему боится опытный иллюзионист, если этот брат Анри – сумасшедший или не такой хитрый, как дьявол?
– Идите домой, если хотите, – проговорил Хедли, спрятав блокнот и застегнув пиджак. – Мы тут все закончили. А я поговорю с Флеем. Кем бы ни был этот брат, но Флей его знает и обязательно скажет. Я вам это обещаю. Осмотрю и комнату Дреймена, но многого я от этого не жду. Флей – ключ ко всей загадке. И он выведет нас на убийцу. Пойдемте?
До следующего утра они не знали, что Флей в то время был уже мертв. Его застрелили из того самого револьвера, что и Гримо. Хотя это и случилось на глазах у прохожих, убийцу никто не видел, и следов своих ног на снегу он не оставил.
УБИЙСТВО-КОЛДОВСТВО
На следующее утро, в десять часов утра, доктор Фелл застал своих гостей в дреме. Ремпол ночью спал очень мало. Когда они с Феллом возвратились домой, была уже половина второго ночи, но Дороти хотела знать все подробности, и Ремпол был совсем не прочь ими поделиться. Они запаслись сигаретами и пивом и пошли в свою комнату; там Дороти, словно Шерлок Холмс, сбросила с кушетки на пол подушки, уселась на них и с мудрым выражением на лице, держа в руке стакан пива, слушала, а ее муж ходил по комнате и рассказывал. Она с удовольствием слушала про мадам Дюмон и Дреймена, однако проявляла глубокую антипатию к Розетте. Даже когда Ремпол процитировал ей высказанный Розеттой в дискуссионном кружке девиз, с которым оба они, кстати, были согласны, своего мнения о ней Дороти не изменила.
