Элизабет Ролле - Венец королевы
— Похоже, это он, — сказал Трэверс. — Но как его оттуда достать?
Если бы Кейн был в сознании, ему можно было бы просто бросить веревку, привязав к ней камень, но сейчас кому-то следовало спуститься на площадку.
— Надо перебраться на ту сторону, а оттуда слезать по веревке, — предложил Гюэ.
— Не получится, — возразил Маненте. — Видите, как идет стена, — веревка пройдет мимо края площадки.
На всякий случай они громко покричали в слабой надежде, что Кейн очнется, но он не шевельнулся. Быстро темнело, а чтобы дойти до конца трещины и вернуться на это место по другой стороне скалы, нужно полтора часа.
— Он стоял на лыжах, когда сорвался с края, — сказал Демарль. — Иначе он рухнул бы вниз, а так съехал отсюда как с трамплина и упал туда или врезался в стену — смотря с какой скоростью ехал. Лежит он у самой стены.
Трэверс снова стал рассматривать площадку, потом без лыж поднялся немного наверх, постоял, внимательно глядя под ноги, затем спустился к остальным и сказал:
— Я вижу только один способ оказаться на площадке: прыгнуть отсюда на лыжах. — Французы переглянулись.
— Думаете, два трупа лучше одного? — сердито сказал Маненте, теребя усы. — Вы разобьетесь.
— Я умею прыгать с трамплина, — возразил Трэверс. — Единственная трудность заключается в том, чтобы точно рассчитать прыжок.
— Вы расшибетесь о стену или свалитесь на дно. Площадка слишком узкая.
— Зато она длинная. Я поеду наискось, тогда мне хватит места, чтобы затормозить. А вы бросите мне веревку.
Встав на лыжи, Трэверс тщательно проверил крепления и поднялся вверх по склону. Минуты две он стоял на месте, а потом сильно оттолкнулся палками и понесся по обрыву. Когда он перелетел через край, Маненте охнул и рванул свои усы.
— Все в порядке, синьоры! — закричал он, увидев Трэверса благополучно затормозившим на площадке. — Все в порядке! Давайте подходящий камень, будем бросать веревку. Скоро совсем стемнеет.
Между тем Трэверс опустился на колени возле Кейна и, сунув руку ему под куртку, уловил слабое биение сердца. Ощупав тело, он не обнаружил переломов: кровь была только на воротнике, возле маленькой ранки на шее.
До отеля они добрались без происшествий. Раздев Кейна, который все еще не пришел в сознание, Маненте, как человек достаточно опытный по части переломов и вывихов, установил, что ни того ни другого у Кейна нет. Сознание он, очевидно, потерял от удара при падении и, если бы пролежал на снегу до утра, то неминуемо замерз бы. Когда Маненте стал растирать его спиртом, Кейн очнулся.
— Ну, синьор Хелман, вы в рубашке родились, — заявил ему Маненте. — Вам дважды необыкновенно повезло: первый раз, когда вы удачно упали на площадку, а не свалились на дно, а второй раз, когда синьор Трэверс прыгнул за вами.
И Маненте красочно, как истинный итальянец, не жалея слов, описал спасательную операцию. Его рассказ сильно взволновал Кейна, но по причине, имеющей мало общего с красноречием Маненте. Когда тот кончил его растирать и накормил горячим ужином, Кейн попросил передать Трэверсу, что просит его прийти.
Глава XIV
Когда Трэверс вошел, Кейн, сдерживая волнение, официальным тоном сказал:
— Сэр Трэверс, из-за меня вы рисковали жизнью. Я не понимаю, зачем вы это сделали, потому что вы, конечно, считаете, что это я пытался обокрасть вас.
— Почему вы решили, что я подозреваю вас? — изумился Трэверс.
— Но это же очевидно! — воскликнул Кейн. — Ночью вы видели высокого человека. Среди присутствовавших при разговоре о диадеме высоких людей было четверо: я, адвокат, Барнет и дворецкий. Подозревать адвоката бессмысленно, он давно уговаривал вас отправить диадему в банк. Уилсон тоже мало подходит на роль грабителя, у него для этого и ума, и решительности маловато. Остаются я и Барнет. Я признавался, что мне срочно нужны деньги, и еще этот телефонный разговор. Конечно, из двух подозреваемых вы выбрали меня!
— Вас я никогда не подозревал, — сказал Трэверс. — Я знаю, кто пытался взломать сейф.
— Знаете?! Так вам известно, что украсть диадему хотел Барнет?
Кейн и Трэверс уставились друг на друга с одинаковым удивлением.
— Барнет? Он-то здесь при чем? А, понимаю! Вы решили, что раз сами непричастны к краже, то значит, преступник — мистер Барнет. Кейн, вы заблуждаетесь. Дело в том, что я вообще не видел высокого человека. Украсть диадему пытался Джек. Вместе со своим отцом.
И Трэверс повторил то, о чем раньше рассказал Бэрриджу.
— Тогда я не понимаю… — На бледном лице Кейна отразилось недоумение. — Решив, что вор — Барнет, я попытался получить доказательства этого и напечатал на машинке записку, которую затем подбросил ему. Я написал, что мне все известно, и потребовал пятьсот фунтов за молчание. Встреча была назначена на восемь вечера у старой башни.
Представив, с каким видом Барнет читал это послание, Трэверс рассмеялся.
— Вы зря смеетесь, сэр, — взволнованно произнес Кейн. — Зря, потому что он пошел на назначенную встречу.
— Что вы хотите этим сказать?
— А то, что невиновный человек, получив подобное письмо, повел бы себя иначе — показал бы его другим с возмущением или со смехом. Такой, как Барнет, скорее с возмущением. Или он просто разорвал бы его и выбросил, потому что принял бы это за розыгрыш. Теперь представьте, что письмо получает преступник. Разумеется, он молчит о нем и идет на встречу, поскольку боится разоблачения.
— По-моему, все это чушь. Как он мог взламывать сейф, когда его пытались открыть Картмелы?
— Но вы же этого не видели! Вы заметили только, что Джека нет в его комнате. Он мог выйти по причине, не имеющей никакого отношения к краже.
— Но он лгал, утверждая, будто всю ночь спал!
— Ну и что? Когда появилась полиция, он испугался, что всплывет прошлое и его заподозрят в первую очередь, и со страху стал отпираться от всего подряд, даже от того, что ночью выходил из своей комнаты.
— Кейн, вы совершенно сбили меня с толку! А как же тогда убийство Картмела-старшего?
— Не знаю, но ведь вы тоже не в состоянии объяснить это. Версия о третьем соучастнике бездоказательна, с таким же успехом его мог убить и Барнет.
— Зачем?
— Возможно, тот что-то заметил, и Барнет убрал опасного свидетеля. Или другой вариант. Мне начинает казаться, что труп Картмела и разбитая оранжерея — звенья одной цепи, с помощью которой преступник хотел создать видимость того, что ограбление совершил посторонний. По-моему, дело было так. Барнет давно задумал украсть диадему и ждал подходящего момента. Возле замка он случайно встречает Картмела-старшего и узнает, что тот отец Джека. Такая сомнительная личность, да еще его сын живет в доме — это же настоящая находка! Под каким-то предлогом Барнет поздно вечером заманивает его к большому вязу и убивает. Потом бьет стекла в оранжерее, после чего пытается открыть сейф, но здесь его постигает неудача. Он книжный маньяк и вполне вероятно, что деньги были ему нужны на книги. Накупить редкостей или что-нибудь в этом роде…
