Эрл Гарднер - Дело о туфельке магазинной воровки
– Эй, что вы делаете? – подозрительно спросил Голкомб, подходя ближе.
Доктор Гиффорд встал так, чтобы сержант не мог видеть руку миссис Брил. Затем он подал знак медсестре. Та передала ему ватный тампон. Доктор Гиффорд смочил его в спирте и протер руку миссис Брил. Затем он повернулся к стенографисту:
– Вам следовало бы сделать запись о том, что миссис Брил вкололи дозу сильнодействующего снотворного. Я не приверженец таких методов лечения, но в данном случае это, безусловно, предпочтительнее для моей пациентки, нежели подвергаться еще большему нервному шоку.
– А меня, черт побери, не волнует, что вы ей там вкололи! – Сержант Голкомб побагровел от гнева. – Я собираюсь продолжить…
– Да-да, продолжайте, – махнул рукой Гиффорд. – Наркотик как раз начинает действовать. Как врач, должен заявить, что с данного момента любой ее ответ на любой вопрос нельзя считать достоверным.
Миссис Брил глубоко вздохнула, поудобнее устроилась на кровати и закрыла глаза. Уголки ее губ приподнялись в довольной улыбке.
– Она притворяется! – заорал сержант Голкомб. – Это лекарство не могло подействовать так быстро!
– Похоже, вы думаете, что знаете медицину лучше меня, – нахмурился врач.
Голкомб потерял всякое терпение. Теперь его лицо позеленело от злости.
– Я, черт возьми, сам знаю, что думаю! – заорал он. – Я думаю, что она притворяется! Я думаю, что все это просто балаган. А теперь я собираюсь рассказать ей про ее брата. Миссис Брил, вы можете играть в эту игру и притворяться, сколько захотите, но ваш брат был найден…
Сэмпсон подскочил к Голкомбу и закрыл ему рот ладонью.
– Заткнись, идиот, – процедил он сквозь зубы. – Я здесь главный.
Сержант отпрыгнул назад, сжав кулаки, затем взглянул Сэмпсону в глаза:
– Ладно, ты сам этого захотел. Ты…
– Да заткнись же ты, дурень! – оборвал его Сэмпсон. – Разве ты не видишь, что они только этого и ждут?
– Сейчас я тебе покажу, – прорычал Голкомб и замахнулся.
Сэмпсон попятился.
– Джентльмены, – заговорил доктор Гиффорд, – я вынужден попросить администрацию госпиталя очистить эту палату от посторонних. Разыгранная вами унизительная сцена может нанести вред моей пациентке.
– Черт побери, да не будь же идиотом, Голкомб! – взмолился Сэмпсон. – Неужели ты не видишь, что если…
– Иди сюда и защищайся, жалкая крыса! – прорычал сержант, снова сжимая кулаки. – Может, ты и попался на их удочку, но меня не проведешь! – Не давая Сэмпсону приблизиться к себе, он повернулся к кровати. – Хорошо, миссис Брил, посмотрим, что вы скажете на это… Тело вашего брата было найдено в его офисе. Его застрелили из револьвера 38-го калибра и упаковали в коробку.
Наверное, миссис Брил его не слышала. Она лежала с закрытыми глазами, лицо ее ничего не выражало, дыхание было спокойное, будто она спала.
– Ну? – саркастически хмыкнул Сэмпсон. – Теперь ты это сделал! Сдал нашего единственного туза, а она это проспала!
– Да не спит она, черт возьми, – буркнул Голкомб, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
– Вот как? Что ж, значит, ты уже никогда не сможешь удивить ее этим известием. Ты раскрыл все наши карты. Теперь она спокойно выспится уже по-настоящему, а когда проснется, решит, как ей вести игру дальше.
– Джентльмены, прошу слова… – заговорил Мейсон. – Я бы хотел, чтобы стенографист точно указал время, в которое доктор Гиффорд дал пациентке снотворное. Я хочу, чтобы в протоколе отметили, что, несмотря на состояние эмоционального потрясения у пациентки, представитель окружного прокурора и сержант отдела по расследованию убийств устроили у ее кровати драку…
– Не было тут никакой драки! – возмутился Сэмпсон. – Не врите, Мейсон.
– Я квалифицировал это как драку, – спокойно сказал адвокат.
– Ну а я – нет! Я даже не пытался ударить Голкомба – только уклонялся.
– Зато Голкомб сделал выпад в вашу сторону.
– Ну, это еще ничего не значит!
– Возможно, здесь ничего такого и не было. – Мейсон довольно усмехнулся. – Но инцидент должен быть зафиксирован в протоколе, иначе на судебном заседании мне придется выяснить, почему этого там нет.
– Это есть в протоколе, – вяло проговорил стенографист.
– Спасибо, – поблагодарил Мейсон.
На некоторое время все вдруг замолчали. Миссис Брил, лежавшая на кровати, всхрапнула.
– Ни один наркотик на свете не может подействовать так быстро, – снова принялся за свое Голкомб.
– Вы запомнили точное время, когда доктор Гиффорд дал пациентке снотворное? – спросил Мейсон.
– Нет, – ответил Голкомб. – Но это было не больше двух минут назад.
– Время проходит очень быстро, сержант, когда вы бросаетесь в схватку с прокурором в палате пациентки, чье состояние настолько тяжелое, что ее лечащий врач предупреждал вас не подвергать ее никаким нервным потрясениям, – сказал Мейсон.
– Ладно, так мы ничего не добьемся, – проговорил Сэмпсон. – Сейчас Мейсон может играть с нами как хочет.
– Но нам надо еще кое-что выяснить, – возразил Голкомб.
– Не здесь, – ответил ему Сэмпсон.
Сержант Голкомб стоял, уставившись на лежавшую на кровати женщину так, будто его взгляд мог ее пробудить.
– Вы, джентльмены, можете продолжить решать ваши проблемы где-нибудь еще, – сказал доктор Гиффорд. – Мою пациентку сейчас уже абсолютно не волнует ничего из того, что происходит вокруг.
– Мы еще об этом поговорим, – свирепо пообещал сержант Голкомб, обращаясь к доктору.
– Да, здесь еще о многом предстоит поговорить, – усмехнулся врач. – Если все это как-то повлияет на здоровье моей пациентки, отвечать придется вам.
– Думаю, доктор, – сказал Мейсон, – мы сможем добиться судебного предписания, запрещающего офицерам в дальнейшем задавать вопросы миссис Брил, пока вы не решите, что это не повредит ее здоровью.
– Этот период, – заметил врач, – придется продлить из-за нервного потрясения, которому ее только что подвергли. Джентльмены, мне придется просить вас покинуть комнату. – Заметив, что полицейские медлят, он продолжил: – Если вы сами не уйдете, я вынужден буду обратиться к администрации госпиталя с просьбой прислать сюда охрану.
– Пошли, Голкомб, – сказал Сэмпсон. – Нам нечего здесь делать.
– Ну уж нет, я не оставлю здесь Мейсона, чтобы он нашептал ей, что говорить.
Адвокат направился к двери. Он шел на цыпочках, чтобы подчеркнуть, что не хочет разбудить миссис Брил.
– Не вижу смысла в том, чтобы тревожить сон больной женщины, – шепнул он, обернувшись.
Доктор Гиффорд кивнул. Сэмпсон подавил невольную улыбку. Сержант Голкомб, которого переполняло негодование, собрался было что-то сказать, но Сэмпсон взял его за плечо и вытолкнул в коридор.
