Лео Брюс - Дело без трупа
Я вынужден признать, что это прозвучало так, как если бы она не считала, что я вообще достоин её гнева. Но я продолжал.
— Ну, полиция Буэнос-Айреса собиралась арестовать Роджерса, когда он появится там вновь. За контрабанду наркотиков.
Мгновение Молли смотрела прямо на меня. Затем она вспыхнула.
— Конечно, это полная ерунда! — кратко сказала она.
Я покачал головой.
— Ради вас, мне жаль, что это не так. Кажется, для вас очень важно обелить имя этого парня. Но есть все доказательства. У Стьюта даже есть подтверждение от стюарда на том же судне, где работал Роджерс. В этом не может быть сомнений.
Она молчала, опустив голову, а когда вновь подняла глаза, я увидел, что в них стоят слёзы, готовые упасть.
— В чём ещё вы и вам подобные готовы его обвинить? — сказала она наконец глубоким низким голосом. — Сначала убийство, а теперь контрабанда наркотиков. Вы не имеете ни малейшего представления, каким он был!
— А каким он был? — Я спросил в основном просто, чтобы поддержать разговор и как-то выйти самому из этого затруднительного положения да ещё на людях.
— У Алана было много недостатков, — сказала она, — вспыльчивый характер — один из них. Иногда он слишком много пил и, полагаю, время от времени влезал в долги. Но в нём не было ничего низкого.
— Вы не можете поверить, что он провозил кокаин в страну?
— Нет. Не могу. Он никогда такого не делал. Это совершенно не в его характере.
— То есть, если он всё-таки это делал, вы думаете, что он не знал, что провозит. Так?
Она посмотрела на меня чуть менее холодно:
— Да! Должно быть, это было так. Если он это делал.
— И теперь скажите мне ещё кое-что, мисс Катлер. Можете ли вы, если честно, представить, как молодой Роджерс убивает кого-нибудь?
Некоторое время она молчала. Затем резко взглянула на меня:
— Вы пытаетесь меня поймать?
— Поймать вас? Конечно нет. Я… хорошо, сказать по правде, я почти начал смотреть на этого человека вашими глазами. И я хотел бы знать…
— Ну, тогда — да, я могу представить, как Алан кого-то убивает. Он был человеком довольно жестокого типа. Но я не верю, что он мог совершить предумышленное убийство. Сомневаюсь, что он когда-либо даже думал об этом. Если бы кто-то напал на него или спровоцировал, он был способен на что угодно. Но он был прямым человеком без какого-либо коварства.
— Да, здесь я вам верю, — сказал я. — Полагаю, когда мы раскроем правду, вы окажетесь правы. Но если дело было так, — мой неискушённый ум неожиданно насторожился — зачем ему совершать самоубийство? Он терял всё. Он был помолвлен с вами, и у него была хорошая работа. Конечно, если бы речь шла о драке, у него был бы шанс получить формулировку «непредумышленное убийство». Как вы можете объяснить, почему он принял яд?
— У него бывали ужасные припадки раскаяния почти по поводу всего, что он совершал. Просто этот был сильнее прочих, вот и всё.
Я попытался соотнести её мнение о молодом Роджерсе с фактами, которые имелись в распоряжении Стьюта и Бифа. Подсознательно, я желал, чтобы у неё на душе стало легче. И внезапно у меня появилась идея.
— Предположим, — сказал я, — что его заставили думать, что он совершил убийство. Предположим, что некоторая заинтересованная сторона смогла убедить его, что именно он виновен в этом деянии, которое в действительности совершил кто-то другой. Это бы всё объяснило, правда?
Мгновение она смотрела на меня, словно не видя.
— О Боже! — наконец воскликнула она, и я заметил, что она побледнела, — именно так всё и должно было происходить! Как ужасно! Кто мог это сделать? Заставить его подумать, что он виновен!
— Есть люди, которые ни на секунду не задумаются, чтобы совершить подобное, — заметил я, стараясь говорить самым обыденным тоном.
— Как ужасно! Таким образом, Алан отравил себя, поскольку думал, что совершил преступление, которое на самом деле… о, это — самая ужасная вещь на свете!
— Но, мисс Катлер, это было всего лишь моё предположение. Возможно, это не имеет ничего общего с действительностью.
— Имеет! Всё это правда! Теперь я это понимаю! О, если бы только мы встретились тем вечером. А как, вы предполагаете, они это сделали, то есть, я имею в виду, как они смогли его убедить?
— Не знаю. Я рассматривал это только как возможность. Я не детектив, а если бы был, то, вероятно, вообще не должен был принимать в расчёт такую теорию. В конце концов, имеется нож — его нож. Как вы объясните это? На нём было пятно крови. Имелась кровь на манжете его рубашки и на рукаве. Даже если он фактически не убил человека, то он должен был…
— О, не надо… — попросила она.
— Я очень сожалею. Возможно, мне не стоило вообще упоминать об этой версии. Нет ничего хуже, когда люди, подобные мне, суют нос в такие дела.
Я увидел, что её губы задрожали. Бедная девушка, эти дни, должно быть, были для неё ужасными. Происшествие само по себе, дознание, люди в городке.
— Мисс Катлер, — сказал я, стараясь, чтобы мои слова звучали убедительно, — почему бы вам не уехать на некоторое время, пока идёт следствие. Ваше пребывание здесь не принесёт пользы никому. Вы ещё больше расстроитесь.
Она покачала головой.
— Нет — сказала она, — я хочу остаться и видеть, что происходит. Я хочу знать правду. Осталось так немного, что я могу сделать для него теперь, но это я могу. И сделаю!
— Я думаю, вы очень храбрая и преданная, — сказал я тихо.
К моему удивлению и удовольствию, мои слова пришлись ей по душе. Она даже немного улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она. А теперь…
Её перебил голос позади моего стула.
— Молли! Право, как это безрассудно! Я искала тебя по всему городу.
Я поднялся и очутился перед сверхопрятной и недовольной матерью Молли.
— Не присядете к нам? — предложил я.
— Полагаю, что теперь просто вынуждена это сделать, раз моя дочь заставила меня сюда прийти. Просто, чтобы не вызывать ещё больше перетолков. Но мне не очень-то приятно находиться в этом месте, где все нас разглядывают.
Молли вздохнула, и впервые я услышал, как она возразила матери.
— Какое имеет значение, смотрят ли они или нет? — устало спросила она.
— Для тебя, возможно, и не имеет, — ответила её мать. — Ты можешь не обращать внимания на подобные вещи. Но мне не всё равно. Я никогда за всю жизнь не дала повода другим обсуждать мои дела, я к этому не привыкла. Да, пожалуйста, чашку кофе. Да, и, возможно, будет выглядеть более естественно, если у меня будет пирожное. Спасибо, одно из тех безе вполне подойдёт.
Похоже, то внимание, которое привлекала её дочь, не слишком её смутило и не помешало очень ловко расправиться с большим кремовым безе — пирожным, которое лично я никогда не мог доесть до конца.
