Рекс Стаут - Золотые пауки (сборник)
– Нет! – оборвал меня Вульф. – Немедленно возвращайся. Мистер Пол Каффнер здесь, и я хочу тебя видеть.
Глава десятая
По тону Вульфа, да и по самой формулировке приказа, я сразу понял, что меня ожидает, и поэтому вовсе не удивился тому сердитому взгляду, которым встретил меня Вульф, когда я вошел в кабинет. Пол Каффнер сидел в красном кожаном кресле. Он, правда, не приветствовал меня такой же радостной улыбкой, как в субботу, однако выражение его лица я не назвал бы враждебным. Наверное, его профессия исключает открытую враждебность к кому бы то ни было.
Я сел за свой письменный стол.
– Не туда, Арчи! – крикнул Вульф. – Твое право сидеть за этим столом пока аннулируется. – Он показал на одно из желтых кресел. – Сядь вон там.
Я был прямо-таки потрясен.
– Что?! В чем дело?
– Садись, – сурово произнес Вульф.
Сев в желтое кресло под уничтожающим взглядом Вульфа, я изобразил на своем лице изумление, непонимание и обиду.
– Мистер Каффнер выдвинул против тебя кошмарное обвинение, – гневно заявил Вульф. – Я хочу, чтобы он повторил его в твоем присутствии. Мистер Каффнер?
Каффнер всем своим видом попытался показать, как ему больно говорить об этом. Он поджал толстые губы и, обращаясь ко мне, сказал:
– Мне стало известно, что сегодня утром вы сделали одно предложение женщине, за кристальную честность которой я ручаюсь, а в правдивости совершенно уверен. Она утверждает, что вы предложили передать ей содержание беседы миссис Фромм с мистером Вульфом в прошлую пятницу, потребовав за это пять тысяч долларов наличными.
Я не подскочил в кресле от возмущения. Как опытный детектив, работающий под мудрым руководством Ниро Вульфа, я мог выслушивать самую презренную ложь с известным достоинством. Вздернув подбородок, я спросил:
– Фамилия женщины?
Каффнер отрицательно покачал головой:
– Я не называл ее мистеру Вульфу, так как она просила меня не делать этого. Конечно, вам-то уж ее фамилия известна.
– Я забыл. Напомните.
– Нет!
– Бог мой! – раздраженно воскликнул я, но Каффнер продолжал настаивать:
– Мне кажется, все очень просто. Я прошу вас только ответить на вопрос: делали ли вы сегодня утром подобное предложение одной женщине?
– Предположим, что я отвечу на ваш вопрос. А потом вы заявите, что, по словам одного человека, вчера вечером я украл кусочек сыра из поставленной им мышеловки, и спросите – так ли это. Я отвечу. Затем вы заявите, что одна лошадь пожаловалась вам, будто я отрезал у нее хвост, и…
– Довольно! – прервал меня Вульф. – Знаете, мистер Каффнер, ведь в том, что говорит Гудвин, есть смысл. Анонимные обвинения всегда сомнительны.
– Но это обвинение вовсе не анонимно! Я знаю эту женщину.
– Тогда назовите ее.
– Меня просили этого не делать.
– Боюсь, что мы в тупике, если вы действительно дали подобное обещание. Меня не удивляет, что мистер Гудвин требует сказать, кто эта женщина. С его стороны было бы непростительной глупостью вести себя иначе. Таким образом, вопрос исчерпан, и я заниматься им больше не намерен. Если у вас нет права ждать ответа на анонимное обвинение, в такой же степени это относится и ко мне.
Каффнер поджал губы, растерянно достал сигарету из портсигара, взглянул на нее и спросил:
– Можно закурить?
– Нет! – отрезал Вульф.
Это правило не было у нас незыблемым. Исключения делались не только для части посетителей, но даже и для избранных посетительниц, которые вовсе не были возможными клиентами. Каффнер поспешно сунул портсигар в один карман, а сигарету в другой и, пытаясь скрыть смущение, выпалил:
– Я говорил о мисс Анджеле Райт.
Я отреагировал на эти слова так, как подобает мужчине:
– Вам сообщила об этом мисс Райт?
– Да.
– Будто я обратился к ней с подобным предложением?
– Да.
Я встал и направился к своему письменному столу.
– Что ты хочешь делать? – спросил Вульф.
– Позвонить мисс Райт и спросить ее. Если она подтвердит заявление мистера Каффнера, я назову ее злостной клеветницей.
– Но ее нет дома, – сказал Каффнер.
– А где же она?
– На похоронах.
– Ты сделал предложение мисс Райт, о котором говорит мистер Каффнер? – спросил Вульф.
– Нет, сэр.
– Но, может быть, ты сказал ей нечто такое, что можно было принять за подобное предложение?
– Нет, сэр.
– Кто-нибудь присутствовал при твоем разговоре с ней?
– Нет. Если, конечно, в комнате не было микрофонов.
– В таком случае можешь сесть за свой стол! – сказал Вульф и повернулся к посетителю. – Если вы правильно изложили сказанное вам мисс Райт, возникает вопрос, кому следует больше верить – ей или мистеру Гудвину. Я лично больше верю мистеру Гудвину. У вас есть еще какие-нибудь доказательства, которые позволили бы опровергнуть его слова?
– Доказательства? Нет.
– Вы по-прежнему верите мисс Райт?
– Да, верю.
– Вот видите. Как я полагаю, вы понимаете, что для меня вопрос заключается не только в том, верить ли мисс Райт или мистеру Гудвину. Ведь то, что она сказала вам, известно мне только с ваших слов.
Каффнер улыбнулся. Он уже понял, куда клонит Вульф, и успокоился.
– Мистер Вульф, мы с вами находимся в равном положении. Я не говорил об этом, но мисс Райт полагает, что мистер Гудвин явился к ней с подобным предложением не по своей инициативе, а по вашему наущению. Так что и я должен делать выбор не только между утверждениями мисс Райт и мистера Гудвина.
Вульф равнодушно кивнул и взглянул на часы.
– До обеда остается двадцать минут. Мы в тупике и можем поставить на этом точку, если, конечно, вы не намереваетесь выдвигать новые гипотезы. Предположим, что мисс Райт, или вы, мистер Гудвин, или мы с ним оба – лжецы. В качестве точки отсчета нашей дискуссии я вполне готов взять последнюю часть этого предложения. Для вас это лучший из вариантов. Что же дальше?
Каффнер тоже был готов дать отпор.
– В таком случае я спрошу вас, чем вы можете оправдать эту угрозу шантажа по отношению к мисс Райт?
– А я отвечу, что у вас нет никакого права квалифицировать мое поведение. Что дальше?
– Тогда мне остается только информировать полицию о том, что вы незаконно вмешиваетесь в официальное следствие по делу об убийстве.
– Чепуха! Я своевременно сообщил полиции о содержании моего разговора с миссис Фромм, но не давал обязательства не использовать его по своему усмотрению. Я не адвокат, и на мои беседы с клиентами не распространяется положение закона, обязывающее адвоката хранить их в тайне. В следствие я не вмешивался, законов не нарушал и никому шантажом не угрожал. Я располагаю записью беседы, которая принадлежит мне на совершенно законном основании, и я вправе продать ее. Ваше решение сообщить об этом в полицию меня не интересует.
