Агата Кристи - Немой свидетель
Она сбила с носа пенсне, подняла его и, вертя в руках, продолжала еще более бессвязно:
– Порой я чувствую, что… плоть и кровь есть плоть и кровь, и мне неловко, что мисс Аранделл оставила все свои деньги не родственникам, а мне, человеку постороннему. Это не совсем справедливо. Все деньги! Целое состояние! Никто и понятия об этом не имел. Поэтому я и испытываю неловкость, да к тому же ходят разные слухи, вы, наверное, знаете… но я никогда не желала зла! Никому! Да мне и в голову не приходило каким-либо образом повлиять на мисс Аранделл. Она меня все равно не послушалась бы. Если честно, я ее даже слегка побаивалась. Она была такой строгой, не терпела никаких провинностей и порой доходила до грубости. «Не будьте такой дурой!» – рявкала она. А я обижалась, я ведь тоже человек и часто расстраивалась… И вдруг оказалось, что на самом деле она была ко мне привязана – ну не чудо ли это? Только, конечно, есть в этом что-то такое, от чего чувствуешь себя крайне неловко, ибо здесь имеются и пострадавшие, не так ли?
– Вы хотите сказать, что предпочли бы отказаться от денег? – спросил Пуаро.
На мгновение мне показалось, что какое-то совсем иное выражение мелькнуло в этих невыразительных светло-голубых глазах. Мне даже почудилось, что перед нами сидит не глуповатая, хоть и приветливая простушка, а очень хитрая и умная особа.
– Я хотела бы добавить, что имеется и другая сторона… – со смешком заметила она. – Я хочу сказать, что в каждом деле есть две стороны. Мисс Аранделл хотела, чтобы ее деньги достались мне. Я хочу сказать, что, если бы я не взяла эти деньги, я бы поступила против ее воли. А это было бы несправедливо, правда?
– Сложный вопрос, – покачал головой Пуаро.
– Да, конечно. Это меня очень тревожит. Миссис Таниос – Белла – такая славная женщина, и у нее такие славные малыши! Но я чувствую, что мисс Аранделл не хотела бы, чтобы она… Я чувствую, что милая мисс Аранделл рассчитывала на мое благоразумие. Она не хотела оставлять деньги прямо Белле, потому что боялась, что ими завладеет тот человек.
– Какой человек?
– Муж Беллы. Знаете, мистер Пуаро, бедная женщина во всем идет у него на поводу. Поступает только так, как он велит. Осмелюсь сказать, что, прикажи он ей убить кого-нибудь, она и тогда не станет ему прекословить. И она явно его боится. В этом я не сомневаюсь. Я раза два видела ее перепуганной насмерть. Нет, мистер Пуаро, согласитесь, это было бы несправедливо.
Ничего на это не сказав, Пуаро спросил:
– А что собой представляет этот доктор Таниос?
– Видите ли, – неуверенно начала мисс Лоусон, – он очень приятный человек.
И умолкла, словно в сомнении.
– Но вы ему не доверяете?
– Да, не доверяю. Не знаю, способна ли я вообще доверять мужчинам, – продолжала мисс Лоусон. – Наслушаешься про них такого, что становится жутко! А бедные жены должны терпеть все их мерзкие выходки! Доктор Таниос делает вид, что обожает свою жену, и в самом деле ведет себя с ней превосходно. У него очаровательные манеры. Но я иностранцам не доверяю. Они все притворщики! Я совершенно уверена, что милая мисс Аранделл ни в коем случае не хотела, чтобы ее деньги попали ему в руки.
– Но ведь и мисс Тереза, и мистер Чарлз Аранделл тоже оказались обделенными наследством, вряд ли это справедливо, – заметил Пуаро.
Щеки мисс Лоусон порозовели.
– Терезе, по-моему, вполне хватает денег! – резко выпалила она. – Она тратит сотни фунтов стерлингов только на одни туалеты. А какое у нее белье – да это просто безнравственно! Как подумаешь, сколько славных воспитанных девушек должны собственным трудом зарабатывать себе на жизнь…
– Сразу понимаешь, что и ей невредно немного потрудиться, – мягко закончил предложение Пуаро.
– Труд явно пошел бы ей на пользу. – Мисс Лоусон озарила его торжествующим взглядом. – И привел бы в чувство. Превратности судьбы способны многому нас научить.
Пуаро медленно кивнул. Он внимательно наблюдал за ней.
– А Чарлз?
– Чарлз не заслуживает и пенни, – решительно заявила мисс Лоусон. – Если мисс Аранделл исключила его из числа своих наследников, значит, у нее была на то причина… после его злобных угроз.
– Угроз? – поднял брови Пуаро.
– Да, угроз.
– Каких угроз? Чем он ей угрожал?
– Это было… Да, конечно, это было на Пасху. В святое воскресенье – ни больше ни меньше.
– И что же он сказал?
– Он попросил у нее денег, но она ему отказала. И тогда он сказал ей, что она зря так поступает, что если она не одумается, то он… Какое выражение он употребил? Очень вульгарное… Ах да, он ее прикончит, сказал он.
– Он пригрозил прикончить ее?
– Да.
– И что же ответила мисс Аранделл?
– Она ответила: «Думаю, и ты в этом убедишься, Чарлз, что я сумею постоять за себя».
– Вы были там же, в комнате?
– Не совсем, – отозвалась мисс Лоусон после секундной паузы.
– Понятно, понятно, – поспешно продолжил Пуаро. – И что же на это сказал Чарлз?
– Он сказал: «Не будьте чересчур самонадеянной».
– Мисс Аранделл на самом деле восприняла его реплику как угрозу? – четко выговаривая каждое слово, спросил Пуаро.
– Не знаю… Она мне ничего об этом не говорила… Нет, наверное.
– Вам, конечно, было известно, что мисс Аранделл составляет новое завещание? – тихо спросил Пуаро.
– Нет-нет. Я уже сказала вам, что это было для меня полной неожиданностью. Я никогда и не мечтала…
– Вы не знали содержания, – перебил ее Пуаро, – но вам было известно, что это завещание составляется?
– Я подозревала… Когда мисс Аранделл слегла, она послала за адвокатом…
– Так-так. И случилось это после того, как она упала?
– Да. Боб… Боб – это собака. Боб оставил свой мячик на площадке. Она поскользнулась и упала с лестницы.
– Неприятный случай!
– О да! Она вполне могла сломать ногу или руку. Так сказал доктор.
– Да она вообще могла погибнуть.
– Конечно, могла.
Ее ответ прозвучал вполне естественно и искренне.
– По-моему, я видел Боба в «Литлгрин-хаусе», – улыбнулся Пуаро.
– О да, вполне возможно. Очень милая собачка. Меня страшно раздражает, когда охотничьего терьера называют милой собачкой.
Ничего удивительного, что Боб презирал мисс Лоусон и не слушался ее, подумал я.
– И он очень умный? – продолжал спрашивать Пуаро.
– О да. Очень.
– Он очень бы расстроился, если бы знал, что чуть не убил свою хозяйку?
Мисс Лоусон ничего не ответила. Только покачала головой и вздохнула.
– А не кажется ли вам, что мисс Аранделл решила переделать свое завещание именно после падения?
Вот мы и подобрались к самому опасному месту, подумал я, но мисс Лоусон, по-видимому, сочла вопрос вполне естественным.
– Знаете, – сказала она, – я бы не удивилась, если бы вы оказались правы. После падения она была в шоке – в этом я уверена. Старые люди не любят, когда им напоминают о близкой смерти. А такой вот несчастный случай заставляет их задуматься. Вполне возможно, у нее появилось предчувствие, что смерть не за горами.
– Она была сравнительно здоровым человеком, правда? – как бы между прочим спросил Пуаро.
– О да. Она ни на что не жаловалась.
– И заболела, должно быть, неожиданно?
– О да. Ни с того ни с сего. В тот вечер к нам пришли близкие знакомые… – Мисс Лоусон замолчала.
– Сестры Трипп. Я с ними беседовал. Очень милые дамы.
Лицо мисс Лоусон вспыхнуло от удовольствия.
– Вам они понравились, правда? Такие интеллигентные женщины. Всем интересуются. И такие поклонницы спиритизма. Они вам, наверное, рассказывали о наших сеансах? Вы, конечно, скептик, но вы не представляете, какое невыразимое блаженство испытываешь, когда вступаешь в контакт с теми, кого уже нет с нами!
– Не сомневаюсь, мисс Лоусон, не сомневаюсь.
– Вы знаете, мистер Пуаро, моя матушка не раз разговаривала со мной. Это такая радость – узнать, что твои близкие все еще думают о тебе и интересуются твоей жизнью.
– Да, я это хорошо понимаю, – мягко подтвердил Пуаро. – А мисс Аранделл тоже в это верила?
Лицо мисс Лоусон чуть омрачилось.
– Она хотела бы уверовать, – несколько неуверенно отозвалась она. – Но, по-моему, всерьез наши сеансы не принимала. Была настроена всегда скептически, и, случалось, ее недоверие вызывало появление крайне нежелательного гостя. Мы получали иногда весьма неприличные послания, а причина этому, я убеждена, было настроение мисс Аранделл.
– Да, причина, вероятно, была в мисс Аранделл, – согласился Пуаро.
– Но в тот последний вечер… – продолжала мисс Лоусон, – быть может, Изабел и Джулия вам рассказывали? – мы стали свидетелями совершенно очевидных явлений. Присутствовали, можно сказать, при материализации. Эктоплазма… Вы, наверное, знаете, что такое эктоплазма?
– Да, я знаком с характером этого феномена.
– Она исторгается изо рта медиума в виде ленты, которая сворачивается, обретая форму. Теперь я убеждена, мистер Пуаро, что, неведомо для нее самой, мисс Аранделл была медиумом. В тот вечер я четко видела, что у рта милой мисс Аранделл засветилась такая лента. А потом и голова ее окуталась светящейся дымкой.
