Агата Кристи - Мистер Паркер Пайн – мастер счастья
Мисс Блондел зевнула:
– Я устала и пойду в свою нору. Аббас-эфенди предупредил, что завтра мы рано поднимаемся. Он хочет отвезти нас к жертвенникам… Я, правда, не совсем поняла, что это такое.
– Это место, где убивали молодых и красивых девушек, – объяснил сэр Дональд.
– Боже мой! Спокойной ночи всем вам. Ах, у меня упала сережка!
Полковник Дюбо поднял драгоценность, оказавшуюся под столом, и протянул владелице.
– Это настоящие жемчужины? – резко спросил сэр Дональд, не так вежливо, как обычно. Он смотрел на роскошные серьги, украшавшие уши американки.
– Конечно, – ответила та.
– Они мне стоили восемьдесят тысяч долларов, – гордо объявил отец. – Но моя дочь небрежно застегивает их, оттого нередко они падают. Ты меня вконец разоришь, крошка!
– Не думаю, чтобы ты разорился, даже если тебе придется купить мне еще одну такую пару!
– Конечно, – снисходительно ответил магнат. – И три пары почти не уменьшат моего банковского счета!
– Везет же вам! – заметил сэр Дональд.
– Думаю, нам всем давно пора спать, господа, – заметил Блондел. – Спокойной ночи!
Он удалился в сопровождении Хорста.
Четверо оставшихся обменялись улыбками, и сэр Дональд пробормотал:
– Тем лучше для него, что он в состоянии выбрасывать на ветер такие деньги! Сразу видно нувориша, – добавил он, усмехаясь.
– У этих американцев чересчур много денег! – заявил Дюбо.
– Однако бедняки недооценивают миллионеров, – тихо сказал Паркер Пайн.
Офицер расхохотался:
– Да они просто завидуют, потому что кому не хочется быть богатыми, чтобы покупать, когда вздумается, такой вот жемчуг! Наверное, приятное исключение представляют в этом отношении ученые…
И он поклонился в сторону доктора Кервера, который со свойственной ему привычкой играл каким-то мелким предметом.
– Что? Что? – спросил он, возвращаясь к действительности и выходя из своей обычной задумчивости. – Признаюсь, мне как-то ни к чему крупный жемчуг. Но, по-видимому, деньги всегда иметь полезно… Взгляните-ка, господа. Это куда интереснее, чем все эти серьги и прочие драгоценности.
– Что это?
– Печатка из черного гематита, приносимая в дар: на ней изображен один бог, представляющий просителя другому, более могущественному богу, сидящему на троне. Проситель приносит в дар козленка, а слуга отгоняет пальмовой ветвью мух от трона. Едва заметная надпись поясняет, что дело идет о верном слуге Хаммурапи, откуда можно сделать вывод, что эта печатка была сделана четыре тысячи лет назад.
Вытащив из кармана шарик пластилина, Кервер размял его на столе, смазал вазелином, а потом приложил к нему свою находку, вырезав перочинным ножом кусок пластилина, и сказал:
– Вот, смотрите!
На пластилине ясно отпечаталась сцена с Хаммурапи, и все склонились над этим, таким далеким теперь образом прошлого. Но вдруг до них донесся голос Блондела:
– Эй, туземцы, вытащите-ка мой багаж из этого проклятого погреба и отнесите в палатку! Меня кусают какие-то твари, и я не могу заснуть!
– Какие твари? – спросил сэр Дональд.
– Скорее всего, земляные блохи, – ответил Кервер.
Группа вышла на маршрут рано утром и уже вдоволь навосхищалась розовыми рассветными скалами. Идти пришлось медленно, так как ученый шел не отрывая взгляда от земли и время от времени подбирал что-то.
– Археолога всегда узнаешь, – с улыбкой сказал полковник Дюбо. – Они не видят ни неба, ни гор, ни красоты природы… они только ищут…
– Но что? – спросила Кэрол. – Что вы собираете здесь, доктор?
Кервер улыбнулся и протянул ей два грязных глиняных обломка.
– Мусор! – пренебрежительно отмахнулась девушка.
– Но этот мусор гораздо интереснее золота!
На ее лице отразилась недоверчивая гримаса. Туристы достигли крутого поворота и прошли мимо двух или трех гробниц, высеченных в скале.
Подъем был довольно трудным, но бедуины спокойно шли впереди, не глядя на пропасть рядом с тропинкой, будто это была обычная прогулка.
Кэрол побледнела. Один из проводников, заметив это, наклонился и протянул ей руку. Хорст встал позади и протянул через пропасть свою трость, изобразив нечто вроде перил. Девушка поблагодарила взглядом и перебралась на более широкую скалистую тропинку. Ее спутники медленно двигались следом. Солнце уже стояло высоко, и жара все ощутимее давала знать о себе.
Наконец они достигли широкого плато, и небольшой подъем привел их к правильной формы квадратной вершине скалы. Блондел знаком отпустил гидов, и бедуины устроились покурить у скал.
Туристы, расслабившись, поднялись на вершину: вид на долину открывался восхитительный. Под ногами был прямоугольник, окруженный высеченными в камне бассейнами, в середине возвышалось что-то наподобие алтаря.
– Какое прекрасное место для жертвоприношений! – восхитилась девушка. – Но полагаю, тащить сюда искупительную жертву было не так-то просто!
– Когда-то, – объяснил доктор Кервер, – сюда вела зигзагообразная скалистая дорога. Когда мы будем спускаться с другой стороны, то увидим ее остатки.
Группа некоторое время стояла молча; и вдруг раздался какой-то легкий звук, нарушивший тишину, и археолог сказал:
– Кажется, мадемуазель, ваша серьга опять упала.
Кэрол поднесла руку к уху и закричала:
– Так и есть!
Дюбо и Хорст начали искать. Полковник сказал:
– Она не могла отлететь далеко, место плоское и похоже на квадратный ящик.
– А не упала ли она в расщелину? – растерянно спросила американка.
– Здесь ее нет, – ответил Паркер Пайн, – почва удивительно ровная. Ну что, полковник, нашли?
– Просто камешек, – ответил Дюбо и отбросил его в сторону.
Мало-помалу ищущие начали отчего-то тревожиться, и в этом не было ничего удивительного: кого угодно заворожит сумма восемьдесят тысяч долларов!
– Сережка была на месте, когда мы сюда поднялись? – спросил Блондел дочь. – Может быть, она выпала раньше?
– Я очень хорошо помню, она была, когда мы вошли на это плато, потому что доктор Кервер заметил, что она отстегнулась, и поправил ее. Ведь так, доктор?
Ученый кивнул. Сэр Дональд громко высказал то, что было на уме у каждого:
– Очень неприятное дело! Вы, сэр, вчера вечером сказали, сколько стоили вам эти жемчужины. Каждая, считайте, – это небольшое состояние, и, если потерянная серьга не найдется, мы все окажемся под подозрением.
– Я попрошу обыскать меня! – перебил Дюбо. – Просто буду требовать этого!
– Я тоже! – быстро подхватил Хорст.
– Таково общее мнение? – спросил сэр Дональд.
– Что касается меня, я согласен, – ответил мистер Паркер Пайн.
– Прекрасная мысль! – добавил ученый.
– Я тоже хочу быть обысканным, – объявил Блондел. – У меня есть к тому основания, только я не желаю о них говорить.
– Как хотите, – вежливо сказал сэр Дональд.
– Кэрол, девочка, пойди сходи пока к гидам.
Девушка молча удалилась. Лицо ее выражало тревогу, оно даже как-то потемнело, и вид ее обратил на себя внимание одного из ее спутников, который спрашивал себя, что бы все это значило.
Обыск был очень тщательный… но безрезультатный. Очевидно, что ни у кого жемчужины не оказалось.
Обескураженные происшествием члены маленькой группы угрюмо спустились вниз, вполуха слушая объяснения проводников.
Мистер Паркер Пайн только что закончил переодевание к завтраку, когда кто-то подошел к входу в палатку.
– Можно к вам?
– Конечно, дорогая мисс.
Кэрол вошла и без приглашения села на кровать. С ее лица не сходило выражение тревоги. Она озабоченно произнесла:
– Ваша профессия – помогать несчастным, не так ли?
– Я теперь в отпуске и не занимаюсь делами.
– Мной вы займетесь, – спокойно сказала девушка тоном, не терпящим возражений, – потому что я самая несчастная.
– Почему? Неужели из-за этой жемчужины?
– Да, из-за нее. Уверена в одном: Джим Хорст ее не брал.
– Не совсем понимаю, о чем идет речь. Почему вы думаете, что обвинят именно его?
– Дело в его прошлом, сэр. Джим Хорст был когда-то вором, и его застали в нашем доме. Я… пожалела его… на месте преступления… Он был так тогда молод, так растерян…
«И так красив», – подумал про себя Паркер Пайн.
– Я уговорила па – он для меня что хотите сделает – дать Джиму возможность исправиться, и Джим начал новую жизнь. Мой отец ему теперь безоговорочно верит, он посвящен во все секреты отца… И в конце концов он уступил бы, если бы не эта жемчужина. Сегодня…
– Что значит «уступил бы»?
– Я хочу выйти замуж за Джима, он влюблен в меня.
– Но… сэр Дональд…
– Это выбор отца. Неужели вы думаете, что я могу выйти за такое… чучело?
Паркер Пайн удивился такой характеристике молодого аристократа и спросил:
– А каковы чувства сэра Дональда по отношению к вам?
– Думаю, он считает меня способной позолотить его герб!
