Агата Кристи - Подвиги Геракла
— У вас был какой-то официант до того, как пришел Густав? — спросил Пуаро.
— Да, был, — ответила кухарка, — но он совсем ничего не умел делать.
— А долго он здесь проработал? — поинтересовался Пуаро.
— Около недели, пока его не уволили, — объяснила кухарка. — Это было настолько естественно, что мы даже не удивились.
— И он не возражал? — спросил Пуаро.
— Конечно нет. Он ушел спокойно. А чего вы ожидали? — возмутилась женщина. — Ведь это гостиница высшего разряда, и работать здесь должны специалисты высшей квалификации.
— А куда он ушел? — спросил Пуаро.
— Роберт-то? — переспросила кухарка и пожала плечами. — Наверное, ушел туда, откуда пришел.
— А он уехал в фуникулере? — уточнил Пуаро.
— А как же иначе, — удивилась женщина. — Отсюда ведь нет другого пути.
— А кто-нибудь видел, как он садился в вагон? — настойчиво расспрашивал Пуаро.
— Ну, знаете ли, мосье, — возмутилась кухарка, — вы думаете, что нам нечего было делать и мы отправились провожать этого лентяя, который и работать-то толком не умеет. Нет! Мы его не провожали. У нас самих было дел по горло.
— Я так и думал, — успокоил ее Пуаро.
Он медленно двинулся дальше, намереваясь обогнуть здание. Гостиница была большая, но сейчас работало только одно крыло. В других крыльях гостиницы было много комнат, которые сейчас были закрыты, чтобы туда никто не заходил.
Пуаро обогнул угол и чуть было не наскочил на одного из мужчин-картежников с лошадиноподобными физиономиями. Это был щегольски одетый человек с бледным лицом. Сначала он посмотрел на Пуаро безразличным взглядом, потом на минуту выдавил из себя что-то наподобие улыбки, обнажив гнилые зубы, и… отвернулся.
Пуаро прошел мимо него и вдруг увидел идущую впереди мадам Грандьер. Пуаро ускорил шаг и поравнялся с ней.
— Вы не находите, мадам, — обратился к ней Пуаро, — что авария с фуникулером принесет нам массу неприятностей? Вас это не пугает?
— Меня это нисколько не волнует, — ответила она и, не глядя на Пуаро, вошла в гостиницу через маленькую боковую дверь.
V
Пуаро рано лег спать. Около полуночи его разбудил звук поворачиваемого в замке двери ключа.
Он сел на кровати, включил свет. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли трое картежников. Все они были навеселе. Лица простодушные и в то же время зловещие. Пуаро увидел, как в руках у них блеснули лезвия бритв.
Вперед вышел коренастый мужчина с нависшими бровями.
— Проклятый сыщик! — прорычал он.
Все трое приблизились к кровати.
— Парни, — глупо ухмыльнувшись, сказал один из них, — давайте порежем его на кусочки, а? Или сначала порежем ему физиономию, как тому, первому?
Они подошли поближе…
И вдруг как гром среди ясного неба раздалось:
— Оставьте его, ребята!
Бандиты повернулись кругом. В дверях с пистолетом в руке стоял Шварц. На нем была ночная полосатая пижама.
— Не трогайте его, парни, а то я в вас дырок понаделаю, а стреляю я хорошо, поверьте мне, — сказал он и нажал курок. Пуля просвистела возле уха одного из бандитов и попала в оконную раму.
Бандиты подняли руки, бритвы попадали на пол.
— Я могу вас попросить, господин Пуарьер? — обратился Шварц к Пуаро. — Обыщите, пожалуйста, этих джентльменов.
В мгновение ока Пуаро выскочил из постели, собрал холодное оружие с пола и профессионально обыскал бандитов, проверяя, нет ли у них другого оружия.
— А теперь кругом, марш! — скомандовал Шварц. — В конце коридора направо есть чулан без окон. Как раз то, что вам нужно, господа, чтобы прийти в себя.
Он проводил бандитов в чулан и запер их на ключ.
— Вот видите, господин Пуарьер, — сказал он, повернувшись к Пуаро. — Теперь все в порядке. Вы знаете, когда я собрался ехать в Европу и сказал, что возьму с собой пистолет, мои друзья в Фаунтейн-Спринге осмеяли меня. А что получилось? Вы заметили, что за рожи у этих ублюдков?
— Дорогой Шварц, — сказал Пуаро. — Вы появились в самый нужный момент. Я ваш должник.
— Пустяки, — засмущался Шварц. — Куда мы пойдем сейчас? Надо было бы сдать этих парней в полицию, но, к сожалению, это невозможно. Трудная задача. Может быть, лучше обратиться к администратору?
— Нет, — сказал Пуаро. — Я думаю, сначала мы должны посоветоваться с официантом Густавом, го есть инспектором швейцарской полиции Дроуэтом. Он — настоящий детектив.
Шварц изумленно посмотрел на Пуаро.
— Так вот почему они это сделали! — ахнул он.
— Что сделали? — не понял Пуаро.
— Вы — второй, кому эти бандиты нанесли свой визит, — пояснил Шварц. — Первым был Густав.
— Что-о?..
— Пойдемте, — сказал Шварц. — С ним сейчас доктор Люц.
Комната Дроуэта была наверху. Там уже находился доктор Люц, перевязывая лицо раненого.
Дроуэт лежал, слабо постанывая.
— А, это вы, господин Шварц? — сказал доктор. — Что они наделали, эти проклятые мясники! Кровожадные чудовища!
— Он жив? — спросил Шварц доктора.
— Он будет жить, но ему нельзя двигаться и разговаривать. Я перевязал раны, так что заражения не будет.
Все трое вышли из комнаты.
— Вы сказали, господин Пуарьер, что Густав — полицейский? — спросил Шварц.
Пуаро кивнул головой.
— Но что он делал здесь, в Рочерс-Нейджес? — удивленно спросил Шварц.
В нескольких словах Пуаро объяснил ситуацию:
— Он выслеживал очень опасного преступника Марраскауда.
— Марраскауда? — повторил доктор Люц. — Я читал об этом в газетах. Хотел бы я на него посмотреть. Меня интересует его детство и причины, которые сделали его ненормальным.
«Что касается меня, — подумал Пуаро, — я предпочел бы знать, где он находится сейчас».
— А среди тех трех бандитов, которых я запер в чулане, его нет? — спросил Шварц.
— Может быть, — ответил Пуаро, — очень может быть, но я не уверен. Одну минуточку…
Он вдруг остановился, уставившись на темные пятна на ковре. Пятен было много.
— Следы, — сказал Пуаро. — Кровавые следы, и ведут они в нежилое крыло гостиницы. Быстрее туда, как можно быстрее.
Все последовали за ним через вращающуюся дверь и длинный пыльный коридор. Свернув за угол, они подошли к полуоткрытой двери, к которой вели следы.
Пуаро толкнул дверь, вошел и, пораженный, застыл на месте.
Комната была спальней. Кровать была разобрана, на столике стоял поднос с остатками пищи.
Посредине комнаты лежал мужчина. Он был выше среднего роста, все тело его, а также лицо и голова были изрезаны с дьявольской жестокостью.
