Жорж Сименон - Мегрэ и виноторговец
Наступили голубоватые сумерки, но лампы на столах никто не зажигал, совещание проходило в полумраке. В кабинете было очень жарко. Два стула пришлось принести из соседней комнаты.
— У меня нет никаких доказательств виновности этого человека. Пока одни только предположения. Однако своим поведением он всячески старается бросить на себя тень. Сегодня мне удалось выяснить, кто он, а также узнать подробности, которые на первый взгляд могут показаться невероятными. Мелкий служащий, человек, в общем-то забитый, он был бухгалтером у Оскара Шабю. Восемь лет назад женился на продавщице. Жена вскоре бросила работу и всячески попрекала его за то, что он мало зарабатывает. Лурти, запишите ее имя и адрес: Лилиан Пигу, улица Фруадво, пятьдесят семь «а». Это напротив кладбища Монпарнас. Она проводит целые дни, лежа на диване, полуголая, с сигаретой в зубах. Слушает пластинки и перелистывает иллюстрированные журналы.
Я собрал вас потому, что решил любой ценой его задержать. Возможно, Пигу и вооружен, но не думаю, что он попытается стрелять. Вам, Жанвье, поручается отобрать шесть человек: пусть, сменяя друг друга, дежурят около Уголовной полиции. Этот тип дважды звонил мне с набережной Орфевр, написал довольно длинное письмо, а однажды я видел, как он наблюдал за мной с противоположного тротуара. К сожалению, он изобрел способ исчезать, прежде чем к нему подойдут.
Воздух посинел.
Мегрэ зажег настольную лампу под зеленым абажуром, но верхний свет включать не стал, так что на стенах отчетливо вырисовывались лица присутствующих.
— Теперь запишите его приметы. Рост средний, меньше ста семидесяти сантиметров. Лицо круглое. Темный костюм, поношенный плащ. Курит сигареты. Прихрамывает: несколько лет назад он стал жертвой несчастного случая и с тех пор при ходьбе выбрасывает левую ногу в сторону.
— Волосы темные? — поинтересовался Лурти.
— Да, шатен, глаза тоже темные. Губы мясистые. Похож если уже не на бродягу, то на человека, который, что называется, дошел до ручки. Принимая во внимание его удивительную способность исчезать, необходимо, чтобы на посту было одновременно двое. Понятно, Жанвье?
— Ясно, комиссар.
Мегрэ повернулся к толстяку Пурти, который неторопливо попыхивал трубкой.
— То, что я сказал Жанвье, относится и к вам. Вы, Жанвье и Торранс не обязаны лично находиться на посту, но должны следить, чтобы ваши люди были всегда на месте и регулярно сменялись.
— Будет сделано, патрон.
— Вам, Торранс, тоже поручается бригада из шести человек. Это крупная игра. Мне бы не хотелось, чтобы он снова выскользнул из рук. Ваш сектор — площадь Вогезов, поблизости от дома Шабю. Госпожа Шабю — красивая дама лет сорока, очень элегантная, одевается у лучших портных. Имеет машину «мерседес» и личного шофера. Если шофер случайно поедет на машине мужа, знайте, что это красный «ягуар» с откидным верхом.
Инспектора поглядывали друг на друга, как школьники в классе.
— Перейдем к Люка. Ты, Люка, перекрываешь набережную Шарантон. Нынче суббота. После обеда ни в конторе, ни на складе никого не будет. Завтра тоже. Охраняется ли здание, не знаю.
— Все ясно, патрон.
— Нужно перекрыть все места, где его появление наиболее вероятно. Очень близко Пигу никогда не подходит. Похоже, его живо интересует следствие и он всеми средствами пытается выяснить, что происходит сейчас и что произойдет в дальнейшем. Мне иногда думается даже, что подсознательно он не прочь, чтобы его арестовали.
— А мне что делать? — спросил Лапуэнт.
— Ты останешься здесь. Чтобы в любое время приехать за мной. Сюда будет стекаться вся информация, а ты по телефону держи меня в курсе дела.
Инспектора решили, что совещание окончено, и уже собрались встать, но Мегрэ жестом остановил их:
— В этом деле до сих пор кое-что остается неясным. Пигу потерял место в конце июня. Судя по всему, сбережений у него не было, если только он не утаил от жены. Июньское жалованье хозяин удержал, чтобы частично покрыть растрату. Однако тридцатого июня Лилиан, как обычно, получила положенную сумму.
По утрам до самого сентября он уходил из дому и возвращался в обычные часы вечером. Жена и не подозревала, что муж уже не работает на набережной Шарантон. Я полагаю, поначалу он пытался найти работу, но безуспешно.
В сентябре Пигу исчез. С тех пор он, наверное, окончательно опустился и перестал бороться за жизнь. Глядя на него, сразу скажешь, что ему не каждую ночь удается поспать в постели. Однако ежедневно нужно хоть несколько франков на пропитание. В Париже есть место, куда стекаются все опустившиеся люди. Это Большой рынок. Не знаю, куда они денутся через несколько месяцев, когда «Чрево Парижа» переведут в Ренжис.
Зазвонил телефон.
— Алло! Комиссар Мегрэ? Снова звонит человек, который все время добивается личного разговора с вами.
— Соедини нас! — И, обратившись к своим помощникам, Мегрэ пояснил: — Это он. Я слушаю!
— Вы разговаривали с моей женой. Я это предвидел. Вы оставались у нее довольно долго, пока ваш инспектор ожидал вас в соседнем баре. Лилиан на меня не сердится?
— По-моему, нисколько.
— Она не очень несчастна?
— Несчастной она мне не показалась.
— На что она живет?
— Несколько дней назад она была у Шабю, и он ей дал тысячу франков.
По другую сторону телефона провода послышался неприязненный смешок.
— А что вам сказал мой отец?
Это было поразительно. Он знал почти все, что делал Мегрэ, не имея при этом ни машины, ни денег на такси. Невзирая на больную ногу, Пигу бродил по улицам Парижа, оставаясь незамеченным, и, словно по волшебству, мгновенно исчезал, как только его узнавали.
— Ничего существенного он мне не сказал. Я только понял, что он не очень-то любит вашу жену.
— Вы хотите сказать: ненавидит. Из-за этого мы и поссорились. Мне пришлось выбирать между отцом и Лилиан.
Было очевидно, что он поставил не на ту лошадь.
— Почему бы вам не прийти ко мне, на набережную Орфевр? Здесь мы сможем спокойно поговорить с глазу на глаз. Если вы не убивали Шабю, то уйдете отсюда так же спокойно, как и войдете. В противном случае хороший адвокат добьется для вас минимального наказания, а может быть, и сумеет вас оправдать. Алло! Алло!
Жильбер Пигу повесил трубку.
— Вы слышали что-нибудь подобное? Он уже знает, что я был у его жены и разговаривал с отцом.
Это начинало походить на игру, в которой пока что перевес оставался за бухгалтером.
— Значит, на чем я остановился? — продолжал Мегрэ. — Ах, да, на центральном рынке. Это место, где легче всего найти опустившегося человека. Пусть каждую ночь, начиная с сегодняшней, дюжина наших парней тщательно прочесывает этот сектор. Они могут обратиться за помощью в полицию округа, которая лучше знает район.
