Жорж Сименон - Мегрэ расставляет ловушку
— Который час?
— Пять пятнадцать.
— Они тут?
— Жанвье. А Лапуэнт…
— Я тут, шеф, — послышалось снаружи. Оба были чисто выбриты, несмотря на то, что не доспали.
— Входите оба.
Не будет ли это новой ошибкой — действовать без санкции судьи Комельо? Если да, он будет отвечать за все и вся.
— Ты, Жанвье, поедешь на улицу Коленкур. Возьми с собой кого-нибудь, кто уже отдохнул.
— К старухе?
— Да. Привезешь ее сюда. Она будет протестовать, может быть, даже отказываться.
— Понятно.
Он протянул ему лист бумаги, которую только что подписал с выражением, будто хотел раздавить ручку.
— Отдашь ей эту повестку. А ты, Лапуэнт, поедешь на бульвар Сен-Жермен и найдешь мадам Монсин.
— Вы мне дадите повестку?
— Да, я думаю, это пригодится. Привезете их, посадите в один кабинет и сообщите мне.
— Барон и Ружин в коридоре.
— К черту!
— Это ничего не значит?
— Пусть видят.
Они прошли в кабинет инспекторов, где еще горел свет. Мегрэ открыл дверцу шкафа. Он всегда держал там бритву. Настроил ее и порезал слегка губу.
— У тебя есть еще кофе, Мовуазен? — крикнул он.
— Сейчас, шеф. Уже кипит.
Первыми проснулись буксиры, толкающие вверх и вниз по Сене ряды барж. Несколько автобусов прогромыхали по мосту Сен-Мишель, еще совсем пустынному, только одинокий рыбак сидел, свесив ноги, над темной водой.
Мегрэ начал ходить взад и вперед, заглянул в коридор и увидел репортеров, несмотря на столь ранний час сидевших наготове.
— Лоньон не звонил?
— Около четырех он сказал, что ничего нового нет, если
не считать того, что эта девушка шла на танцы на площадь Тертр. Она приходила туда раз в неделю, постоянного ухажера у нее не было.
— Она ушла оттуда одна?
— Несколько человек видели ее, но не уверены. У них сложилось впечатление, что она скромная и неглупая. В коридоре послышался шум. Визгливый женский голос, слов понять невозможно.
Несколько мгновений спустя в кабинет вошел Жанвье с видом человека, только что исполнившего не очень приятное дело.
— Это было нелегко.
— Она спала?
— Да, сначала разговаривала через дверь, не желая открывать. Я пригрозил привести слесаря. Предстала передо мной в ночной сорочке.
— И ты ждал, пока она оденется?
— Да, на площадке. Так и не пустила меня внутрь.
— Сейчас она одна?
— Да, вот ключ.
— Подожди Лапуэнта в коридоре.
Минут через десять оба инспектора присоединились к Мегрэ.
— Они тут?
— Да.
— Ругаются?
— Даже не посмотрели друг на друга и вообще делают вид, что незнакомы.
Жанвье колебался.
— Что теперь делать?
— Пока ничего. Сядь у них под дверью, и если они начнут разговаривать, послушай.
— И все?
Мегрэ неопределенно махнул рукой, что могло бы означать: с богом!
Глава 8
У Монсина плохое настроение
Девять утра. Две женщины, закрытые в кабинете, до сих пор не произносили ни слова. Обе сидели на стульях (кресел не было) и вели себя так, словно дожидались приема у врача, скучая, не имея возможности полистать журнал.
— Одна из них поднялась открыть окно, — сказал Жанвье, обращаясь к Мегрэ, с нетерпением ждавшего чего-нибудь нового. — Вернулась. Больше ничего не слышно.
Мегрэ далее не думал о том, кто же из них совершил преступление этой ночью.
— Принеси им газеты. Положи на стол так, чтобы они со своих мест видели заголовки.
Уже дважды звонил Комельо. Сначала из дома, когда, наверное, за завтраком увидел газету, а потом из Дворца правосудия.
— Скажи, что меня нет и ищут.
Один важный вопрос, который поставил Мегрэ ранним утром, был решен. Для матери Монсина все было проще. Она легко могла войти и выйти из квартиры в любое время, не беспокоя консьержку, поскольку у нее, как у хозяйки дома, был свой ключ. Тем более что консьержка ложилась спать в десять часов, самое позднее в половине одиннадцатого.
На бульваре Сен-Жермен Монсины ключа не имели. Консьержка ложилась позже, около одиннадцати. Не потому ли все предыдущие преступления совершались довольно рано? Пока она не спит и дверь не закрыта, консьержка рассеянно смотрела на жильцов, возвращавшихся из кино, театра или от друзей.
Утром открывала дверь в половине шестого, выносила мусор и возвращалась к себе. Иногда на часок прикладывалась вздремнуть.
Этим мог воспользоваться Марсель Монсин. Незаметно спуститься вниз, отделаться от костюма, оставив его на набережной.
А жена? Могла ли она уйти вечером и вернуться около полуночи, и чтобы консьержка ее не заметила?
Инспектор, возвратившийся с бульвара Сен-Жермен, сказал: да.
— Консьержка, конечно, утверждает, что нет, — объяснил он Мегрэ. — Однако жильцы другого мнения. С тех пор, как она овдовела, у нее появилась привычка вечерком выпивать два-три стаканчика какого-то ликера с Пиренеи. Иногда приходилось звонить несколько раз, пока она не открывала дверь. Делала это в полусне, не слыша имени, которое бормотали жильцы на ходу.
Сведения поступали из разных мест, без системы, иногда прямо по телефону.
Выяснилось, например, что Марсель Монсин и его жена знакомы с детства, ходили вместе в одну школу. Однажды летом, когда Марселю было девять лет, жена аптекаря с бульвара Клиши взяла его на каникулы вместе со своими детьми куда-то на виллу в Эрета. Сообщали, что сразу же после свадьбы молодая чета несколько месяцев жила в квартире, которую им в их полное распоряжение предоставила мадам Монсин, на том же этаже, что и ее. В девять тридцать Мегрэ приказал:
— Приведите Монсина, если только он не у Комельо.
Жанвье со своего места услышал, как одна из женщин поднялась. Шелест страниц. В кабинете царило молчание.
День обещал быть ясным, но прохладнее, чем предыдущие. Легкий ветерок шелестел листвой деревьев и иногда залетал в комнату.
Монсин вошел молча, посмотрел на комиссара, поприветствовал его кивком и остановился, ожидая, когда пригласят сесть. У него не было возмолшости побриться, и светлая щетина смазала чистоту лица, черты стали расплывчатыми, и он казался еще более уставшим и дряблым.
— Вам уже сказали, что произошло вчера вечером? Как бы с укором тот ответил:
— Никто мне ничего не говорил.
— Прочтите.
Комиссар протянул ему газеты, детально описывавшие события на улице Местр. Пока задержанный читал, Мегрэ не спускал с него глаз и вскоре убедился, что не ошибся. Первой реакцией Монсина была досада, недовольство. Он нахмурил брови.
«ВОПРЕКИ АРЕСТУ ДЕКОРАТОРА, НОВОЕ УБИЙСТВО НА МОНМАРТРЕ».
На мгновение Монсин подумал о ловушке, может быть, все это подстроено специально, чтобы заставить его говорить. Он внимательно прочитал, проверил дату наверху страницы и убедился, что написанное было правдой.
