Найо Марш - В мишуре и блестках
— Он слишком часто мне подливает, — осторожно заметила Трой.
Майор Марчбэнкс взглянул на нее и рассмеялся.
— Вы хотите сказать, что назюзюкались?
— Ну это было бы чересчур. Надеюсь, я не произвожу такого впечатления. Пока, — с достоинством ответствовала Трой.
— На мой взгляд, с вами все в порядке.
— Отлично.
— Надо же, — обратился Хилари к Трой поверх голов соседей, — какая досада. Я имею в виду Молта. Тетя Трах с места не двинется, пока он ее не сменит.
— Что с ним могло случиться?
— Полагаю, бедолага совершенно одурел от свалившегося на него успеха и празднует в одиночестве. За ваши чудные глаза, — добавил Хилари и поднял бокал.
— Послушайте, — сказала Трой. — Я отхлебну и пойду сменю миссис Форестер. Позвольте мне, пожалуйста.
— Но я не могу…
— Да-да, можете. Я сыта, ужин был чудесным. Пожалуйста, не беспокойтесь, — обратилась Трой ко всем присутствующим, вскочила и вышла из столовой с проворством, чрезвычайно ее порадовавшим. «По крайней мере, — подумала она, — с каблуков я еще не падаю».
В холле покончивших с ужином детей препровождали обратно в гостиную. Там они соберут свои подарки, перейдут в библиотеку, откуда по очереди отправятся домой. Ради удобства детей праздник закончится рано.
У подножия лестницы она столкнулась с Катбертом.
— Вы нашли Молта? — спросила она.
— Нет, мадам, — кисло ответил Катберт. — Ничего не понимаю, мадам. Очень странное поведение.
«А убивать коммивояжера ножом для разделки мяса, — вдруг ни с того ни с сего подумала Трой, — не очень странное поведение?»
— Я иду наверх сменить миссис Форестер.
— Как вы добры, мадам. И как печально, что вам пришлось взвалить на себя чужие обязанности.
— О, пустяки, — небрежно бросила Трой.
— Молт! — произнес Катберт. Он говорил тихо, но с такой явственной злобой, что Трой слегка растерялась.
Поднявшись наверх и обнаружив, что у нее немного шумит в голове, она сначала зашла в свою комнату, приняла две таблетки аспирина, приложила холодную мокрую губку к затылку, открыла окно и, высунув голову наружу, глубоко вздохнула.
Две снежинки упали ей на лицо, словно Снежная королева коснулась пальцами ее щеки. Трой задержалась на минуту, разглядывая помертвевший пейзаж, затем опустила раму, задернула занавески и отправилась к Форестерам.
3Полковник Форестер был в постели, но не спал. Он сидел откинувшись на подушки и выглядел румяным и чистеньким пациентом из детской палаты. Миссис Форестер сидела у камина, яростно вывязывая петли.
— Подумала, что Молт явился, — сказала она.
Трой объяснила, зачем пришла. Поначалу миссис Форестер вознамерилась отклонить помощь, заявив, что не желает никакого ужина, и тут же без передышки заметила, что ей могли бы прислать поесть и сюда.
— Иди, Тру, пожалуйста, — сказал ее муж. — Я отлично себя чувствую. Ты только нервируешь меня, дорогая. Сидишь тут такая сердитая.
— Я совершенно не верю, что они и в самом деле его искали. Я говорю…
— Вот и хорошо. Поищи сама. Пойди и подними всех на ноги. Держу пари, если ты вмешаешься, его Живо найдут.
Если полковник и хитрил, то хитрость его была не напрасной. Миссис Форестер сгребла вязание, сунула в ярко-красную сумку и встала.
— Очень мило с вашей стороны, — прорычала она, обращаясь к Трой. — Эта желтая кукла Крессида сроду бы не догадалась. Спасибо. Я не задержусь.
Когда грозная супруга скрылась за дверью, полковник закусил нижнюю губу, втянул голову в плечи и вытаращил глаза. Трой ответила похожей гримасой, и полковник хихикнул.
— Терпеть не могу, когда со мной начинают носиться, — сказал он. — А вы?
— Я тоже. Вы правда чувствуете себя лучше?
— Честное слово. И даже обида почти прошла, хотя, согласитесь, было от чего расстроиться.
— Ужасно неприятно.
— Я не сомневался в вашем сочувствии. Но я рад, что Молт справился.
— Когда вы решили выпустить его?
— О… в самый последний миг. Я был в гардеробной, надевал костюм, немножко запутался, знаете, как это бывает: одна рука над головой, рот забит тканью, я запаниковал, и тут случился приступ. Дело приняло плохой оборот, и надо было срочно принимать решение. Тогда я велел ему выступить вместо меня, — рассказывал полковник, словно описывая критический момент в военной кампании, — что он и сделал. Он привел меня сюда, уложил в постель и вернулся в гардеробную надеть костюм. И выступил. Весьма успешно, не так ли?
— Очень успешно. Но не странно ли, что он не вернулся к вам?
— Конечно, странно. Он должен был сразу же доложить. Очень неприятная история… — Полковник уселся повыше в постели и нахмурил брови.
— А не пошел ли он прямо в гардеробную, чтобы переодеться? Ведь туда можно войти из коридора.
— Можно, но он должен был сначала доложить. Непростительная промашка.
— Вы не возражаете, если я загляну в гардеробную? Посмотрю, там ли костюм?
— Да-да, пожалуйста, — разрешил полковник.
Но золотистого одеяния в гардеробной не оказалось. Комната, выдержанная в багровых тонах, блистала чистотой и порядком. Тисненые красные обои на стенах, мебель начала викторианской эпохи, тяжелые красные занавески на медных кольцах. Подобная комната могла бы быть в «Холодном доме» Диккенса, и, несомненно, именно такое впечатление хотел произвести Хилари. Трой заглянула в шкафы, ящики и даже под кровать, где обнаружила изрядно потрепанный жестяной сундучок с надписью, сделанной белой краской: «Полковник Р. Форестер». Припомнив рассказы Хилари о непременных составных частях багажа супружеской пары, Трой предположила, что именно в этом сундучке хранится достояние Форестеров.
Где-то в отдалении хлопнула дверца машины. Трой показалось, что она слышит голоса.
Она раздвинула занавески и услышала, как захлопали другие дверцы и заурчали моторы. Гости разъезжались. Лучи от невидимых фар переплетались на снежной равнине, сигналили машины, перекликались голоса.
Трой с шумом задернула занавеску и вернулась к полковнику.
— Там нет, — объявила она. — Наверное, он оставил костюм в раздевальне. Надо спросить Крессиду, та должна знать. Она снимала с него бороду.
— Я страшно сердит на Молта, — произнес полковник сонным голосом. — Придется его отчитать, ничего не поделаешь.
— Он вам показывался в костюме? Прежде чем спуститься к нам?
— А? Показывался ли? Ну да, но… Видите ли, после приступов я задремываю. Так получается, знаете ли… — Полковник все протяжнее выговаривал слова. — После приступов… сплю.
