Рут Ренделл - Со смертью от Дун
— О мальчиках, миссис Миссал? — Вексфорд не успел договорить, как осознал всю неделикатность вопроса.
— О нет, — резко ответила она. — Вы не так поняли. Не в саду. Это было запущенное место старый пруд, кусты, скамейка. Мы любили говорить… ну, о наших мечтах, о планах на жизнь…
Она замолчала, и Вексфорд внезапно представил себе этот заросший зеленый сад, девушек с книгами, услышал их смех, восторженные ахи и охи, когда они делились своими головокружительными мечтами…
Ее тон вдруг настолько резко изменился, что он чуть не подпрыгнул. Хелен с яростью прошептала, словно забыв о его присутствии:
— Я хотела на сцену! Мать с отцом мне не позволили. Они заставили меня остаться дома, и все пошло прахом. Я превратилась в пустое место. — Женщина забросила волосы за спину и разгладила кончиками пальцев морщинки, появившиеся между бровей. — Я встретила Пита, — сказала она, — и мы поженились. — Она сморщила нос. — Вот и вся история моей жизни.
— Нельзя получить все, — сказал Вексфорд.
— Да, — сказала миссис Миссал. И я не одна такая…
Она помедлила, и Вексфорд затаил дыхание. Он был внутренне уверен, что сейчас Хелен сообщит ему что-то очень важное, то, что позволит разъяснить все дело и подать его мистеру Грисуолду на блюдечке с голубой каемочкой. Ее зеленые глаза расширились и засияли; но вдруг свет угас, и они стали почти тусклыми. В холле скрипнула половица, и Вексфорд услышал мягкий шорох резиновых подошв по толстому ковру. Хелен Миссал побледнела.
— О господи! — сказала она. — Пожалуйста, не спрашивайте меня о билете в кино! Пожалуйста!
Вексфорд выругался про себя, когда отворилась дверь и вошел мистер Миссал. Он исходил потом, под мышками его футболки расплывались темные пятна. Мужчина уставился на жену со странной смесью отвращения и вожделения.
— Прикройся, — рявкнул он. — Пойди и оденься!
Она неуклюже встала, и Вексфорду показалось, что слова ее мужа оставили на ее теле багровые рубцы, словно неприличная надпись на открытке с красивой девушкой.
— Я загорала, — сказала она.
Миссал обернулся к Вексфорду.
— Стриптиз зашли посмотреть? — Лицо его было багровым от злости и ревности. — Самое то зрелище для копов.
Вексфорд хотел было разозлиться, ответить на ярость собеседника собственным холодным гневом, но ощущал только жалость.
— Ваша жена согласилась мне помочь, — только и сказал он.
— Да уж наверняка, — Миссал открыл дверь и почти выпихнул ее из комнаты. Помочь, значит? Это в ее духе — помогать всем томам, дикам и гарри. — Он мял пальцами свою мокрую рубашку, словно собственное тело вызывало у него отвращение. — Ну, давайте, — сказал он, — возьмитесь теперь за меня. «Что вы делали в Кингсмаркхэме днем во вторник, мистер Миссал? Имя клиента, мистер Миссал. Вашу машину видели на Кингсбрук-роуд, мистер Миссал…» Ну, давайте! Вы же хотите это узнать?
Вексфорд встал и сделал несколько шагов к дверям. Тяжелые соцветия — розовые, красновато-коричневые и белые — задели его по ногам. Миссал стоял и смотрел на него как перекормленный, недоученный пес, которому страсть как хочется завыть во весь голос.
— Хотите? Никто меня не видел. Я мог задушить ту бабу. Хотите знать, что я делал? Хотите?
Вексфорд не смотрел на него. Он повидал слишком много людей, испытывавших удовольствие, выворачивая себя наизнанку.
— Я знаю, что вы делали, — сказал он, пропустив имя и «сэр». — Вы сами мне рассказали, вот в этой самой комнате, — он открыл дверь. — Правда, не столь многословно.
Дом Дугласа Куодрента был гораздо больше дома Миссалов и гораздо менее приятен для глаз. Он стоял на холме среди зарослей кустарника примерно в пятидесяти футах от дороги. Огромный кедр несколько смягчал его аскетический вид, но, пройдя половину аллеи, Вексфорд вспомнил, что видел такие же дома на севере Шотландии — гранитные, отдаленно напоминающие готические, с островерхими башенками по обоим концам дома.
Сад показался ему странным, но он не сразу понял, чем именно. Газоны были подстрижены, кусты самые обычные, но атмосфера царила какая-то гнетущая. Здесь не было цветов. Сад Дугласа Куодрента представлял собою пейзаж в серых, коричневых и зеленых тонах в духе Моне.
После голубых лилий, настоящих и искусственных рододендронов в гостиной миссис Миссал эта величественная однообразность должна была бы умиротворять, но вместо этого подавляла. Понятно, что, если не сажать в саду цветы, их и не будет, но создавалось впечатление, что их нет из-за бесплодия здешней земли или гнетущей атмосферы.
Вексфорд поднялся по невысоким широким ступеням под незрячими глазами окон, завешенных оливковыми, винно-красными и голубовато-серыми шторами, и нажал кнопку звонка. Дверь тут же отворила женщина лет семидесяти в забавном коричневом платье, бежевой наколке и переднике. Вексфорд подумал, что прежде таких называли «почтенная дама». В этом доме уж точно не будет фривольных тевтонских блондинок.
Она, в свою очередь, смотрела на него, как на существо немногим выше коммивояжера, которое должно понимать, что парадный вход не для него. Старший инспектор спросил, дома ли миссис Куодрент, и показал свое удостоверение.
— Мадам пьет чай, — сказала старушка, не впечатленная ни габаритами Вексфорда, ни его врожденной аурой служителя закона. — Я спрошу, сможет ли она принять вас.
— Просто скажите ей, что старший инспектор Вексфорд желает говорить с нею. — Впечатленный атмосферой дома, он добавил: — Будьте так любезны.
Полицейский перешагнул порог и вошел в прихожую. Это была огромная комната. Как ни странно, развешанные по стенам оправленные в рамы гобелены с охотничьими сценами ничуть не уменьшали ее размера. Здесь было то же отсутствие цвета, но не абсолютное. Одеяния и седла всадников вспыхивали тусклым золотом и геральдическим багрянцем.
Пожилая дама посмотрела на него с вызовом, словно готова была вступить с ним в пререкания, но когда Вексфорд решительно закрыл за собой входную дверь, кто-то окликнул:
— Кто там, Нэнни?
Он узнал голос миссис Куодрент и вспомнил тот вечер, когда она улыбнулась в ответ на грубую шутку Миссала.
Нэнни подошла к двустворчатым дверям и распахнула их так, как ему доводилось видеть только в кино, — и внезапно, гротескно перед его глазами возник кадр, нелепый и невероятно забавный, из фильма студии «Маркс Бразерс». Но видение развеялось, и он вошел в комнату.
Дуглас и Фабия Куодрент сидели в одиночестве в разных концах низкого стола, застеленного кружевной скатертью. Чай, видимо, подали только что, поскольку книга, которую читала миссис Куодрент, лежала открытой, обложкой вверх, на подлокотнике ее кресла. Мягко блестящие старым серебром заварочный чайник, молочник и сахарница были так отполированы, что в них отражались ее длинные руки на темном фоне комнаты. Вексфорд уже сорок лет не видел тихонько кипящего на спиртовке медного чайника.
