Найо Марш - На каждом шагу констебли
Трои лежала и прислушивалась. Озноб прекратился, её клонило ко сну, и в то же время было стыдно, что в таких обстоятельствах у неё возникает желание спать. Она слышала шаги, приглушённые голоса, потом вой полицейской сирены и чьи-то новые шаги и новые голоса. Она то погружалась в дремоту, то просыпалась.
Она очнулась от шума: что-то ударялось об обшивку «Зодиака», постукивали весла, хлюпала вода.
— Полегче, полегче, — раздался совсем рядом знакомый голос. — Подайте маленько назад. Вот так. Ещё чуток. А теперь держите её. Осторожненько.
За дело взялся Тиллотсон.
Трои с ужасающей точностью представляла себе, что происходит сейчас за стенкой её каюты.
— Стоп. Теперь высвобождай. Помаленьку.
— Не могу.
— Как это ты не можешь?
— Что-то зацепилось.
— А! Ну погоди-ка минутку.
— Здесь. Вот здесь ищите.
— А, ну-ну. Держите крепче, сейчас разберёмся.
— Что там?
— Верёвка. Затянута у неё на талии и к чему-то привязана.
— Может, обрезать?
— Погоди, я попробую вытащить. Держи крепко, тебе сказано. Вот так!
Послышалось тяжёлое дыхание.
— Ну вот, пошёл!
— Чемодан?
— Ага. Ну помоги-ка, он, черт, тяжёлый. Эй, поосторожнее, она и так обезображена. Послышался всплеск, потом стук.
— Ну все, порядок. Теперь отпускай. Вызывай «скорую», сержант.
Прислушиваясь к медленно удалявшемуся ритмичному плеску весел, Трои с ужасом представила себе, как за лодкой волоком тащат мисс Рикерби-Каррик.
«Зодиак» дрогнул, став на якорь.
В дверь заглянула мисс Хьюсон.
— Не спите? Так я и знала. Я принесла вам успокоительные таблетки, дорогуша, их очень рекламируют у нас в Штатах и…
Продолжая что-то лопотать, мисс Хьюсон налила в стакан воды.
— Вы очень добры, мисс Хьюсон, но мне они, право же, не нужны. Я хорошо себя чувствую, уверяю вас, и мне очень неловко, что вы беспокоитесь.
— Но послушайте.
— Нет, нет, я вам очень благодарна, но принимать их я не буду.
— Разрешите? — произнёс доктор Натуш. Мисс Хьюсон резко повернулась к двери и на секунду встретилась взглядом с доктором.
— Я полагаю, мисс Хьюсон, — Трои впервые услыхала, как он обращается к американке, — я полагаю, что миссис Аллейн не нуждается в успокоительных средствах.
— Но… я вовсе не хотела… я просто подумала, если она немного поспит…
— Очень любезно с вашей стороны, но в этом нет необходимости.
— Что ж… я… конечно, я не хотела…
— Уверен в этом. Если вы разрешите, я побеседую со своей пациенткой.
— С вашей пациенткой?! Простите, я не знала. Простите, доктор, — ядовито сказала мисс Хьюсон и хлопнула дверью.
Трои торопливо заговорила:
— Мне надо с вами поговорить о мисс Рикерби-Каррик. Доктор, вы видели?…
— Да. Меня просили произвести осмотр, очень поверхностный, конечно.
— Я тут слышала, как они вытаскивали… Её убили? Он перегнулся над койкой и задёрнул штору, затем пододвинул к койке стульчик, сел и сказал настолько тихо, насколько позволял его могучий голос:
— Я думаю, нам следует быть осторожными.
— Можно запереть дверь, — сказала она.
— Да, действительно. — Он запер дверь и вернулся. — До вскрытия невозможно сказать, утонула она или нет. На первый взгляд, похоже, что так. Можно предположить, и, вероятно, это мнение будет высказано, что она покончила с собой, привязав для тяжести чемодан.
— Но если так, при чем здесь телефонный звонок и телеграмма из Карлайля?
— Да, все это не вяжется с самоубийством.
— Значит, убийство?
— Очевидно, так.
— Я вам кое-что расскажу. Все это очень запутано и туманно, но я попробую вам рассказать. Во-первых, моя каюта прежде была заказана…
— Человеком по фамилии Андропулос? Знаю, я читал о нем в газете, но не стал вам рассказывать, понимая, что вам будет это неприятно.
— А остальные тоже прочли?
— Не знаю.
— Я постараюсь изложить все как можно точней и короче. Это связано с одним делом, которым занимается мой муж. Некий Фолджем…
В дверь громко постучали, и знакомый голос произнёс:
— Миссис Аллейн? Это Тиллотсон. Разрешите? Трои и доктор растерянно переглянулись.
— Его нужно впустить, — прошептала она и, когда доктор Натуш открыл дверь, крикнула:
— Входите, мистер Тиллотсон.
В каюте сразу стало тесно — и Тиллотсон и Натуш были крупными высокими мужчинами. Трои начала знакомить этих мастодонтов и вдруг сообразила, что их уже познакомила Хейзл Рикерби-Каррик. Она не могла не смотреть на большие розовые руки мистера Тиллотсона, слегка сморщенные, как после стирки. Она бала рада, что вопреки обыкновению он в этот раз не поздоровался с ней за руку.
— Доктор Натуш наблюдает за мной после того, как я так оскандалилась.
Мистер Тиллотсон сказал, что это замечательно, а доктор Натуш, посоветовав Трои не волноваться, оставил их наедине.
Трои сдёрнула одеяло, села на койке, спустив ноги, и пригладила свои короткие волосы.
— Ну, мистер Тиллотсон, — спросила она, — что же вы скажете на сей раз?
2
Трои редко встречалась с сослуживцами мужа, если не считать инспектора Фокса, к которому была искренне привязана. Изредка Аллейн приводил кого-нибудь в гости, а два-три раза в год они устраивали вечеринки, и тогда их дом, как только что её каюту, заполняли огромного роста мужчины, которые разговаривали только о делах. Ей казалось, что во время этих встреч она составила себе некоторое представление о сотрудниках уголовно-следственного отдела. Это были люди, работавшие изо дня в день в атмосфере напряжённой враждебности. У них сохранилось мало иллюзий и.выработался стойкий скептицизм. Некоторым из них, пожалуй, не было чуждо чувство сострадания: одни преступления приводили их в ужас, другие возмущали. Они считали себя призванными охранять людей от зла, хотя и не были о них высокого мнения. Многие из них, например Фокс, по натуре были очень доброжелательны. Но, как сказал однажды Аллейн, если охотника начинает одолевать жалость, он перестаёт быть охотником. И вопреки расхожему мнению лишь очень немногим была свойственна жестокость.
Но все попытки Трои классифицировать людей, работающих в уголовно-следственном отделе, разбивались о тот факт, что её собственный муж ни в какую категорию не втискивался.
В данную минуту она пыталась определить, к какой категории отнести старшего инспектора Тиллотсона, но и это ей никак не удавалось. Что в нем главное? Упрямство? Здравомыслие? Косность? Что он думает теперь о рейсе «Зодиака»? Неужели у него хватит нахальства и сейчас делать вид, что ничего особенного не случилось? И, не дав ему вымолвить слова, она сразу спросила:
— Ну, мистер Тиллотсон, что же вы скажете на сей раз?
