Джемма О'Коннор - Хождение по водам
– Вы что, не отходите от окна? – с нажимом поинтересовался полицейский.
– Не я, – ухмыльнулся садовник. – Тетя. Это ее развлекает.
– А вас обеспечивает информацией?
– Не без того, – расплылся в улыбке Финбар.
– Так куда она направлялась?
– Думаю, в Корк. Мэрилин еще в больнице, какие-то женские проблемы. Так что, полагаю, миссис Суини ехала в «Бонс». Но это нетрудно выяснить. Вы же знаете, где она живет.
– Знаю. – Рекальдо отвернулся. Что-то в интонациях садовника подсказывало ему, что тому уже было известно о его визите в дом Донованов. Или у него самого началась паранойя.
– Спасибо, Финбар. Я еще зайду поговорить. А вы, – добавил он больше для очистки совести, – сохраните все это между нами.
– Будьте спокойны. Мой рот на замке. – Финбар приложил палец к губам и попытался выторговать quid pro quo [12]. Нервно смял кепку и застенчиво спросил: – Бедная миссис Уолтер, что же с ней такое случилось?
– Скоропостижно скончалась, – ответил Рекальдо. – Только чтобы никому ни-ни.
– Она говорила, что собирается уехать.
– Что?
– Туда, где теплее. Мол, здешние зимы ее угнетают.
– Когда она это сказала?
– Несколько недель назад. Я не придал ее словам значения, потому что она каждую зиму уезжала, но… – Садовник понизил голос. – Но на этот раз мне показалось, что она уедет навсегда. Только учтите, я могу ошибаться – ведь она не предупредила меня об увольнении.
А Рекальдо искренне засомневался: разве предупреждение положено человеку, который работает полдня в неделю? Наверное, нет. И Финбар легко мог компенсировать потерянные часы – очередь желающих воспользоваться его услугами выстроилась не меньше чем на милю. Сержант стал взвешивать: стоит или нет просить садовника не обсуждать с другими их разговор. И решил, что это пустое сотрясение воздуха ни к чему не приведет. Но если он не ошибался, Финбар был человеком себе на уме и умел блюсти интересы своих работодателей.
Рекальдо оставил коротышку с его растениями, а собаку отвез домой. Задержался ровным счетом настолько, чтобы ополоснуть лицо, и тут же выехал в Трианак. Спокойно миновал Пэссидж-Саут, выехал на дорогу на Данкреа и приблизился к дамбе. Здесь он притормозил у белого дома, бросил быстрый взгляд на окно и убедился, что старушка, тетка Финбара, выглядывает из нижней комнаты на улицу. Саму ее трудно было разглядеть за кружевными занавесками – только если присмотреться как следует. Рекальдо удивился, что раньше никогда не замечал «тетю Мону».
Он миновал дамбу и, стараясь привести в порядок мысли, черепашьим ходом поехал к Олд-Корн-Стор. Его сильно тревожила неизвестная девушка. Если это была не Крессида, то кто? Не напутал ли что-нибудь Финбар? Вряд ли. Садовник всегда отличался точностью. Однако сержант вынужден был признать, что до сегодняшнего дня высокомерно считал, будто Спиллейн порой не сознает важности информации, которую сообщает. Теперь он смиренно признался, что заблуждался, и сравнивал то, что сказал ему старый садовник, с тем, что наблюдал сам накануне. Когда он оказался у ворот, все его мысли занимала Крессида Суини. Не давали покоя вопросы, правда ли, что во вторник она ездила в Корк, и когда вернулась домой. Но еще муторнее становилось от того, что он боялся себя спросить, где она была. Если не на яхте, то кто стоял на борту? Очередная пассия Суини? Или О'Дауда? Пальцы Рекальдо гладили в кармане миниатюрную гребенку.
– Черт! – пробормотал он. Ему необходимо найти Крессиду. И как можно скорее.
Сержант проехал еще немного, пристроил джип у живой изгороди, протер усталые глаза и выключил мотор. Поднялся ветер. небо стали затягивать облака. Рекальдо шел по дорожке, все также погруженный в мысли. Что-то важное выпало из поля его зрения, и от этого все остальное казалось размытым, словно не в фокусе.
Глава десятая
Коффи отлучился на обед, а Макбрайд старательно обыскивал сад Эванджелин Уолтер.
– Хорошо покемарили? – Приветствие прозвучало со скрытым смыслом. – Надеюсь, удалось отдохнуть?
– Словно заново родился.
– Неужели? А выглядите уставшим. – Инспектор прищурился. – Ну, раз уж вы здесь, помогите. – Он распрямился, потер поясницу и посмотрел на дом. – Ничего себе местечко. Денег у дамочки была не иначе полная кубышка. Правда, на мой вкус, мрачновато. А вот вид – ни прибавить, ни убавить.
– С реки все смотрится еще лучше. Не так тяжеловесно, – заметил Рекальдо.
С воды дом, хотя и занимал большое пространство, почти естественно вписывался в окружающую среду. Этому способствовали, конечно, и местный камень, из которого была выполнена постройка, и обильная растительность, оттенявшая строгое изящество архитектурного замысла. Было ясно, что каждая деталь и все вместе тщательно продуманы: пара акров земли создавали наклон к реке, придавая и без того живописному естественному пейзажу налет трогающей душу первозданносте. То же внимание ощущалось и к деталям ландшафта – сад возделывали так, чтобы подчеркнуть и усилить то, чем щедро наградила эту землю природа.
С той стороны, где дом смотрел на устье, широкое двойное французское окно выходило на площадку из естественного гранита, которую умело расширили каменными плитами. От террасы к реке плавно спускался широкий травяной газон, и хотя за ним ухаживали и тщательно стригли, он упорно оставался все тем же, чем был некогда: грубым луговым пастбищем. По такой траве могла пройти армия и не сильно навредить. Если здесь кто-нибудь и спускался накануне вечером, все равно следов не осталось. На газоне ничего не отпечаталось: никаких признаков борьбы. Да, утром кое-где можно было заметить примятые мокрые от росы травинки. Однако и объяснение могло быть простое – здесь бежал к телефону старик Спейн, чтобы сообщить о случившемся. А несколько часов спустя вообще не осталось ни следов подошв, ни вырванных с корнем стеблей, ни кровавых пятен, хотя виной тому мог быть ночной дождь.
– Не иначе вечером прошел настоящий ливень, – заметил Макбрайд. Он обладал удивительным даром читать чужие мысли.
– Около трех утра, – мягко поправил Рекальдо. – Я оставил открытым окно спальни, и меня разбудил шум.
– Вот как? Вы не упомянули об этом доктору Морроу, когда она пыталась установить время смерти. Почему?
– Не упомянул, что меня разбудил дождь? А какое это имеет отношение к делу?
– Гм… – Макбрайд не стал развивать тему. Они исследовали землю дюйм за дюймом. Любая мелочь помечалась и укладывалась в пакеты для вещественных улик (по крайней мере полицейские надеялись, что найденные предметы могли послужить уликами). Вечером все это должны были отправить в криминалистическую лабораторию в Корк. Улов оказался небогатым: грубые черные шерстинки, зацепившиеся за колючки растущего рядом с домом боярышника, пружинка, которая, судя по всему, выпала из миниатюрного фонарика, несколько фильтров от сигарет, пробка от бутылки виски «Vat 69» и серьга, которую Макбрайд выудил из трещины в плите. У нее был сломан замок, и она могла пролежать тут много лет.
