Эрл Гарднер - Берегитесь округлостей
– Ну и что тут плохого?
– То, что это означает бегать вокруг вас на поводке. Мне это не подходит. Предпочитаю работать сам на себя.
– Я боялась, что вы так скажете. – Она немного подумала. – Купер Хейл не испытывает таких чувств.
– И не должен испытывать.
– Как по-вашему, если он организует инвестиционную компанию, я могла бы поручить ему мои ценные бумаги? Он гарантирует мне солидный доход.
– Мой единственный совет – доверить ваши ценные бумаги какому-нибудь банку с хорошей репутацией. Пусть они ведут ваши дела, а вы будете получать небольшой, но надежный доход. Избавьтесь от всей вашей недвижимости и от всего, что требует вашей личной заботы. Обратите деньги в ценные бумаги и возвращайтесь к живописи. Если хотите, поезжайте учиться в Европу. Постарайтесь заняться чем-нибудь достойным.
– Полагаю, вы правы, – вздохнула она.
– Вы были замужем? – спросил я ее.
– Да. Я говорила это вам еще в Рино.
– Ну и что произошло с вашим браком?
Стелла чертила рисунок на диване кончиком указательного пальца.
– Он распался. Я разведена.
– Почему так вышло?
– Мне не нравится быть чьей-то собственностью. Думаю, это вообще не привлекает людей с творческим темпераментом. Очевидно, поэтому браки актеров и актрис так недолговечны. Люди говорят об аморальности Голливуда, но в действительности это не аморальность. Это нечто другое – оно сильнее вас. Конечно, это не мешает вам влюбляться, но когда любовь достигает стадии, на которой вы пытаетесь придерживаться общепринятых норм, но чувствуете, что кто-то вами владеет, вы начинаете бороться – не с этим человеком, а с самим принципом обладания.
– Хотите снова выйти замуж? – спросил я.
– Это предложение?
– Нет, вопрос.
– Не особенно. Конечно, есть мужчины, в которых я могла бы… Ну, иногда я ощущаю симптомы влюбленности.
– Сейчас вы лакомый кусочек для охотников за деньгами. Каков размер вашего состояния?
– Это не ваше дело.
– Так держать!
– Как?
– Сколько вы имеете, никого не касается. Если хотите моего совета, обратите все в ценные бумаги, возвращайтесь в Нью-Йорк и живите на двести долларов в месяц. Настройтесь на то, что, как бы ни обернулись дела, вы не должны тратить больше двух сотен ежемесячно.
– Знаете, я как раз так и думала поступить.
– Подумайте еще раз, – сказал я. – А сейчас мне пора. Я занят.
– Я больше вас не увижу, – надула губки Стелла.
– Я сам себя не вижу, – отозвался я, – кроме нескольких минут, когда смотрюсь в зеркало во время бритья по утрам.
– Но когда дело закончится, мы увидимся, Дональд?
– Не знаю.
Стелла рассмеялась.
– Вы еще хуже, чем я. Вы не только не хотите, чтобы вами владели, но не желаете, чтобы вас хоть к чему-то обязывали.
– Возможно, вы правы. Но сейчас я намерен поспать, потому что у меня впереди тяжелый день.
Я зевнул пару раз, пожелал ей доброй ночи, вышел и позвонил Барни Куинну.
Его голос казался напряженным и нетерпеливым. Я начал рассказывать ему, что напал на след, но у меня ничего не вышло.
– Слушай, Дональд, – сказал он. – Я весь день пытался тебя разыскать. Через сколько времени ты сможешь сюда выбраться?
– Сразу же. Мы с Бертой весь день проверяли присяжных.
– О’кей. Я не мог найти вас обоих. Захвати с собой Берту.
– Все так плохо? – спросил я.
– Еще хуже.
– Могу сообщить тебе кое-что об ином аспекте дела. Они проверяют фактор времени в связи с заправочной станцией.
– Какой заправочной станцией? А, вспомнил. Ну, сейчас это не так важно. Приезжай немедленно.
– Мне понадобится время, чтобы зайти за Бертой.
– Тогда ты отправляйся сюда, а Берта пусть приедет следом. Это крайне важно. Считай, что разверзся ад.
Глава 16
Я позвонил Берте. Она ворчала, скрипела и ругалась, но тем не менее была готова, когда я заехал за ней, и мы отправились в Санта-Ану.
Куинн сидел в своем кабинете. Под глазами у него были темные круги. Комната была заполнена сигаретным дымом, а пепельницы – окурками. Он явно нервничал.
Берта тяжело опустилась на стул.
– Молодой человек, вы превращаете себя в калеку, – заметила она.
– Это чертово дело превращает меня в калеку, – огрызнулся Куинн. – Я послал за Элизабет Эндикотт. Она должна быть здесь с минуты на минуту. Если не возражаете, я подожду ее и тогда сообщу вам печальные новости, чтобы мне не пришлось делать это дважды.
– Значит, новости печальные? – осведомился я.
– Даже очень, – ответил он и бросил в пепельницу наполовину выкуренную сигарету.
– Я могу кое-что к ним добавить, – сказал я ему.
– Давай. Лучше свалить все гадости в одну кучу. Мы…
В дверь постучали.
Куинн поднялся и открыл.
– Добрый вечер, Барни, – поздоровалась миссис Эндикотт.
– Входите, Бетти, – отозвался Куинн. – Простите за поздний вызов, но, похоже, быть беде.
– Какой беде?
– Садитесь.
Она села на стул.
Куинн посмотрел ей в глаза.
– Вы рассказали мне замысловатую историю о телепатических способностях Джона Энсела, о том, что, войдя в дом Карла Эндикотта, он почувствовал, что вас там нет и что Эндикотт намерен убить его. Вы сказали, что когда Карл вышел в другую комнату, Джон Энсел внезапно догадался, что он собирается его застрелить и положить оружие рядом с ним.
– Это правда.
– Правда или выдумка, которую вы сочли нужным рассказать и которую вбили в голову Джону Энселу, чтобы он также ее придерживался?
Выражение лица Элизабет не изменилось.
– Это правда, – повторила она.
– Нет, это неправда, – покачал головой Куинн. – Джон пару раз пытался рассказать мне ту же историю, но сейчас мы добираемся до сути. Ведь в суде его подвергнет перекрестному допросу очень опытный прокурор.
– Джон Энсел не лжет, – упрямо заявила Элизабет Эндикотт. – Его история основана на фактах.
– Черта с два! – рявкнул Куинн. – Джон отправился в Ситрес-Гроув, намереваясь обвинить Карла Эндикотта в попытке избавиться от него. Он собирался убить Карла и имел при себе оружие. Это Карл оказался телепатом. Бросив один взгляд на Джона, он все понял, заманил его в кабинет наверху, а потом извинился и вышел в другую комнату. Это была спальня, и в ней находились вы.
– Я? – воскликнула она.
Куинн кивнул.
– Во всей вашей истории был один правдивый момент. Джон провел много времени в джунглях, вдали от цивилизации, борясь за свою жизнь, и его чувства были обострены до предела.
Вы были в той комнате. Когда Карл открыл дверь, запах духов, которыми вы пользуетесь, достиг ноздрей Джона. Потом Карл закрыл дверь и что-то тихо сказал вам.
Джон вновь осознал, что вы жена Карла Эндикотта, что вы с ним живете, как муж и жена. Его охватило чувство глубочайшего отвращения. Он выбросил в окно револьвер, который держал в руке. Оружие упало в живую изгородь. Ощущая тошноту, Джон сбежал по лестнице и выскочил из дома.
