Эрл Гарднер - Сорвать банк
– А вы волновались?
– Не думаю.
– Вы знали, в какое время прибывает поезд?
– Да.
– Когда вы ушли из квартиры?
– Примерно без двадцати девять.
– И направились к вокзалу?
– Да.
– Значит, вы туда явились за пятнадцать минут до прихода поезда?
– Правильно. Я так вам и рассказываю. Мы там были. Если бы он или кто-либо еще там находился, мы бы заметили…
– Почему вы так рано пошли на вокзал?
– Ну, чтоб наверняка не пропустить поезд.
– Еще раз: вы были взволнованы перед встречей с вашими друзьями?
– Ну, мы ожидали этой встречи с удовольствием.
– И как только прибыл поезд, вы принялись их искать?
– Как и следовало ожидать.
– Где находились ваши друзья?
– Стояли прямо в тамбуре.
– И у вас была совсем короткая встреча прямо на перроне?
– Да, мы встретились и поболтали, пока поезд стоял.
– Ваши друзья не намерены были остаться?
– Нет. У них дела в Лос-Анджелесе. С ними были еще какие-то люди.
– И ваша дружеская беседа продолжалась до тех пор, пока кондуктор не объявил: «Пассажирам занять свои места»?
– Да.
– И они сели обратно в поезд?
– Да.
– А далее? Вы дождались отхода поезда или же сразу ушли?
– Мы ушли, но и поезд тут же тронулся. Мы слышали, как он отправляется. И могу еще добавить: мы ждали до тех пор, пока проводник не закрыл тамбур.
– В вагоне, в котором ехали ваши друзья?
– Ну да.
Клейншмидт взглянул на Ластера и ничего не сказал.
Начальник полиции неодобрительно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на миссис Клатмер. Взгляд скользнул к ее мужу.
– Как ваше имя?
– Роберт.
– Вы были вместе со своей женой?
– Да.
– Вы подтверждаете все, что она говорит?
– Ну-у… в общем, да.
– С чем же вы не согласны?
– Да нет, я полностью с ней согласен.
– Не думаете ли вы, что этот молодой человек мог каким-то образом оказаться на вокзале, а вы его не заметили?
– Ну-у, вообще-то говоря, такая возможность, правда крохотная, есть.
– Не будет ли слишком дерзко с моей стороны, – поинтересовался я, – узнать, что вообще здесь происходит?
Миссис Клатмер воскликнула:
– Разве вы не знаете? Они…
– Достаточно, миссис Клатмер, – тут же прервал ее начальник полицейского управления.
Она сердито посмотрела на него и возразила:
– Ну, знаете ли, нет никакой необходимости набрасываться на людей, затыкать им рты. Я только собиралась рассказать ему…
– Я сам ему все, что надо, скажу.
– Ах, какие тайны! Он может прочесть об этом в газетах. Я полагаю, в том, что случилось, нет ничего таинственного, и я сейчас…
Начальник подал знак Клейншмидту. Тот оторвал массивное свое тело от стула, встал над Клатмерами:
– Отлично, друзья, достаточно!
– И пусть они идут домой, – приказал начальник.
– Вы можете идти домой, друзья, – сообщил им вежливый Клейншмидт.
– Что ж, я бы сказал, самое время!
– Что за порядки! Подняли в полночь, продержали бог знает до каких пор, да еще рот затыкают. Я хотела рассказать…
– Убери их, – прорычал начальник.
Клейншмидт кое-как вытолкал Клатмеров и захлопнул дверь.
Ластер снова принялся за меня.
– Выглядит все это не слишком хорошо для вас, Лэм.
– По-видимому, кто-то убит. Кто?
Начальник разглядывал записи в кожаной записной книжке, которая лежала раскрытой на его столе. Вытащил авторучку и нацарапал в книжке еще несколько слов. Поднял глаза, навернул колпачок обратно на ручку, спрятал ее во внутренний карман.
– Застрелен Гарри Биган. Вчера вечером. Между восемью сорока пятью и девятью двадцатью пятью.
– Очень жаль.
Я ничего к этому не добавил, а на моем лице ничего нельзя было прочесть. Даже таким усердным стражам порядка.
– Девушка, с которой он жил, ускользнула, – продолжил Ластер.
– А он с ней жил?
– Ну, он там часто бывал.
– Это разница, – заметил я.
– До того как он был убит, – скажем, часа за два, – вы навестили девушку. Появился Биган. Вы поспорили. Потом ушли. Биган обвинил девушку в том, что она вами увлеклась. Он был вне себя от ревности. Он посчитал, что она собирается на свидание с вами. Она поклялась, что нет. Потом она ушла. И встретила вас. Биган следовал за ней. Вы подрались из-за девушки. Я думаю, вполне правильно будет предположить, что вы договорились: она бросит Бигана и уедет в Лос-Анджелес, куда хотели поехать вы. А она как раз и уехала на эту встречу, по-видимому… А вы… вам было непросто уехать. Вы работали в Лас-Вегасе, собирались пробыть здесь два-три дня…
– И все это объясняете вы – мне?!
– Это вполне вероятные предположения, Лэм. Ведь миссис Кул все еще здесь…
– Дело, которым я занимаюсь, – это поиски пропавшего человека. Пропавшего в Лос-Анджелесе! Оттуда тянется ниточка, и я намеревался именно там ее начать тянуть.
Ластер не обратил на это внимания и продолжал:
– Вдруг, ни с того ни с сего, вы объявили, что собираетесь в Лос-Анджелес первым же ближайшим поездом. Вы покинули отель «Сал-Сагев», который находится неподалеку от вокзала, и потому у вас еще оставалась пропасть свободного времени. У вас был мотив, желание и возможность застрелить Гарри Бигана… И вы сделали это и знаете, что это так, столь же хорошо, как и я.
– Он был застрелен в квартире девушки? – спросил я.
– Да.
– Как же вы так точно устанавливаете момент убийства. И вообще весь этот хронометраж?
– Клатмеры находились в своей квартире все время, пока не отправились на вокзал встретить друзей-транзитников. Потом с вокзала они направились прямиком обратно к себе домой. Они пришли. Из соседней квартиры не доносилось ни звука. Несомненно, они бы услышали выстрел… Вот как я установил временные пределы убийства.
– Если только Клатмеры не лгут.
– С чего бы им лгать?
– Предположим, им не нравился этот… Биган. Они хотели его проучить… Когда было обнаружено тело?
– Незадолго до полуночи.
– Хорошо, предположим, они возвращаются домой, обнаруживают Бигана, стоящего в дверях квартиры Фрамли, или в коридоре, или на лестнице. Биган и Фрамли ссорятся. Они стреляют или просто зашли за ним в квартиру и в упор застрелили его. Если вы запишете их в качестве подозреваемых, хронометраж убийства будет совсем иным. Ограничение лишь одно: прежде чем было обнаружено тело.
– Совсем неубедительно, Лэм! С чего бы этим дуракам убивать Бигана?
– Может быть, для вас неубедительно. А для меня неубедительна мысль о том, что это я его застрелил. За что? Почему?
– Вам нравилась его девушка.
– Не больше, чем нравится сотня других красивых женщин.
– Но за других вы не рискнули получить взбучку.
– Я работал!
– Я знаю, – Ластер пробежался кончиками пальцев по своему подбородку, – у вас высокое чувство служебного долга.
