Калеб Карр - Итальянский секретарь
На большом прямоугольном куске - сначала я подумал, что камня, но это оказался лед, - лежало спеленутое тело несчастного Маккея. К счастью, вскоре после обнаружения трупа его завернули в простыню, на которой почти не было следов крови. Простыня скрывала глубокие и ужасные раны, но для того, чтобы их увидеть, нам надо было ее снять, а это потребовало немалых усилий, так плотно была она обернута вокруг тела.
– Мистер Холмс, - сказал я Майкрофту, - не соизволят ли ваши люди подержать тело, чтобы я мог размотать ткань?
– Конечно, доктор. - Стоило Майкрофту кинуть взгляд на сотрудников военной и морской разведки, стоявших в слабоосвещенных углах комнаты (парочки наших знакомцев среди них не было), как те живо кинулись выполнять приказ. Четверо молодых людей без видимых усилий приподняли тело со льда, взяв его за плечи и за ноги. Я подумал, что эти люди - не из тех, кому можно безнаказанно стать поперек дороги. Когда тело Маккея окончательно оторвалось ото льда, я начал разматывать добротное хлопковое полотно…
И тут я кое-что заметил: тело Маккея, зажатое в руках крепких молодых офицеров, как-то странно свисало надо льдом. Сначала я решил протереть глаза, думая, что на меня разом подействовали недостаток сна, Майкрофтов бренди и уже упоминавшийся отлив крови от мозга к желудку. Но и после этого мне представилось то же необычное, даже, я бы сказал, поразительное зрелище, хотя до меня дошло, что? именно я вижу, лишь когда я бросил взгляд на своего старого друга.
Холмс отошел закурить в неосвещенный угол комнатки еще до того, как тело подняли; маленький красный огонек осветил лицо, и я заметил острый взгляд глаз, настолько воодушевленных видом подвешенного в воздухе тела, что казалось, будто они уже превзошли простой человеческий блеск и начали фосфоресцировать, подобно глазам какого-нибудь глубоководного чудовища. Лицо Холмса выражало тревогу и возбуждение; последнее проявлялось улыбкой, более заметной, чем обычно, когда он только кривил угол рта. То был восторг при виде какой-то детали преступления, совсем ни на что не похожей, совсем новой. И такие его чувства меня отнюдь не удивили.
От плеч до пяток тело Маккея было совершенно податливым. Я не имею в виду обычное отмякание тела после того, как проходит трупное окоченение; нет, я хочу сказать, что в теле не осталось ничего жесткого - даже руки и ноги свисали, омерзительно мягкие, словно одежда Маккея была заполнена не плотью и костями, а крупой. Это наводило на мысль, что подробности его смерти были слишком чудовищны даже по сравнению с тем ужасом, о котором мы уже знали. И с той кошмарной гримасой агонии, что искажала некогда привлекательное, должно быть, лицо шотландца.
Я поспешил освободить тело от простыни, и четверка офицеров осторожно опустила его обратно на лед. (Мне стало ясно, что ни один из четырех не бывал на фронтах, иначе кто-нибудь обратил бы внимание на жуткую подробность, уже замеченную нами.) Когда истерзанные останки снова оказались на мерзлой поверхности, я принялся напоказ осматривать два или три десятка колотых ран - рваных, звездчатых, либо чистых и гладких, однако же без исключения отвратительных своею глубиной, насильственностью и тем ущербом, которые они нанесли внутренним органам несчастного, - все это время ожидая, чтобы Холмс заговорил.
И он заговорил - тут же:
– Брат, - сказал он деланно небрежным тоном, - пожалуй, было бы лучше, если бы твои люди отправились патрулировать окрестности дворца. Ведь бо?льшую часть слуг отпустили, и к тому же, как мы теперь знаем, - Холмс открыто посмотрел на Хэкетта, который, как я заметил, проявлял чересчур настойчивый интерес к нашим изысканиям, - возможно, что у наших противников есть ключ или ключи от дворцовых замко?в.
Майкрофт уловил намек незамедлительно и приказал офицерам последовать предложению Холмса; Хэкетт, однако, не проявил ни малейшего желания уходить.
– Мы вас не задерживаем, Хэкетт, - сказал Майкрофт. - Раз уж эти джентльмены начали обследовать тело, неизвестно заранее, сколько им понадобится времени, а на ваших плечах, должно быть, сейчас множество забот.
– Слушаюсь, сударь, - хриплым басом произнес Хэкетт. - Да я могу и подождать…
– Нет-нет, - быстро отозвался Майкрофт. - Я настаиваю. Мы вам скажем, когда тело можно будет перевезти обратно и сдать в полицию.
Наконец Хэкетт ушел; но я не успел еще высказать ни одной из своих гениальных догадок, как Холмс ринулся к двери, чуть приоткрыл ее и убедился, что дворецкий действительно уходит. Воспользовавшись этим перерывом, я вернулся к своему импровизированному вскрытию, быстро осмотрел даже не раны, а скорее все тело Маккея и так же быстро нашел подтверждение своей догадке.
– Невероятно, - прошептал я.
Холмс подошел ко мне:
– Значит, это правда, Ватсон?
– Что правда? - отозвался Майкрофт. - Шерлок, видишь, я принял участие в твоем маленьком спектакле, теперь изволь…
– Это насчет Маккея, сэр, - объяснил я. - Его скелет - вы видели, как свисало тело, когда его подняли?
– Да, - ответил Майкрофт. - Но я решил, что это естественное…
– Это может быть естественно только для дождевого червя, братец! - воскликнул Холмс. - Или какого-либо другого беспозвоночного. Однако человеку такое в высшей степени несвойственно…
Майкрофт начал терять терпение:
– Давай без загадок - что вы оба имеете в виду?
– Тело, - ответил я. - В нем, можно сказать, не осталось ни одной целой кости, и совершенно точно, что каждая крупная кость сломана по меньшей мере в одном месте. От некоторых остались одни осколки. Но несмотря на это - взгляните… - Я выпростал из рукава неприятно бесформенную руку трупа. - Обратите внимание на отсутствие синяков - вот здесь и здесь, в местах сложных переломов. Это показывает, что…
– …что Маккей был уже мертв, когда ему ломали кости, - закончил Холмс.
На лице Майкрофта отразились тревога и замешательство.
– Но… но колотые раны! Они ведь несомненно смертельны!
– Без сомнения, - ответствовал Холмс.
– Тогда зачем? - продолжал изумленный Майкрофт. - Не может быть, чтобы его пытали - если он был уже мертв.
– Верно. Тем не менее с телом что-то случилось примерно через день после смерти. Что-то ужасное, такое, что могло в один миг переломать десятки костей.
– Как вы можете утверждать, что это случилось «примерно через день после смерти»? - Майкрофт не мог скрыть звучавшего в голосе невольного недоверия.
– Ватсон?
– По числу переломов, мистер Холмс, и по отсутствию крови на простыне, - сказал я. - Если бы к тому времени трупное окоченение еще не наступило, тело было бы достаточно гибким, чтобы переломались одновременно все кости, но из ран выступила бы кровь и запачкала простыню.
